обязательно…
– Никаких проблем, – весело отозвалась Софи. – Я не так быстро двигаюсь, как Адриан, но с радостью принесу лимонад. Позволь мне…
– Да, позволь ей, – тихо произнес Адриан, твердо глядя мне в глаза.
Я втянула в себя воздух.
– Спасибо, Софи. Лимонад будет очень кстати.
Софи вошла в дом и прикрыла заднюю дверь. Я устроилась на кованом стуле напротив Адриана.
– Конечно, пускай она носит мне лимонад, – проговорила я, – и открывает двери, пока ты сидишь здесь на солнышке и читаешь…
– Ну да. И что? – невозмутимо отозвался Адриан. – У нее детский церебральный паралич. Софи не в коме и вполне способна открыть дверь в своем собственном доме или принести гостю попить.
Я откинулась на спинку стула.
– Но ей, кажется, сложно…
– Софи делает что хочет. И если она считает, что может с чем-то справиться, я не собираюсь ей мешать. – Его синие глаза наполнились печалью. – И никто не должен.
– Ты прав, – ответила я, четко выговаривая каждое слово. – Прости. Не хотела никого обидеть.
Адриан вздохнул и бросил книгу «Пролетая над гнездом кукушки» во французском переводе на стол обложкой вниз.
– Ты не первая, кто пытается с ней нянчиться. Знаю, на первый взгляд она выглядит нежной и слабой, но в ней больше силы, чем в нас с тобой, вместе взятых.
Я снова посмотрела на Адриана и вспомнила почему-то слова Хелен, что важную историю можно отыскать внутри незначительной. Порывшись в сумке, я вытащила тяжелый кассетный диктофон.
– Не возражаешь? – спросила я, готовя диктофон к работе. – Стандартная процедура…
Я старалась не думать о том, как хриплый, сексуальный голос Адриана будет звучать на пленке, но эти мысли все равно лезли в голову, и я снова и снова кляла себя за это.
– Порядок. – Он снова лениво улыбнулся.
– Отлично. – Я нажала кнопку записи и воспроизведения, и колесики кассеты закрутились. – Интервью с Адрианом Руссо…
– Я видел тебя в «Ла Клоше», – вдруг сказал Адриан. – Несколько дней назад. Ты меня не помнишь?
– Э-э… да. Я была там, – напряженно ответила я. – Но тебя не помню.
– В это трудно поверить. – Дерзкая ухмылка на его губах стала шире.
Я закатила глаза. Мимолетная надежда, что это интервью будет отличаться от тех, что я брала раньше, тут же рассыпалась в прах.
– Я тебя не помню, – повторила я. – Зато знаю твой типаж.
– Мой типаж? Ну и каков он?
– Богатый, высокомерный, самоуверенный парень, который находит себе новую девушку каждую неделю…
– Иногда двоих, – подмигнув, подсказал он.
– Разумеется. И подаренный богом талант к футболу ты используешь, чтобы…
– Забивать голы на поле и за его пределами? – Он приподнял брови. – Надеюсь, в своих статьях ты более оригинальна. – И, не дав мне возразить, быстро спросил: – Ты американка, да? Из Нью-Йорка?
– Из Калифорнии.
– Голливуд? С твоей внешностью ты вполне могла бы стать актрисой.
– Кто бы говорил об оригинальности…
Адриан пожал плечами, и взгляд его снова стал жестким.
– Раздражает, не так ли?
Я открыла было рот, собираясь оспорить его слова, но передумала и просто пояснила:
– Я не актриса, а журналист. Точнее, стану им, если ты позволишь мне задать несколько вопросов.
Пытаясь скрыть то, как сильно он выбил меня из колеи, я принялась рыться в сумке в поисках карандаша и блокнота. Я так торопилась достать искомые принадлежности, что вслед за ними выскользнула салфетка с грубо сделанным наброском и плавно опустилась на землю. Я наклонилась, чтобы схватить ее, но Адриан оказался быстрее.
Почти молниеносно он подобрал салфетку и широко улыбнулся, чем сильнее вывел меня из себя.
– Кажется, ты кое-что уронила.
Глава 4
Адриан
«Она сохранила рисунок».
От этой мысли у меня в груди разлилось непрошеное тепло.
«Ну да, она красива, и что с того? Ты встречался с кучей прелестных девушек».
– Эту салфетку мне дал официант, – надменно сообщила Джени. – Вообще-то я собиралась ее выбросить.
– Но почему-то оставила.
Она сложила руки на груди.
– Это ты нарисовал?
Я кивнул.
– Натюрморт с волосами и книгой.
– Боже, ты несносен. – Она схватила салфетку и отбросила ее на стол.
– И все же ты меня помнишь. – Я сцепил руки на затылке, откинувшись на спинку, и для удобства закинул ноги на другой стул. – Как я и думал.
– Может, мы все-таки начнем интервью?
– Спрашивай.
Она тяжело вздохнула и придала лицу невозмутимое выражение.
– Ты живешь здесь с сестрой?
Я медленно кивнул.
– И с мамой. Помогаю ей заботиться о Софи, и наоборот.
– А твой отец?..
– Уехал во Вьетнам в пятьдесят третьем. – Я уверенно выдержал ее взгляд. – И не вернулся.
– Мне очень жаль, – произнесла она с теплотой в голосе. – Значит, ты единственный кормилец в семье?
– Да.
Прекрасное лицо Джени смягчилось, а в воздухе повис невысказанный вопрос, на который я не был готов отвечать. Поэтому широко улыбнулся, чтобы не дать ей возможности спросить. Как говорила Бриджит, улыбка могла обезоружить любую женщину.
– Ты отлично говоришь по-французски, – заметил я. – Для американки.
– Merci[49]. – Она расправила плечи.
– Как тебе удалось овладеть беглой речью?
– У меня была няня француженка, – пояснила Джени. – Она с детства учила меня языку. А потом я продолжила изучение в школе.
– Няня, значит. Так ты из богатых?
– Это личный вопрос, – недовольно бросила она. – И не имеет отношения к нашему интервью.
– А чем занимается твой отец?
– Владеет виноградником, но…
– Виноградник? В Калифорнии? – Я фыркнул от смеха. – И он отправил тебя во Францию изучать секреты создания хорошего вина?
Джени постучала карандашом по блокноту.
– Спасибо, у нас отличное вино. Даже отмечено наградами, если хочешь знать. Наша винодельня процветает. Хотя зачем я тебе все это объясняю?
– Ну, теперь мы квиты, – отозвался я.
– Квиты?
– Богатый, высокомерный футболист берет интервью у богатой, заносчивой американки. – Я выставил вперед руки. – Мне нравятся равные условия.
– Ты меня реально бесишь. – Она стиснула зубы. – Мы можем вернуться к интервью?
– Наверное.
– Тебе не нравится говорить о себе?
– Не особенно.
– Тогда зачем согласился?
– Ради команды. – Я тяжело вздохнул. – Продолжай. Давай уже покончим с этим.
Джени медленно кивнула.
– Антуан сказал, ты учишься на медицинском. Трудно ли совмещать учебу с профессиональной игрой в футбол?
– Я всего лишь полупрофессионал.
– И все же. Ты находишь время для учебы, играя весь сезон в футбол?
– Пока да, – ответил я. – Но в следующем году начинается практика в больнице. И совмещать уже не получится.
– И что станет с футболом? – поинтересовалась она. – Или ты бросишь медицину?
Услышав этот вопрос, я напрягся.
