носа противника. Но ничего у меня не получилось. Не знаю как, но маг в белом блокировал Вальдору возможность перемещаться.
Я, конечно, могла бы сама туда переместиться, дать вражескому магу в лоб, снять блок и забрать мыша этого несчастного. Но не рискнула, потому что в том месте было слишком большое скопление народа. В таких условиях перемещаться себе дороже. Впаяюсь в кого-нибудь на молекулярном уровне, и трындец мне приснится. Кому от этого лучше станет? Да никому! Так что мне только и оставалось, что гарцевать на пригорке и наблюдать. Я даже атакующим побоялась в этого белого мага запустить. Ведь они с Валем не стояли на месте, и я вполне могла врезать не по тому, в кого метила.
Бой их был недолгим. Меч этого засранца в белом сверкнул в лучах заходящего солнца и… на секунду мне показалось, что он одним махом разрубил Вальдора от плеча до бедра на две части. Но нет, к счастью, только показалось. Хотя радоваться особых причин не было — Вальдора ранили. А потом одним небрежным взмахом выбили у него из руки меч. И что? Неужели конец? Что я, растудыть твою в качель, скажу Аннет? Как я ей в глаза буду смотреть, рассказывая, что не уберегла ее мужа?
Вальдор начал сползать с коня. Его противник поднял меч, собираясь нанести последний удар и тут, будто из-под земли возник Иксион. Морда оскаленная, фалкаты эти его окровавленные так и мелькают, кроша всех, кто попадается на пути. Хм. Не удивлюсь, если он в азарте и пару-тройку наших солдат скосил. Ну да ладно, это дело десятое, главное, что к Вальдору кентавр прорвался вовремя и в последний момент блокировал меч мага в белом, который уже опускался для решающего удара. Я так понимаю, Вальдору собирались голову отрубить. Не удивлюсь, если еще и пронести ее торжественно на копье планировали.
Все-таки я молодец, что умудрилась попасть в плен к Дафуру и вытащила оттуда это непарнокопытное чудо — Иксиона. Маг в белом не стал рисковать и поспешно телепортировался с места событий. Иксион одним движением закинул фалкаты в ножны, подхватил на руки сползающего с коня Вальдора и, бережно прижимая его к груди, помчался прочь с поля боя. Рискнувшие преградить ему путь, были беспощадно сметены и затоптаны копытами. Думаю, Икси вообще их не заметил. Скорость он развил нехилую. Если честно, я даже не уследила, куда он в итоге скрылся.
На пригорке появился дед и скомандовал трубачу — мальчишке, который все это время испуганно топтался рядом со мной:
— Труби отступление!
Парнишка поднес трубу к губам и для начала выдал что-то похожее на громкий пук. Я хихикнула. Он бросил на меня укоризненный взгляд, облизнул пересохшие (надо полагать, от страха) губы и, со второй попытки, протрубил то, что нужно. Наши бойцы начали отступать.
— Дуська, а ты чего ждешь? Быстро в лагерь. И не куксись! Эти копытоноги бегают быстрее ветра. Вынесет он твоего Вальдора, и я его в один момент подлатаю. Главное, чтобы он от раны не помер раньше времени.
Тоже мне утешил! Но в одном дед прав — здесь мне больше делать нечего. И я телепортировалась в лагерь. К Терину в палатку.
Как ни странно, Иксион уже был там.
Обнаженный по пояс Вальдор неподвижно лежал на столе, с которого кентавр предварительно смахнул на пол карты, вазу с фруктами и еще какое-то барахло.
Белочка, которая все это время так и сидела у меня на коленках, поспешила запрыгнуть на плечо Иксиона. Но он даже не вздрогнул, продолжая с несчастным видом взирать на неподвижно лежащего Вальдора.
До меня, наконец, дошло, что находиться в платке верхом на лошади — это как-то не того. Я спешилась и легким шлепком отправила Зайку прочь. Она умная, сама найдет дорогу в стойло.
— Умер? — тихо спросила я, вставая рядом с Иксионом и разглядывая нашего "вдохновленного" героя. Кровь из страшной раны, протянувшейся от плеча до бедра, уже не шла, но все равно видок был жутковатый, и я вот даже понять не могла, дышит он или уже… все?
— Я плохо умею лечить. Смог остановить кровь, но рана слишком глубокая, — дрожащим голосом проговорил кентавр. — У этого мага меч заговоренный, доспехи как бумагу порезал. Дуся, он же его разрубить хотел. Пополам! Это просто чудо, что Вальдор успел уклониться.
— Скорее всего, конь вовремя шарахнулся, вот и все чудо, — пробормотала я, задумчиво теребя тапок. Иногда у меня получается лечить. Может быть, и сейчас получится? Когда еще дед вернется? Я попробовала, но, видимо, сегодня был не мой день. Не получилось у меня ничего.
— Пойду деда поищу, в крайнем случае, за Юсаром в Зулкибар сгоняю, — решила я.
— А вот хрен тебе по всей морде, а не Юсара! — с таким возгласом в палатку ворвался Мерлин. — Решила списать со счетов своего старого дедушку? Не дождешься! Давай, забирай этого коня и вон отсюда. Вы мне мешать будете! Терин… хм, ну так и быть, ты оставайся. Дуся, ты еще здесь?!
Я хотела деду как следует ответить на его наглость, но Иксион молча схватил меня, закинул на плечо и, игнорируя мою протестующую брань, вынес из палатки на воздух.
— Икси, срака ты конская! Что ты себе позволяешь? Как ты со мной обращаешься? — набросилась я на кентавра, едва он меня отпустил.
— Ты, глупая курица, нашла время с дедом отношения выяснять! — огрызнулся он, — пусть сначала Вальдора вылечит, а потом хоть ругайтесь, хоть поубивайте друг друга! Как ты вообще можешь так себя вести? Твой друг умирает, а ты…
Ой, мамочки, кажется, сейчас наш весь такой бесстрашный и брутальный Иксион превратится в украшенное стразами нежное создание и разревется. Удивительно, как в нем уживаются две такие несовместимые черты характера?
— Да ладно тебе, Икси, — я похлопала кентавра по лошадиному боку, — все нормально будет. Дед хорошо лечить умеет. Не расстраивайся.
— Иди ты! — буркнул он и отступил на шаг.
Ага, вот пусть лучше злится. Потому что плачущего кентавра моя нежная психика не вынесет.
— И вообще, Икси, жалко мне тебя, — заявила я, — нашел, в кого влюбиться. В человека! Да, еще и в мужчину. Причем вполне традиционно ориентированного мужчину. Тебе с ним ничего не светит.
— Сам знаю, — к моему удивлению, спокойно отвечал Иксион.
— Знаешь? А чего ж тогда кокетничаешь с ним по-всякому?
— Ничего не могу с собой поделать. Нравится он мне. Вот если бы он еще не пугался так…
— Ха! Да любой испугается, когда на него такая махина конская
