вдруг заметила в углу кафе рыжую голову.
Макс.
Ноги сами понесли меня к нему, в мыслях была только одна цель – не пускать Уэста на ринг в следующую пятницу. В следующую пятницу. Вот почему он был таким взбудораженным на этой неделе. Боже, помоги мне.
Макс клеил какую-то красотку, которая подпирала стену. Я постучала по его спине. Он медленно повернулся, и его улыбка тут же завяла, стоило ему увидеть мое лицо.
Взаимно, приятель.
– Эм, привет?
– Привет. Я Грейс Шоу.
– Ладно, – ответил он и подвинул солнцезащитные очки на голову. – Чем могу помочь, Грейс Шоу? – Макс демонстративно повторил мое имя полностью, словно я сильно ступила, представившись таким образом.
Девушка рядом с ним хмыкнула.
– Ты же букмекер Уэста?
Он хвастливо приосанился и довольно мне улыбнулся.
– Верно. А ты его девчонка на эту неделю?
Я пропустила мимо ушей его выпад.
– Я пришла попросить тебя отменить бой в пятницу.
– Чего-чего?
– Ты меня слышал, – прищурилась я. – Я не хочу, чтобы он выходил на ринг против Эпплтона.
– Уэст – взрослый мальчик.
– А еще ведет себя неразумно, и мы оба это знаем.
– Он заработает денег больше, чем за полтора года, так что, со всем уважением, а у меня к тебе его нет, потому как я на самом деле тебя не знаю, давай каждый останется при своем мнении.
Я открыла рот, чтобы ответить, но Макс протиснулся мимо меня, тут же позабыв о девушке. Он хотел сбежать от этого разговора до того, как все выйдет из-под контроля, но знал, что уже слишком поздно для этого. Я пошла за ним.
– Слушай, если у тебя есть претензии по поводу боя, разбирайся с Уэстом сама. Я ему не мамочка.
Я мертвой хваткой вцепилась ему в запястье, чувствуя, как начинаю закипать от злости. Макс остановился.
– Если ты не вмешаешься, – скрежеща зубами, процедила я, – я пойду с этой информацией к властям.
Стоило мне произнести эти слова, как я поняла, что зря это сделала. Макс остолбенел. Болтовня в столовой прекратилась. Атмосфера накалилась из-за надвигающейся катастрофы, которая вот-вот выйдет мне боком.
Никто не стучал на Макса и Уэста.
Никто не сообщал властям о вечеринках в «Шеридан Плаза». Много лет.
Таково было правило.
И я только что пригрозила его нарушить.
Макс медленно повернулся ко мне, но сердце в груди запрыгало при виде Уэста. Я увидела, как он вошел в столовую и несется ко мне в сопровождении Истона и Рейна. Он обводил взглядом зал, а когда нашел то, что искал – меня, – то направился прямиком в мою сторону.
Впервые с тех пор, как мы начали встречаться, Уэст признал факт моего существования в колледже, и интуиция подсказывала, что мне это не понравится.
Кто-то доложил ему о моем прилюдном споре с Максом.
Уэст понял, что происходит.
Понял, что я знаю про бой. Про его ложь.
Но не я должна была испытывать эти чувства – злость, смущение и испуг. Это он нарушил обещание. Ему за многое предстоит ответить.
Загорелый мускулистый Уэст резко остановился передо мной, едва сдерживая ярость. Я сделала шаг назад и напомнила себе, что это тот же мужчина, что каждую ночь поклонялся мне в постели. Который выбрал роль сиделки для моей бабушки, когда я пала духом. Который тревожился за меня.
– Какие-то проблемы? – Его голос был холодным как лед.
Уэст снова смотрел на меня, как на незнакомку. Лишился всех чувств. Я тяжко вздохнула.
Серьезно? Так вот как ты разговариваешь со мной на людях?
– На самом деле, да. – Я задрала нос и заметила краем глаза Тесс, стоящую рядом с Рейном за спиной Уэста.
– Я предупреждал тебя не говорить ей. Он не хотел, чтобы она узнала, – простонал Рейн, и Тесс беспомощно пожала плечами, впервые выглядя смущенной с тех пор, как я начала встречаться с ее увлечением.
– Ты соврал мне, Уэст. Я просила тебя отказаться от боя с Эпплтоном, и ты бессовестно соврал.
Толпа вокруг нас сгущалась. Люди шептались и изумленно подталкивали друг друга локтями. Непоколебимый, величественный Уэст Сент-Клер получил по заднице – и, прикиньте, от Греночки. Скоро они узнают, что свиньи тоже летают.
– Своими делами я занимаюсь сам, – сверкнул зубами Уэст.
– Как бы не так. Я тоже участвую. Я волнуюсь и не хочу, чтобы ты пострадал.
Я гордо приосанилась и говорила решительным тоном. Мне уже неважно, нарушил он обещание или нет – я не могу позволить ему покончить с собой ради денег.
– Ты мой парень. У меня есть право голоса.
По столовой разнеслось громкое оханье. Я разоблачила нас без его разрешения, но вместо смущения и стеснения ощутила лишь вспышку гнева, от которого голова закружилась.
Я невозмутимо улыбнулась, притворившись, что меня не задели охи-ахи и удивленные лица.
– Ага. Это правда, народ. Уэст Сент-Клер – мой парень. Кто бы мог подумать, да? На вкус и цвет, как говорится.
Я повернулась к Уэсту.
– Я сказала Максу, что ты не можешь участвовать в бое.
– Я могу. – Он сделал еще один шаг ко мне, и его великолепное лицо исказилось в омерзительно презрительной усмешке. – И я буду. Это вообще не твое дело, так что советую вернуться к своей небольшой пьеске, Грейси-Мэй.
Он только что назвал меня Грейси-Мэй? Как бабушка?
Я шагнула назад, чувствуя, как у меня вытянулось лицо. Но Уэст, по-видимому, еще не закончил меня добивать. По какой-то причине ему важно разрушить все, что между нами было, и оставить лишь одни осколки.
– Проясним-ка одну фигню: милая, ты не моя девушка. Ты всего лишь очередная галочка в моем бесконечном списке завоеваний. Я переспал с тобой больше одного раза, но это не значит, что ты получишь кольцо на палец. Мне плевать на твои чувства, ты ничего для меня не значишь. Я трахнул тебя, потому что и сам трахнутый на всю голову. – Уэст пожал плечами, словно избавляясь от того, что мы вместе пережили.
Я дышать не могла. Стоящий за ним Истон закрыл лицо руками, но даже он не смог помешать Уэсту произнести такие слова. Мне казалось, что подойди Истон чуточку ближе, Уэст оторвет ему голову.
– Хочешь услышать правду? Самый страшный секрет? – Уэст, хохотнув, показав в воздухе кавычки. – Ладно, так и быть, я тебе уступлю. Когда мне было семнадцать, моя сестра Обри погибла в пожаре. Пожар случился по моей вине. Она умерла из-за меня. А смотря на тебя, я видел только искупление. Решил, что развлекусь с тобой, а ты немного поднимешь себе нужную самооценку. Но на этом все. Вот, я признался. Теперь отвали от меня,
