Воды в горах Рахонависа не было, так что ее приходилось экономить.
Пока субтактики совещались, с севера приволокло грозу. Но черные тучи прошли чуть западнее, рычание грома затихло за горизонтом, и небосклон вновь стал чистым. На востоке из‑за горизонта неторопливо поднялась одна из лун.
Бойцы дремали, лениво переговаривались.
– Ага, вот и он, – заметил Оле, разглядев приближавшуюся фигуру Ференца. – Ну что вы придумали?
– Ничего хорошего, – ответил командир звена. – Чингиз связывался с другими боевыми бригадами, так у всех то же самое. Кто у пропасти застрял, кто перед стеной, а кто и на засаду наткнулся. Похоже, что к порталу не пройти.
– И… что? – валявшийся на спине Яков сел.
– До утра ничего, а потом двинемся обратно. Чего тут зря торчать? Мы свое дело на этой планете сделали, – Ференц поскреб широкую грудь. – Ну и напоследок – хорошая новость. Сегодня мы не идем в караул.
* * *
Оле никогда не думал, что будет так рад увидеть самую обычную горную дорогу, узкую и кривую. Но в тот момент, когда открылся откос и у его подножия – серая лента пластобетона, он готов был упасть на колени и заорать от счастья во все горло.
– Дошли, – сказал шагавший рядом с уроженцем Фатума Андре, и издал могучий вздох облегчения.
На обратном пути им досталось.
Пришлось опускаться там, где ранее поднимались, и карабкаться вверх по легко пройденным спускам. Мешали бури, невероятно сильные и стремительные, которых за последние сутки случилось штук семь.
– А что, ты думал, могли не дойти? – спросил Ференц. – Что-то внизу народу мало. Или остальные еще не вернулись?
Можно было разглядеть стоявшие цепочкой транспортеры, ходивших вокруг них фосеров-техников.
– У них не было такого хорошего проводника, как наш тактик, – заметил Андре, и они начали спускаться.
Как выяснилось внизу, их боевая бригада стала в самом деле первой, вернувшейся после неудачной операции.
– Самые шустрые. Это славно, – сказал Оле, избавляясь от рюкзака и поводя уставшими плечами.
Стащить сапоги и заняться потертостями, которые заработал за последние дни, он не успел. Ференц неожиданно дернулся, точно угодил под напряжение, и громко рявкнул:
– Смирно!
Оле вытянулся, выставил подбородок. Рядом статуями замерли сослуживцы.
– Вольно, – прозвучал негромкий, чуть глуховатый голос, и причина переполоха стала ясна.
Вдоль неровного строя из уставших, потрепанных бойцов, шел Малосс, и лицо его, белое и длинное, не выражало никаких эмоций. За стратегом на почтительном расстоянии следовала свита – охрана и трое супертактиков. Выглядели они мрачными, в глазах была злость.
– Воины, – проговорил Малосс, останавливаясь так, чтобы его видела растянувшаяся на почти полсотни метров бригада. – Вы не выполнили боевую задачу, но не должны винить себя.
Это выглядело странно, так что Оле позволил себе моргнуть.
– Понятно, что сердца ваши жжет стыд, – сказал Малосс. – Ведь жжет? – и он посмотрел прямо на Оле. – Отвечай!
– Так точно! – сказать что-то иное под взглядом глаз цвета небес Фрио было невозможно.
– Вижу, что ты говоришь искренне. И это хорошо, – стратег кивнул, – ибо ото лжи много проблем. Но стыд в данном случае не нужен. Вы должны избавиться от него. Это приказ. Все поняли?
– Так точно! – дружно громыхнула бригада.
– Молодцы. Враг нашел место, где его невозможно достать, – Малосс погладил волосы на макушке. – Стоит отдать должное хитрости мятежников. Штурмовать их убежище просто нет смысла, это приведет к чудовищным жертвам.
Супертактики дружно помрачнели еще больше, лицо одного из них перекосилось.
– Поэтому Пророк, которому я доложил о ситуации, отдал приказ выжидать, – стратег не обратил на гримасы подчиненных внимания. – Запас оружейных батарей у врага невелик. Рано или поздно он выйдет. Для этого нужно время от времени тревожить их вылазками.
Оле подумал, что не хотел бы застрять на этой планете надолго.
– Но с такой задачей справится кто угодно. И нет смысла задействовать для ее выполнения Первый Параграф. Сюда прибудут другие части, а нас ждут новые миры и новые победы. Всем спасибо за службу, – Малосс кивнул и неспешно зашагал вниз по дороге, туда, где, скорее всего, стоял его транспортер.
За ним зашагали охранники и супертактики.
– Вольно, – скомандовал тактик, когда начальство исчезло из виду. – Разойтись.
– Хорош, – сказал Яков с восхищением в голосе. – Знаю, что он любым из нас пожертвует ради дела, не задумываясь, а все равно готов за ним в огонь ив воду…
– Это ты о стратеге? – уточнил Ференц. – Да, голова у него работает, как не одна сотня вычислительных центров.
– Ну-ну, – Оле уселся прямо на пластобетон, прислонился спиной к колесу, нагревшемуся за день на солнце. Когда стащил сапоги, то невольно поморщился от боли – мозоли были на обоих пятках и на подъеме левой ноги. – Вот зараза, а? И чего с этим делать?
Регенеративные имплантанты, успешно справлявшиеся с всякими ранами, обычно не допускали появления потертостей. Но если мозоли возникали на жесткой коже боевых форсеров, то проходили с огромным трудом.
– Терпеть, – посоветовал Ференц, сочувственно причмокнув. – Надеюсь, что в ближайшие дни нам не придется ходить пешком. А до следующего боя эти штуковины заживут.
– Хотелось бы верить, – Оле откинулся к колесу и прикрыл глаза.
Он знал, что впереди ждут очередные схватки, трупы, страдания и кровь. И мысли о них не вызывали эмоций. Долг боевого форсера перед Эволюцией – убивать, и долг этот превыше всего. Жизнь бойца Первого Параграфа не обязана быть длинной, она должна быть эффективной и полезной.
Поэтому нужно использовать на полную катушку краткий миг покоя, когда никуда не надо бежать, ни в кого не надо стрелять, и когда под задницей нет прыгающего сиденья транспортера.
Нужно восстанавливать силы, они в будущем обязательно пригодятся.
Ведь сам вопрос, будет ли у форсеров это будущее, решит именно сила.
