Кто-то на задних рядах охнул.
А вот Сент-Ортон не шелохнулся, только спина прямее стала. Сидит, вперившись взглядом в красные очи твари, она же, стало быть, в него глядится с широкою недоброю улыбкой.
- Первые же псы были покрупнее и пошире. Основой служили собаки бойцовских пород, которых меняли, укрепляли… на тот берег мой далекий предок привел сотню умертвий и этого хватило, чтобы Сиграх Косматый отступил. Остатки его войска чуть позже сожрала чума, как и самого Сиграха, но уже к этому мой предок отношения не имеет.
Ага. Я почти и поверила.
Тварь втянула воздух, а Сент-Ортон вдруг взял и выставил руку, будто желая погладить. Вот… ненормальный.
И главное, улыбка эта.
Даже уважать начинаю. Самую малость.
- Как бы там ни было, именно тогда люди поняли, что с некромантами лучше… находится в добрых отношениях.
Тварь оскалилась.
И оглянулась на хозяина.
- Нежить в отличие от существ живых вынослива. Живуча, если можно так сказать. Темная сила меняет плоть, делая её куда более крепкой. К примеру, срок жизни подобного пса около пятидесяти лет. А обыкновенной собаки?
- К-какой жизни? Это же… это же нежить!
- Нежить, - согласился Орвуд. А Сент-Ортон-таки не рискнул погладить чужое чудовище. – Но нежить, если вы помните основы некромантии, которые вам должны были читать в прошлом году, это собирательное название для многих измененных тварей. И если изначально материалом служила мертвая плоть, то постепенно её стали использовать много меньше, ограничиваясь, скажем, созданием големов. Вроде тех, которых вы имеете возможность видеть Почему?
Тварь сама потянулась к руке, осторожно принюхиваясь к пальцам Сент-Ортона.
- Ну… она того… гниет?
- Разлагается, - поправил Бертрам. – Мертвая плоть, даже подвергшаяся обработке, все одно разлагается. Кроме того нервная ткань подвержена быстрому распаду, который начинается сразу с наступления момента смерти. Соответственно, это влечет за собой ряд неудобств. Не секрет, что поднятые не отличаются умом и сообразительностью.
Для кого как.
Я вот не то, чтобы с ними в картишки играла, но…
Тварь меж тем осторожно обнюхивала пальцы Найджела Сент-Ортона, а я не могла отделаться от чувства, что того и гляди она эти пальцы отхватит.
- Со временем проблема усугубляется…
- Но ведь её решали? – поинтересовался Сент-Ортон.
И зверюка, коротко тявкнув, вскочила на стол.
- Не бойся, на самом деле она милая, - поспешила заверить Эванора Орвуд.
Меня.
У Сент-Ортона, полагаю, о милом были собственные представления.
- Её Лапочка зовут…
Лапочка?
Она серьезно? И кто…
- Берти её сам сделал, - Эванора говорила шепотом. – Давно… и давал с ней играть. Ну, когда еще гувернанток не было. Мы с Тори на ней даже катались.
Да уж… детство в доме некромантов было, подозреваю, ну очень специфическим. Хотя… в детстве я бы тоже не отказалась прокатиться на этакой зверюге.
Я бы и сейчас…
Тварь повернулась ко мне. Нет, не прокачусь. Все же не такая она и большая, еще раздавлю ненароком. Лапочка, стало быть…
- Решали, - согласился Бертрам, опершись на стол. – И можно сказать, что даже решили, пусть и довольно своеобразно… были разработаны составы на основе бальзамирующих, естественно, измененных темной силой. Они заменяют кровь и происходит это медленно, так, чтобы мельчайшие сосуды не схлопнулись. Состав естественным образом пропитывает тело. И меняет его.
- П-погодите… но как если… сосуды…
- Сердце, - ответил Сент-Ортон, не оборачиваясь. – Эти составы, они ведь живым вводились, верно? Медленно. Пока сердце билось…
- Не пока. Сердце продолжало биться. Процесс весьма длительный и начинается с подготовки. Порой он занимает несколько недель, а если речь о существах разумных, то и месяцев. Чем сложнее материал, тем осторожнее с ним следует обращаться. Впрочем, мы все знаем, что в последние сто лет эксперименты над разумными существами запрещены. А создание нежити ограничено.
Ага.
Радует. Несказанно.
Тварь наклонилась над Сент-Ортоном и приоткрыла пасть. Дохнула даже… мда, зубы она давненько не чистила. Да и в целом пахло от нее очень специфически. Травами какими-то, спиртом будто бы или еще чем-то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А к чести Сент-Ортона он не дрогнул.
- Более того, создать полноценную… как бы парадоксально ни звучало, жизнеспособную нежить…
Нынешняя казалась ну очень жизнеспособной. Оставив Сент-Ортона в покое, она повернулась ко мне и, принюхавшись, робко махнуло хвостом. Чешуйчатым таким, костяным, с кисточкой шипов на конце.
А я что…
Животинка не виновата, что уродливою вышла. Если подумать, я и сама далеко не красавица.
И руку протянула.
И погладила, когда теплая кость – все-таки кость, - коснулась кожи. Хорошая… Лапочка и есть.
- …непросто. И сил требует немалых. Но мы с вами попробуем…
Стало тихо.
Очень-очень.
- Начнем, правда, с малого. С живой плотью заставлять вас работать неэтично, как мне сказали. Но и ладно. Прошу, господа, в соседней лаборатории вы найдете кроликов…
…которые были мертвы, причем судя по запаху, вырвавшемуся из открытых дверей, мертвы давно.
- Знаешь… - Эва чуть поморщилась. – Смысла идти туда нет.
- Почему? – я вытянув шею, попыталась разглядеть хоть что-то. Столы. Подносы… и да, грязные тушки на них.
- Да ничего там интересного не будет. Сперва он заставит их вычесывать…
- Кроликов?
- Мертвых кроликов, - отозвалась Виктория. – На мертвых тушках куча всяких паразитов, а это… негигиенично.
Ага.
Чудесно.
Я глядела на студентов, которые не слишком радостно, но входили в лабораторию. И думала. Оно, конечно, любопытно… но вычесывать блох из дохлого кролика я не готова.
- А зная Берта, кролики умерли уже пару дней как. То есть, там и опарыши будут, и вообще… - Эву передернуло. – Мне всегда было тошно, когда он потрошить начинал…
Я задумалась.
Червяков я не боюсь. Потрошить кроликов тоже умею… и уходить? Куда? Чарльз вот так и не объявился. Профессор тоже. Эдди задумчиво смотрит в спину студентам.
И иногда взгляд его останавливается на Эве.
- Я… все-таки погляжу, ладно?
Не знаю, зачем оно мне.
- Или поучаствую…
Учиться – так учиться.
- А вы… - я мысленно отвесила братцу подзатыльника, но он и не дернулся даже. Ничего. Родичам надо помогать. Хотя бы в малом. – Идите. Домой. Или там погулять… вечер ныне хороший. И парк тут ничего…
Эва почему-то слегка покраснела.
А Тори хмыкнула.
- А я Чарльзу обещала без него не уходить.
Стол мне нашелся.
И кролик на нем тоже. Причем не сказать, чтобы совсем тухлый.
- Леди, вы уверены? – поинтересовался Бертрам осторожно.
- А то… с чего начать?
Вычесывать не хотелось, но… дело – есть дело. Это я еще когда усвоила.
- Возможно, я помогу? – Сент-Ортон тотчас оказался рядом. Неймется же ему. Ну… пускай. В конце концов, матушка говорила, что леди должна уметь принимать комплименты.
Интересно, чесание дохлых кроликов можно таким счесть?
Бертнам чуть нахмурился, но я покачала головой. Пусть…
С блохами будущий герцог управился быстро, да и выражение лица у него было светски-невозмутимым.
- Отлично… теперь нужно снять шкуру…
Сент-Ортон чуть побледнел.
- Тут я смогу, - я вытащила из-под юбок нож. – Что? Там, где я жила, без ножа не ходят… вот так, если правильно поддеть, то она сама слезет. Как чулок.
- Я… никогда не жаловал охоту, - нейтрально отозвался Сент-Ортон.
- Бывает.
Не жаловал… когда жрать нечего, тут уже жалуй или нет, а извернешься. Но шкура с кролика сошла легко.
- Теперь возьмем раствор номер три и пять, смешать…
С растворами Сент-Ортон управился сам, правда, на кролика старался не глядеть. Надо же, какой нежный… и куда ему с такой-то нежностью в злодеи?
- Покрываем тушку, стараясь наносить раствор равномерно.
