маску барственной отрешенности и, заулыбавшись заторопился навстречу, еще издали широко раскрыв объятия. И как будто бы прежний старичок-сверчок вернулся в свой родимый закуток за печкой.
— Лешенька, как я рад тебя видеть! Ты не представляешь! — выговаривал он, захлебываясь от ветра и тиская в объятиях своего соратника.
— Мы так волновались! — приговаривал в свою очередь Боголюбов, обнимая и целуя своего наставника.
В глазах его, если приглядеться, то можно было найти капельки слез радости от долгожданной встречи. А ведь прошло всего-то пара месяцев, как они расстались.
— Михаил Дмитрич, здравствуй дорогой! — кинулся Вострецов к Виттелю, протягивая сразу две руки.
— Здравствуй, Игорь Николаевич! С благополучным возвращением! — заулыбался в свою очередь полковник, тронутый тем, как преобразился с одно мгновение маститый (теперь уже) академик.
— Нет, брат, не с возвращением, а с прибытием! — засмеялся Вострецов. — Я всего лишь на недельку. Потом опять отбуду!
Затем пришла очередь здороваться Иванову. Он с чувством пожал руку Боголюбову, отдав ему должное, как помощнику и «правой руке» руководителя проекта, а вот с полковником, несмотря на разность в чинах, поздоровался более тепло. Виттель, как и положено младшему по званию, хотел было отдать честь, но Владимир Всеволодович, отмахнувшись, просто крепко прижал к себе старика-полковника, прогудев прямо в лицо:
— Брось, Михал Дмитрич, чай не на плацу! Здравствуй-здравствуй, дорогой!
Митрич окончательно растаял от такого поведения вышестоящего по рангу Иванова, и у него тоже заблестело в уголках глаз.
С Семихватовым поздоровались тоже тепло и уважительно, крепко пожав руку. Тот сразу засуетился:
— Товарищи! Да что же мы тут стоим на ветру?! Прошу вас, — указал он в сторону незаметно подкатившего «Тигра» — многоцелевого автомобиля повышенной проходимости и рассчитанного на 10 посадочных мест.
Генерал огляделся по сторонам и обратился к Семихватову, видя в нем главного распорядителя встречи:
— Голубчик, нам бы еще какого-нибудь транспорта не помешало бы. Вы, как уже возможно заметили, что мы не одни, — кивнул он в сторону все еще стоявшего полукругом взвода спецназовцев.
— Конечно-конечно, товарищ генерал-лейтенант! — торопливо закивал он и тут же сообщил в рацию. — Два «Тайфуна» к самолету.
И только он проговорил эти слова, как из-за ангаров, ревя моторами, выехали два новеньких «Тайфуна» окрашенных в белый цвет и специально приспособленных для работы в арктических условиях остановились возле самолета.
— Знатно! — удоволенно крякнул генерал, пораженный расторопностью аэродромных служб.
Гости и встречающие, за исключением Семихватова, который остался, чтобы руководить разгрузкой самолета, дружно расселись в просторном салоне «Тигра». Митрич оглянулся в окно, чтобы посмотреть на погрузку спецназовцев в автомобили.
— Это что, теперь ваша свита? — указал комендант в сторону спецназовцев, споро карабкающихся в «Тайфуны».
— Да, Михал Дмитрич, правильно вы сказали. Свита. Игорь Николаевич, как лицо особо охраняемое, теперь всегда и всюду находится в их сопровождении. Ну и я с ними тоже при нем, как «подай-поднеси» и «вынь, да положь», — хохотнул он в ответ.
— Ну, оно и правильно, — согласился полковник. — Береженого — Бог бережет! Мила-ай, трогай! Ты, что там, уснул что ли?! — крикнул он водителю, и машина с места в карьер рванула к поселку.
Иванов, по достоинству оценив удобство просторного салона автомобиля, обратился к коменданту, хитро подмигнув:
— Ну-с, милейший, Михал Дмитрич, на правах гостеприимного хозяина, предлагай гостям культурную программу.
— У нас тут все по-простому, чай не забыли еще там у себя в столицах?! Перво-наперво — баньку, как и положено с дороги. Потом торжественный обед. Девки мои из гарнизонной столовой, уж расстарались! — с гордостью произнес он, задирая бороду. — А дальше, каждый займется своими делами. Я продолжу охранять базу, а вы заниматься производственными процессами.
— А как с расквартированием? Видал, какое сопровождение у нас? — причмокнул губами генерал.
— Пустяки, — отмахнулся полковник. — И не такие делегации принимали. — Если пожелаете, то спецназ разместим в общежитии. Для вас, как обычно, номер-люкс в нашей гостинице.
— Если пожелаю? — пожевал губами Иванов. — А, что, имеются иные варианты?
— Имеются, — неохотно подтвердил Митрич. — Но, я думаю, что мы еще вернемся к этой теме, чуть позже.
— Хорошо. Как скажешь, — согласился генерал, доверяя Виттелю целиком и полностью. — И спасибо тебе, Дмитрич, за привечание. Но вот куда нам поселить академика? Он ведь теперь нуждается в особых условиях.
— Да ладно тебе, Владимир Всеволодович! — обернулся к ним сидящий спереди Вострецов. — У меня же тут свой дом имеется! Или забыли? Он как, в порядке? Жить можно?
— Он в полном порядке, Игорь Николаич, — на полном серьезе ответил комендант. — Я вчера там был. Все на месте. Все пригодно для дальнейшей эксплуатации.
Вострецов нисколько не удивился тому, что полковник побывал в его доме без ведома хозяина. В поселке не принято было запирать свои дома на замки. Эта традиция пошла еще от поморов. Воришек тут отродясь не водилось, а запирать дома приходилось только из-за опасений, что туда могут проникнуть собаки или еще того хуже — дикие звери. Но для этого было достаточно всего лишь закрыть дверь на крючок. Если кому из соседей нужно было срочно что-то позаимствовать у хозяина, то он просто откидывал крючок и заходил в дом. Взяв нужное ему в хозяйстве, он оставлял записку на столе, а уходя опять закрывал дверь на крючок. Этой традиции русских поморов была уже не одна сотня лет. И еще никому не приходило в голову ее отменять. Впрочем, работы эта традиция не касалась. Выполняя служебные обязанности, люди, связанные с секретами производства, тщательно соблюдали режим государственной тайны, каждый раз запирая в сейфы и опечатывая свои кабинеты на время своего, даже краткого отсутствия.
— Вот и расчудесно! Давайте заскочим ко мне на минутку — я чемоданы там брошу, а потом уже пойдем по программе, — внес предложение академик.
Митрич нахмурился, но перечить не стал:
— Слава, — тронул он за плечо водителя, — ты помнишь, где живет Игорь Николаевич? Правь туда.
Водитель послушно кивнул и поддал газу.
— Но как нам организовать охрану Игоря Николаича? — между тем призадумался Иванов.
— Два месяца назад я взял на себя инициативу по персональной охране Алексея Сергеевича, — начал полковник.
— Это, да. Верно, — вклинился Боголюбов, засветившись своей детской и непосредственной улыбкой. — Бдят и день, и ночь под окошком. И сопровождают едва не в туалет. Так что можно и у меня разместиться. Дом просторный, а моя Наталья в Москву отбыла — внука в школу провожать. Вернется только через две недели.
— Давайте, мы к этому вопросу вернемся после обеда? — предложил Митрич, у которого с некоторых пор под влиянием супруги появились свои соображения на данный счет.
— Добро, — подытожил генерал, понимая, что у Митрича имеются предложения по организации
