— Великий не причинит вреда, — последовал ответ.
Спустя мгновения, когда искры схлынули, Эммили чуть не упала. С обеих сторон её подхватили по паре мужских рук. Азар, признаться, едва заметно старался перетянуть её к себе, но встретив её взгляд, отпустил вовсе. Теперь она, его Эмми, его жена стояла в объятиях его брата…
— Чтоб мне золотого не видеть, Эм, — восрикнул принц, — твои ожоги! Их больше нет!
Азар и так не отводил взгляд от неё, а теперь принялся осматривать ещё тщательнее. Под золотым украшением на шее и правда виднелась абсолютно здоровая чистая кожа. Без единой отметины. Эммили коснулась шеи кончиками пальцев.
— Видимо, Великий решил сделать подарок молодожёнам, — провозгласил жрец.
Какой это был желанный подарок для Азара. Он не думал, что такое возможно. Но слышал истории, что иногда, если союз благословлялся Алмазным духом, он исполнял некоторые сильные желания новобрачных. Стоя у алтаря, Азар хотел чтобы не было всего того ужаса, что ей пришлось пережить по его вине. Но отмотать назад время не мог даже Алмазный дух. Зато он стёр с её тела напоминания о тех страшных днях.
Пусть хотя бы так.
На Азаре же остались все его шрамы и ожоги от клейма, которое ставил сам, но главное, что его Эмми не будет видеть каждый день эти жуткие отметины на себе…
— Несколько дней Вам не следует расставаться надолго. Особенно во время, когда заходят солнца. Люди тяжело переносят последствия обряда и привыкание к драконьей крови, поэтому вероятно, госпожа, Вас будет мучить бред. Сбить жар обычными способами невозможно. И чем ближе находится избранный, тем легче Вы перенесёте перестройку. Вашему сыну уже должно стать лучше, ведь магия совершенно точно сработала.
— Благодарю, — коротко сказала Эммилия жрецу и вышла их храма вместе с Арселем, снова даже не глядя на своего теперь уже мужа. Азар стоял у алтаря и не знал, куда ему податься. Не так он представлял собственную свадьбу.
— Ваше величество, — подальше голос жрец, — Вам лучше не оставлять супругу. Скорее всего, Вы даже не почувствуете ничего, а она…
— А если она не хочет находиться рядом со мной?
— Это для её же блага.
— Лучше бы я мучился вместо неё, — бросил Азар и пошёл в комнату сына. Тем более, там наверняка Эммили… После всего он даже не посмотрел в сторону, где оставил ненужный теперь букет. Каким идиотом он себя чувствовал…
Когда вошёл в комнату сына, конечно, застал там её, сидящую на постели ребёнка. И Арселя, куда же без него, стоящего у окна. Однако заметив его, брат почему-то сослался на неотложные дела и ушёл. Они остались втроём. Аман выскочил из-под одеяла и бросился к нему, обнимая. Мальчик в кои-то веки улыбался.
Вчера Азар наконец объяснил ему, как поставить блок от эмоций родителей, они даже потренировались полвечера. И вот его сын выглядит почти как вполне себе обычный ребёнок. Его щечки порозовели, чёрные глаза светились от радости.
— Я думала, он станет прежним, — вздохнула Эммили.
— А мне так нравится, — прыснул сын. — Смотри, если бы мои волосы все потемнели, я был бы похож на папу!
— Ты и так очень похож, — чуть улыбнулась Эммили.
— Правда?
— Конечно, сам спроси у него.
Аман поднял глаза на отца. И сердце Азара сделало кульбит.
— Да, конечно, очень похож.
Он погладил его по голове, но не мог не смотреть на Эмми. Как бы он ни любил сына и ни готов был ради него на многое, она была для него всем. Теперь.
— Арсель сказал, что сегодня мама не будет спать со мной, — Аман не звал Арселя дядей, но никто и не настаивал, — это потому что она останется с тобой? У вас же была свадьба, правда? Мне Эльма рассказала.
Азар поперхнулся. Но Эмми ответила за него.
— Это всего на пару дней, малыш. Потом всё будет как прежде.
— Мама, я могу спать и один. Я взрослый.
— Если захочешь, то будешь спать один.
Он поймал её взгляд, и сразу понял, что даже в таком случае ему ничего не светит. Мысль солгать ей и склонить к более близким отношениям, честно, мелькнула. Но он отогнал её. Ему хватает того, что его дракон лжёт ей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Тот, кстати, был доволен как никогда. Его пара, пусть и без связи, теперь была его женой. Теперь она никуда от него не денется. Конечно, ведь к нему Эмми относится гораздо лучше… Поэтому он и радуется.
— Вы побудете здесь? Я отлучусь ненадолго.
Ему стало так неловко перед сыном, что она вновь обратилась на «Вы». Так-то и наедине, и при других это было неприятно, но тут стало особенно неуютно. Тем более, когда она ушла, и сын спросил его об этом, почему так. Азар пожал плечами, не зная, что сказать.
— Может она тебя, ну… уважает?
— Может, — согласился он с сыном, на сто процентов будучи уверенным, что это не так.
— Или тебя все тут так называют? Может и мне надо?
— Нет! — Едва не закричал Азар. — Нет, тебе не надо. И маме не надо, но тебе особенно. — Повторил чуть спокойнее, боясь, что последний близкий член его семьи станет от него ещё дальше.
— Ладно, — легко согласился сын.
И пока ещё король выдохнул. Раньше даже его наложницы не могли говорить с ним запросто, разве что Эдвард и отец. Теперь же он…
Стоп. За это время впервые он вспомнил про друга. Даже не спросил прежде, где он, когда только вышел из башни. А тут так удачно вернулся Арсель и даже вполне спокойно ответил на его вопрос. Новость о том, что Эдвард с Алаидой была неожиданной, как и то, что друг в принципе присвоил себе большую часть его гарема. Но с удивлением Азар обнаружил, что ему все равно. Здесь его Эмми, зачем ему вообще кто-то ещё? Вот бы он понял это раньше… Вовремя…
Оставив сына на брата, он пошёл бродить по дворцу, надеясь «случайно» наткнуться на свою жену…
Глава 79
После церемонии, убедившись, что магия сработала как надо, Эммили сидела на скамье в саду одна. Арсель вернулся и проводил время с Аманом, а она ушла, чтобы успокоиться и не тревожить сына. Всё же церемония и подарок в виде исцеления шрамов взволновали её. И с королем вышло как-то совсем некрасиво. Как бы негативно она к нему не относилась, но специально ставить его в подобное положение даже не думала…
Но неожиданно будто толчок внутри почувствовала и резко обернулась.
— Подкрадываться нехорошо, — сказала укоризненно, и отодвинулась. На всякий случай.
Огромный черный дракон, которого она сразу узнала, загораживал собой лучи заходящих солнц. Он опустил голову, чтобы быть на одном уровне с ней, но сам-то был просто огроменным, поэтому ситуацию это не изменило. Чешуйчатая морда потянулась к ней, но заметив, что она снова отодвигается, нахмурилась и остановилась. Почему-то Эммили решила, что нужно объяснить.
— Ну и ты меня пойми, я тебя третий раз в жизни вижу. Может ты голодный вообще… — Морда наклонилась вбок. — Да что тут есть, так наверно думаешь… Но мне всё равно не по себе немного. — Дракон… всхлипнул? А горящие глаза стали ещё жалобнее. — Слушай, не надо вот этого, а… — Он ткнулся в её плечо носом и выдохнул. — Ладно, давай так посидим, если хочешь.
И он явно хотел. Эммили помолчала. Но внутри её штормило буквально. Столько подавленных прежде чувств выкарабкивались наружу, что она не знала, что с ними делать. Особенно сильно ощущалась обида. А ещё неловкость от сегодняшней церемонии. Поэтому снова не выдержала.
— Признайся, ты же раньше…тоже хоть немного… меня презирал? — Дракон неопределенно мотнул головой, и её чуть не отбросило. — Значит, не относился ко мне плохо никогда? — Горячий язык лизнул её щеку. — У тебя язык двойной. Надо же. Я как-то ни разу не просила Амана показать язык, — она улыбнулась и потрепала его по голове. — Ты как большой щеночек… — И заметив настороженно взгляд, решила, что надо уточнить. — В смысле такой же милый. Не обижайся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дракон миролюбиво прикрыл веки. Эммили не знала, правильно ли поступает, что вообще говорит с ним. Ведь её слышит и король. Но все семь лет она держала внутри то, что нельзя было почувствовать сыну. То, что нельзя было рассказать Арселю и родителям. Никому. И это мучило её ночными кошмарами. А тут появился кто-то, кто тоже видел её боль, с обратной стороны. И если дракон не лжёт, то ему тоже пришлось несладко. И тогда он может понять…
