есть основания подозревать в ней ведьминскую силу.
– Забрать ребёнка у матери? – от негодавания я забыла и о собственной слабости, и о тошноте, о головокружении.
– Я же сказал. Подробности мне не раскрыли, – судя по тону, он явно недоволен этим фактом.
Хотела спросить, чего не просмотрел сам, но вовремя прикусила язык.
Я опять ему благодарна. Снова. В который раз. За три дня, что я провалялась в прострации, лорд Нэйдан ни разу ни завёл разговор о произошедшем. Впрочем, он ни разу и не нарушил мой покой своим присутствием. Полагаю, Кэйдис ему исправно докладывала о здоровье супруги.
– Его величество недоволен произошедшим. Брак члена королевской семьи с княжной Техлуджа важен для внешней политики Ондолии. Оттон опасается, что ваша… дружба с его племянником может помешать этому союзу.
– Не помешает. Больше нет никакой… дружбы.
– А вы бы хотели?
– Нет. Неважно… Какая разница, чего я хочу? Я не принадлежу себе.
– Я рад, что вы это поняли. Пусть и таким путём.
Молча доели.
– Да, вот ещё что: сегодня ночью я консумирую наш брак, – я выронила десертную ложку прямо в розетку с мороженым. – Вы выполнили первую часть нашего договора. Ваше лекарство помогло, – прозвучало буднично, словно прогуляться в сад пригласил. Для него, скорее всего, это так же обыденно. – Жду вас в холле. Не задерживайтесь.
Закончился не только обед. Закончились надежды на спасение, на то, что всё ещё можно отменить, изменить… Настойка подействовала, не сработала моя поправочка.
Миллионы женщин ежедневно делают это – делят ложе с нелюбимыми.
Справлюсь и я.
Звон разбитого стекла прогрохотал, кажется, на весь особняк.
Я бросилась к Кэйдис, обернула трясущиеся, кровоточащие пальцы салфеткой. Та сразу пропиталась.
Алые капли сверкают в россыпи хрусталя на полу.
– Ты в порядке? – я, наконец, оторвала взгляд от паркета.
– Да, леди. Простите.
– Брось, Кэйдис. Будто я не понимаю…
– Он и сам не рад. Король торопит, каждый день обязует докладывать, не в обременении ли вы… – трёт, комкает в руках салфетку, не поднимая глаз. – Не бойтесь. Он всё сделает быстро, не будет жестоким, он пообещал.
– Как ты это терпишь?
– Что терплю, леди? Чистую, тёплую постель? Горячую, сытную еду? – выдернула руку и прибавила с вызовом: – вы, леди, жизни не видели. Не знаете, что такое искать работу, на которую не хотят брать. Отработать месяц и вылететь без жалования по надуманному поводу. Не надо меня судить…
– Я не сужу, просто… Тебе же не всё равно. До графа.
– Я знаю своё место, леди. Я прислуга, ей и останусь. Чувства все эти… это для вас, лордов и леди… когда негде спать, и падаешь от голода… там не до любви. Я благодарна графу, никогда его не предам, буду рядом, пока не прогонит. Или пока не прогоните вы, но мне никогда не занять ваше место. Большое благо, что вы оставили мне моё. И я благодарна вам. Я помогу вам сегодня: всё расскажу, да покажу. Научу, как сделать, чтобы не было больно.
– Спасибо, Кэйдис. Я… я очень ценю твою помощь. Мне пора, а ты зайди в лабораторию, – та выпучила глаза, пришлось пояснить: – Змей тебя впустит, покажет кровоостанавливающее зелье. Возьми себе. Только взамен что-нибудь оставь: волосок там, пуговку с себя, что угодно. А то не поможет зелье.
Впервые я разрешила живому войти в опытную в своё отсутствие.
– Можно не надо? – поспешила откреститься, – ваш кот, он… я лучше сама, скоро пройдёт.
– Не можно. Мой кот никого не обидит. Если я не прикажу.
Змей удивился не меньше, когда услышал распоряжение, но подчинился.
Граф ждал меня в холле, как и условились. Стоило его увидеть, как чуждое мне неприятие, а после безразличие завладело телом: голова словно тонну весит, сейчас вот-вот и свалится с худой шеи. Увидел бы Кристофер меня такой – ни за что бы не понравилась. Никому такая не понравится.
– Вы не собираетесь переодеться?
– Нет, – оглядела в большое зеркало себя: белая блуза, серая юбка, узел из волос.
– Что ж… – призадумался главный менталист Ондолии, – может, так оно и лучше.
На том и порешили.
Дорога окончилась быстрее, чем обычно. Подъезд к королевской резиденции перекрыли гвардейцы. Площадь оцеплена.
Ничего не нужно объяснять. Столицу готовят к празднику – свадьбе маркиза Прасгалл.
Уже подходя к крыльцу услышала голос Змея:
“Смешная она! Кажется, от меня так никто ещё не шарахался! А я когда-то был Золотым Драконом. Видела бы ты, как она улепётывала…”.
Маленький сорокопут* вылавировал прямо мне под ноги. С трудом успела остановиться, а разбойник, словно того и ждал, уставился на меня своими бусинками, глазки почти сливаются с чёрной полоской-маской, поперёк головы. Я поймала его взгляд…
И оказалась сидящей на руке у Сейси! Почти прозрачная кожа, усыпанная конопушками светится на жарком, полуденном солнце. Девочка сидит на земле, на старом языческом капище, держит меня, маленькую птичку в руке и улыбается.
– Скоро мы увидимся! Ты теперь хозяйка! Большая, сильная хозяйка! Старая Сейси ждёт тебя. Лети вьёрн, зови хозяйку домой. А Сейси пойдёт к плотнику, накажет, как смастерить люльку для маленькой хозяйки…
Я взлетела, быстро набирая высоту, наслаждаясь зеленью заливного луга, который остался внизу, вместе с рыжим пятном.
Маленькой, немножко сумасшедшей ведьмой, по которой я очень соскучилась…
Меня схватили за локоть. Нет, не схватили, придержали.
Так вот ты какой, вьёрн…
– Вы в порядке? – именно супруг удержал меня от падения.
– Небольшая слабость, благодарю вас.
Не думать! Не думать! Сейчас не время думать о послании Сейси. Впереди аудиенция у короля. Я обдумаю это сразу, как она закончится.
– Что это? – моё внимание привлёк страшный гвалт, он становится всё громче с каждым мгновением. Будто к нам приближается огромный человеческий улей.
К цепи из гвардейцев подошла компания женщин.
В возрасте и совсем девчонки, человек пятнадцать. Все одеты просто: форменные платья тёмных цветов.
Дортконд поморщился, проследив за моим взглядом.
– Пойдёмте, расскажу дорогой.
Подчинилась, шагнув на ступеньку выше, как услышала:
– Графиня! Смотрите! Смотрите! Это же графиня из Эстесадо! Это она.
Я замерла.
– Кто эти женщины? – спросила, расстерявшись.
– Эти женщины, моя дорогая графиня, работницы госпиталя, который вы так рьяно посещали, снабжая лекарствами.
– Пппочему? Что они хотят?
