Устроились мы тут же.
Не оставлять же Викторию одну. Ведьма там или нет, но все одно своя. А своих не бросают. Правда, лавка оказалась тесноватой, и потому Эдди занял место в следующем ряду, прямо над Сент-Ортоном. Того соседство не обрадовало, он даже сказать-то собирался, но…
Только спина прямее стала. А то, взгляд у Эдди тяжелый.
Напомнить ему что ли, что бить людей не стоит. Прилюдно во всяком случае.
- Доброго всем вечера, - Бертрам Орвуд появился в сопровождении…
Вот спорю на лекции не так интересно!
А поднятых покойников мне видеть не случалось, ну, таких, чтобы цивильные, чтобы в одежде и еще сундук тащили. Сундук был внушительных размеров, но главное, что внутри его явно что-то было. Что-то такое, что шубуршало, поскрипывало и порой начинало бормотать.
- Пусть сегодня все пошло немного не по плану, но хочется верить, что наше занятие будет столь же познавательным, как лекция моего отца… приступим. Итак, что вы знаете о некромантии?
И взглядом всех обвел.
Таким… многообещающим.
Я даже поерзала от нетерпения.
Манфред подхватил Чарльза под руку. Появился словно из ниоткуда и, наклонившись к самому уху, произнес:
- Братья просят передать привет…
- Передавай, - Чарльз раскланялся с седовласым господином, чье лицо показалось знакомым. Правда, что за он, вспомнить не выходило.
- Шутишь?
- А что остается?
Голова болела. И чем дальше, тем сильнее. И главное, что боль эта порождала только здоровую злость, а с нею желание набить кому-нибудь морду.
Хоть кому-нибудь.
Можно старому другу Манфреду.
- Как насчет побеседовать в тихом месте? А то здесь людновато… не волнуйся, за твоей дорогой женой найдется, кому присмотреть…
- Погоди.
Это Чарльз уже проходил. А потому высвободил руку и велел:
- Жди. Если и вправду хочешь поговорить.
- Кажется…
Договаривал он уже в спину. Наверное, раньше Чарльз и вправду испугался бы. Все-таки проклятье. Смерть. Кому хочется умирать в его-то годы? Да и в другие тоже.
Но раньше.
А сейчас у него голова болела. И еще он злился.
Отыскать в толпе нужного человека не так просто. Но Чарльзу попался сперва Эдвин, игравший светского идиота, причем весьма талантливо, а потом и профессор. Оба выслушали.
Кивнули.
И Эдвин произнес тихо:
- Извини… потом… поговорим, - а еще голову потер. Стало быть, не только Чарльз проклят? Или не стоит за каждой мигренью проклятье искать?
А вот профессор добавил:
- Если вам нужна помощь…
Нужна, но вряд ли Шелтон что-то сможет сделать. За Милли приглядит и довольно.
Недовольный до крайности Манфред ждал там, где Чарльз его оставил.
- Мне кажется, ты не совсем осознаешь, - прошептал он, кивая кому-то знакомому. – Всю серьезность положения.
- Дай подумать… меня пригласили, наградили смертельным проклятьем и потребовали сдать жену на опыты? Чтобы от него избавиться? Ничего не забыл?
Раздражение выплескивалось.
И проклятье ожило.
Черный паук за сердцем, а нити паутины протянулись и к голове, проросли в голову.
- Правда, я пока не согласился, а потому нужен. Убивать ты меня не станешь. Остальное… как-нибудь переживу.
- Идем, - Манфред указал в боковой коридор. Именно тогда-то загудел рог, призывая собравшихся занять места в зале. – Там пока ректор выступит с приветственной речью. Да и остальное смысла лишено.
- Не скажи, - Чарльз посмотрел на вереницу людей, потянувшихся к лестнице. – Смысл есть во всем.
Даже в том, что Чарльз не станет сворачивать шею старому другу.
Идти пришлось недалеко. Все та же курительная комната, пропахшая табаком. Правда, ныне в ней пусто. Но Манфред обходит и задергивает шторы на окнах. Под столы заглядывает. И кресла сдвигает.
Наблюдать за его действиями даже интересно.
- Так-то лучше… студенты весьма любопытны, - он стряхивает с ладоней невидимую пыль. Стало быть, искал не людей, а маячки или подслушивающие контуры. – Нам ни к чему излишнее внимание, верно?
И ждет, что Чарльз согласится?
Почему нет. Ему не сложно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Братство надеется, что ты хорошо все обдумал… был ведь у Орвудов?
- Был, - не стал спорить Чарльз, усаживаясь в кресло. Манфреду указал на второе. – Да сядь ты, не маячь. В ногах, как говорится…
Тот хмыкнул, но сел.
- И каково твое решение?
- Что именно вы собираетесь делать? – уточнил Чарльз. – С моей женой? Вам и вправду нужна пара капель крови? Сомневаюсь. Вы… не стали бы затевать все это ради пары капель. Их можно получить иначе. Кстати, целитель… он из ваших?
- Братьев много.
- А как же дюжина?
- Избранных – дюжина, - Манфред чуть поморщился, стало быть, в число избранных не входит. Но очень хочет. И ради этого из шкуры выпрыгнуть готов. Или Чарльза вытрясти.
Старый… друг?
Приятель.
- Но братство огромно. И мы преданы друг другу…
- И как давно? Ты, лично?
- Еще со времен учебы.
- А я? Я ведь тоже состоял в братстве? Почему тогда узнаю обо всем только сейчас?
- Ты, уж не обижайся, слишком… чистоплюист. Был. И как я погляжу, остался… даже сейчас вон до конца не решил. Все сомневаешься… любой другой на твоем месте воспользовался бы шансом.
- Сдохнуть в муках?
- Преувеличиваешь. Никто бы не стал тратить на тебя ценное… проклятье, если бы не твое упрямство. Сделали бы предложение. Выгодное… скажем, виконтесса Сасшах обошлась братству в сорок тысяч золотых, проигранных её супругом. И в закладные его фамильного поместья. А старшую дочь он выменял на состоятельную невесту, приданое которое позволило погасить новые долги.
- Мне всегда он казался скотиной. Рад, что не ошибся.
Вот как… выходит.
- Зачем вам женщины?
- Зачем женщины мужчинам?
Не знает? То есть, не всю правду…
- Можно ведь обойтись кем попроще. Подешевле. Да и мне тут который день кряду вещают о миссии братства, избранности и прочем. А все сводится к постели с чужой женой? Или дочкой? Это как-то… уж извини, не серьезно.
- Умный… не был бы ты таким чистоплюем.
- Так зачем вам Милисента?
- А есть ли разница?
- Есть, - спокойно ответил Чарльз. – Если что, то умереть я не слишком боюсь… так уж вышло.
Старый приятель смотрит. Долго. Внимательно. Пытается понять, не врет ли Чарльз? Не врет. Ему незачем. Он и вправду не боится.
- Но её это расстроит. Очень. А ты видел, думаю, на что она способна… так зачем она нужна?
- Успокойся, - Манфред сам встает и наполняет стаканы виски. Льда, правда, нет. И пить не хочется. – Никто не собирается… скажем так, в этом и дело. В её силе. В её одаренности. Здесь никто не помнит, когда у женщины был такой яркий дар.
Это да. И глупо в такой ситуации гордится, тем более что сам Чарльз к этому дару отношения не имеет.
- А сам знаешь, что чем сильнее дар, тем выше вероятность, что женщина родит одаренного… особенно от мужчины, который испытывает… некоторые сложности.
Он это серьезно?
Хотя… серьезно.
- Та же виконтесса была неплохим водником. Сама из бедного рода, потому отец сам и учил дочерей. Развивал… глупость, конечно. Но надежда имелась. А дочь её и вовсе была сильнее матери.
- И что с ними случилось?
- Дар… старшего брата своеобразен, - расплывчато ответил Манфред.
И вспомнилась та пещера, в подземельях. Белые саваны, словно куколки, из которых никогда не вылупятся бабочки.
Спокойно.
И смысла вымещать злость на стакане никакого. Дышать надо ровнее. Сидеть спокойнее.
Слушать.
Запоминать.
Все.
- Он просто предлагает тебе уступить жену. Поверь, никто не собирается обижать… твою ненаглядную, - а теперь в голосе проскользнула откровенная насмешка. – У нее будет дом. И лучшие целители…
- Из числа тех, что норовят запереть?
- Для её же блага. Дар оформляется, и нужен покой. В конце концов, будь ты хорошим мужем, прислушался бы к совету. Но ты слишком мягкотел, вот и потакаешь женским капризам.
