Судя по своему измученному виду, Вирон только что участвовал в бою, поэтому как нельзя лучше был осведомлен о состоянии дел.
– Что там внутри? – готовясь нырнуть в мясорубку, спросил Оскол.
Вирон сокрушенно покачал голой:
– Там все застопорилось. В нижних этажах центрального корпуса, где находится храм их главной богини, наши маги почти бессильны – все нейтрализуется храмовой магией. А пехоте лезть вперед без должной магической поддержки смерти подобно, вот и топчемся на месте. Соберем все силы, нанесем удар, сумеет пехота продвинуться на три четыре шета, и опять стоим. А ты сам знаешь, каждая лишняя минута увеличивает вероятность появления помощи из других кланов, или возвращения отсутствующих здесь ведьм.
– Знаю Вирон, знаю. К тому же, сдается мне, здешние высшие силы начинают обращать на нас внимание, и не нравится мне это, очень не нравится.
– Мне тоже.
– Единороги еще не принимали участия в штурме?
– В каком смысле?
Командор вкратце рассказал Вирону о непосредственном участии черных сотен в захвате городов и крепостей.
– До такого мы не додумались, – признался полковник.
– Пора применить этот опыт и здесь. Сколько у тебя сотен возле крепости?
– Три.
– Маловато. Но ждать подхода остальных некогда. Построй сотни полукругом, перед воротами, и объясни задачу. Я вовнутрь. Дед и Ольвильда там?
– Да, – Вирон усмехнулся. – Лорд Руткер не отпускает вдову Гнивера ни на шаг, хотя она так и рвется в бой.
– Правильно делает. Ольвильда ищет смерти, а здесь найти ее проще простого.
Гартош направил Агаральда в ворота и через минуту нашел деда, ожесточенно спорящего с двумя старшими магами. Ольвильда с отрешенным видом стояла рядом.
– О, Гартош! Наконец-то! – обрадовался Первый Маг. – Может у тебя появятся мысли, как лучше раздолбить эту баррикаду. – Руткер махнул себе за спину.
– Подскажу, – обнадежил собравшихся единорог.
Он вновь повторил рассказ, который только что услышал Вирон.
– Таким образом пробиваем проход в этот зал, и сразу бросаем туда все имеющиеся у нас силы, – закончил командор Черного Легиона.
– В этом зале святилище старшей богини Верейна, – напомнил внуку Руткер. – Там наверняка собрались самые сильные ведьмы. И я не сомневаюсь, что высшие силы поддержат своих подданных. Стоит ли так безрассудно бросаться в атаку?
– У нас нет времени на разведку и подготовку. А наше появление в этом мире и так безрассудство. К тому же в этом зале находятся те, кто больше других виновен в бедах Виктании и нашей семьи. Так что у нас нет другого выхода, кроме как атаковать этот последний оплот, пусть он и самый сильный, – Гартош бросил взгляд на Ольвильду. – Вот и пришло наше время.
Вдова Гинвера выпрямилась, в ее глазах начало зарождаться пламя, которое не сулило ничего хорошего ни ее врагам, ни ей самой. Лорд Руткер дернулся было, чтобы удержать невестку, но поняв, что это бесполезно, лишь безнадежно покачал головой и сказал внуку:
– Присматривай там за ней.
А Гартош уже занимал удобную позицию, чтобы передавать энергию:
– Кто будет направлять Силу?
– Да я и направлю, – отозвался Руткер, занимая место рядом с внуком. – Есть у меня еще пара гостинцев, угостим хозяев.
Командор отдал приказ и единороги стали дружно накачивать в себя энергию. Кое-где еще происходили небольшие стычки, но все уже поняли, сейчас произойдет самое решающее событие, которое покажет, сумеют ли пришельцы победить хозяев, или им так и не удастся захватить, и уничтожить их последнее убежище.
Несмотря на то, что в накоплении энергии участвовало всего три сотни, собрали они не мало, ведь в полку Вирона магии уделялось особое внимание и неумех там не держали. Командор слышал, как гудела энергия, словно скрученная в толстый жгут. Наконец накопление достигло пика, и освобожденная сила рванула через одного Оскола в другого. Первый Маг даже крякнул от неожиданности, явно не ожидая такого напора. С его ладоней сорвалось пламя и тут же свернулось в огненный шар. Напитываемый силой шар рос, с его поверхности срывались протуберанцы и короткие злые молнии.
Достигнув шетового размера, шар помчался в сторону окованных дверей, от которых так и разило защитной – да и не только – магией. Шар прожег в дверях дыру и, как показалось Гартошу, даже не заметил препятствия. Командор собрался было рвануть вслед за дедовым гостинцем, но Руткер придержал внука, и отрицательно покачал головой:
– Это еще не все. Погоди чуток.
И верно, спустя несколько ударов сердца, внутри храма что-то неслабо рвануло и из прожженной дыры вырвались языки бледного пламени.
– А вот теперь можно!
Гартош пнул сапогом дверь и она легко распахнулась. За дверью, на расстоянии шетов двадцати, валялось несколько десятков дымящихся трупов. За трупами стояли три ряда хорошо вооруженных ведьм, и по ним не было видно, насколько сильно они пострадали. Скорей всего первые ряды погасили собой основную разрушительную силу взрыва и спасли жизни стоящих позади. Но Гартошу уже было все равно. Подняв на уровень лица меч и давая выход своей ненависти, он заорал:
– Бей верейнских сучек!
– Бей! – яростно подхватила Ольвильда.
И они бросились вперед. Меч Ольвильды удлинился еще на шет, и именно она поразила первого врага. Гартош не отставал, его жажда мести требовала выхода, и плевать, что напротив стояли женщины, в основном молодые и красивые, он видел только оскаленные черепа. Молодые Осколы врубились в первый ряд и в стороны лишь полетели кровавые ошметки. Их попытались окружить, но рядом встали боевые товарищи, и последняя битва стала набирать силу.
Несмотря на свой, не совсем серьезный вид, в храмовом зале собрались наиболее сильные и опытные ведьмы, простым воинам, и даже магам, было нелегко с ними справиться, но только не младшим Осколам. Два страшных меча щедро сеяли смерть, и богиня мести должна остаться довольна. Осколы стремились пробиться через передние ряды ведьм и добраться до небольшой группы женщин постарше, сцепивших руки и неистово молившихся. Гартош догадывался, что вымаливают старшие ведьмы – помощи от своих богов.
В той группе таился корень всех бед и зол, и его нужно уничтожить, во что бы то ни стало. Ольвильда рубилась слева от командора. Каждый удар она наносила с громким выдохом, почти криком, и пока в ней не замечалось усталости. Меч Килесы буквально плясал в руках смертной, и казалось, все делал сам. Справа от командора трепал кого-то верный Аруш.
Вырубленный, полег первый ряд защитников храма. Второй держался чуть дольше, но прорубив в нем изрядную проплешину, Осколы тут же вцепились в третий ряд, стремясь вырваться за пределы заслона. И им это удалось. Но не только благодаря своим волшебным мечам и решимости изрубить ненавистных ведьм на мелкий фарш. Одна из старших ведьм выкрикнула гортанный приказ, и воины-ведьмы пропустили Осколов, тут же сомкнувшись за их спинами.
– Идите сюда! – громко сказала ведьма и повелительно махнула рукой.
Осколы ни секунды не раздумывая, шагнули вперед. Они понимали, что старшие ведьмы лаваритов задумали ловушку, но сейчас это было не важно, останавливаться никто не собирался.
– Вы достаточно натворили в нашем доме! – смотря на неспешно подступающих Осколов, сказала высокая, стройная, хотя уже и немолодая ведьма. – И заслужили страшную смерть!
– Ты тоже на это заслужила, – почти спокойно ответил Гартош.
– Но смерть у вас выйдет почетной, – продолжила ведьма.
– Не могу обещать тебе того же, – ответил Оскол.
– Вы умрете не от рук смертных! – голос говорившей поднялся до торжественных нот, – А от бессмертных демонов!
После ее слов две статуи возле стены зашевелились и спрыгнули на пол. Как не вовремя! Еще немного, и Гариант с подарком Килесы напились бы ненавистной крови. Появление демонов вызвало лишь зубной скрежет – Осколы не собирались отступать и, не сговариваясь, бросились не новых врагов. Демоны такой наглости явно не ожидали и даже отступили на несколько шагов, но тут же опомнились и дали бой.
Гартошу достался двухшетовый, чешуйчатый, драконоголовый демон, с двумя короткими черными клинками. Ольвильде противостоял почти трехшетовый минотавр, весь перевитый толстыми канатами мышц, которые бугрились под шкурой, словно корни старого дерева. Быстрый как молния драконоглав, сразу отнял у Гартоша возможность помочь вдове Гнивера, приходилось выкладываться на всю и показывать чудеса скорости и изворотливости, чтобы не быть вспоротым черными клинками. Что демон быстрей Оскол уже понял, и в голову не приходил даже краешек мысли, как можно справиться с этим чудовищем. К тому же не было сомнений, что черные клинки не мене чудесные, чем у Оскола, опыта, находчивости и выносливости, у демона явно больше. Оставалось только надеяться на чудо. Что кто-то перетянет чашу весов на сторону командора единорогов.
