себя уберечь толком не сможешь. — Я вздернула бровь. Ему пришлось пояснить: — От беды, которую сама можешь сотворить.
Я приподнялась, опершись на вытянутые руки.
— И как же быть? Всю жизнь жить с этим знанием? Я была пустышкой. Мой мир стремительно перевернулся! Как жить, когда к тебе тянутся сотни рук, а ты не только не можешь им ничего дать — но даже защитить себя от чужих желаний! Я — мишень…
— Эй, — он привлек меня к себе. — Это можно исправить, Салдарина. Только…
Он запнулся, а я напряглась.
— Только?..
— Возможное решение тебе не понравится.
Я молчала, он тоже. Мне было страшно торопить его, но эта зловещая тишина начинала давить.
— Сломать твой блок, — выдал Арриан и потёр переносицу.
Я задумалась — а откуда бы ему взяться? Откуда мог вообще взяться блок на моих силах? Кто сделал это со мной? Я с ним не рождалась. Это, кстати, незаконно — запечатывать мага по каким-либо причинам. Но допустим, тем же высшим плевать на законы нашего мира. Мог ли его наложить мой отец?
Если раньше я не особо верила в мифичный блок, в свое раскрытие — для меня это были такие же сказки, произнесенные чужим ртом. И я отчаянно избегала любых предложений мне в этом «помочь». Я верила, что я пустышка. Это было куда более правдоподобно — быть аномалией, а не девочкой, что нуждается в спасении мужчиной.
Я недостаточно всерьёз воспринимала всё, что мне твердили Рейнсейры. Это казалось нелепостью. Как и им казались глупыми мои убеждения, что я маг без сил. И мы просто улыбались друг другу, оставаясь каждый при своём.
Но сейчас я услышала подтверждение из первых уст. От того, кому я доверяла. От того, кто коснулся моей магии, моей силы, и я была этому свидетельницей. Теперь я была убеждена — на моей магии стоит самый настоящий внутренний барьер, наложенный на меня, вероятно, в раннем детстве. Других объяснений у меня нет. Я не была аномалией — я была покалеченным ребенком, девушкой со сломанной судьбой. Но это можно исправить.
И у меня возникал вопрос: откуда обо мне так много знал Кайрил Рейнсейр? Что он мог знать обо мне всё это время? Насколько близкие у них с мамой были отношения? Такие же как у нас с Ником?
— Сломать? — переспросила я.
— Это очень болезненно. — пояснил Арриан. Он продолжал успокаивающе гладить меня. Только вот в голосе я слышала сожаление. — Настолько, что ты можешь пожалеть об этом. И я бы не советовал к нему прибегать. Магия Хранителей удивительно губительна для магов. По сравнению с нами, вы — слабые. Где сила хранителя — миллион, вы — единица. Я не пойду на это.
— Но ведь я наполовину Хранитель! Да?
— Прибавь ещё пару сотен тысяч, сокрытых внутри, которые в одночасье вырвутся. Да, в тебе сила твоего отца. Только ты совершенно не готова к этому воздействию. А я не готов сделать это, не возьму ответственность — я не стану тебя мучить.
А вот Рейнсейры были готовы взять на себя буквально всю ответственность! Я боялась себе признаться, что где-то там, в глубине души, почти смирилась с мыслью, что отец Николаса прав. Я почти продалась его сыну за возможность стать магом. Если признаваться себе, я была близка к этому.
— А второй вариант?
— Ты и так про него знаешь. Ритуал слияния.
— Это же не больно? — рассеяно произнесла я.
Арриан засмеялся. Он так смешно нахмурился, будто мне было пятнадцать и я спрашивала…
— Дара…
— Я не о близости! — засмущалась я, мгновенно вспыхнув, как будто мне и правда было пятнадцать. Но я действительно была неопытна, в этом мы с пятнадцатилетками были похожи. — Я о… та́к мой блок сломается безболезненно?
Стало как-то неловко продолжать эту тему.
Я почему-то думала, что Арриан даст мне какие-то гарантии. Но откуда бы им взяться? Он их не даст, в отличие от Рейнсейра, который уверял, что его член решит мою проблему — стоит только прыгнуть к Нику в койку и я уже полноценный маг!
Я так сильно злилась, что готова была поносить их на чем свет стоит.
Всегда было интересно, а мать Ника вообще знает, как он живёт? Что он делает с людьми? Что предлагает близким подругам? Думаю — нет. Не знает. Я о ней не слышала с тех пор, как она их бросила и улетела на какие-то острова. Была бы она горда Ником?
Голос Арриана вырвал из мыслей:
— Вероятно. Ты ведь уже знаешь, что дело в эмоциях. Они должны создать прецедент, разрушить то, что сдерживает твою суть. Ты должна испытывать что-то поистине сильное, такое как желание и влечение, чтобы его сломать. По сути, ты должна хотеть сломать это в себе, а все остальное лишь мишура — просто ритуал, набор действий, которые подкрепляют твоё истинное намерение. Но да. Нет ничего сильнее страха, любви, крови и секса.
— Я просто спросила, будет ли это больно, — буркнула я, выслушав длинную речь.
— Этого тебе никто не скажет. Но этот вариант абсолютно точно будет приятнее и менее травмирующим.
— Тогда…
Я поднялась немного, чтобы посмотреть в его глаза. С надеждой и диким желанием исправить это случившееся со мной недоразумение, сделавшее изгоем.
Ник сказал, что это не больно. Арриан утверждает, что сила, которая вырвется, будет огромной. Тогда получается Николас — Тёмный Наследник насытиться моей силой — силой Хранителя. По сути — поглотит. Вот чего Кайрил хотел? Действительно. Буквально — дать своему сыну всё самое лучшее!
Я думала, я лопну от злости!
И я не хотела отдавать свой свет, свою благодать Тёмному. Не таким образом! Не возвышая Николаса за счёт своей сложившейся судьбы. Они хотят воспользоваться моим положением в своих корыстных целях. Я не игрушка. Не цель и не средство!
Я наполовину Хранитель.
И я… влюбилась в одного из них.
Лучше позволить себе влюбленность или даже разбитое сердце по Хранителю, который однажды уйдет, чем быть растоптанной, с поломанной судьбой из-за чужих амбиций и желаний. Нет!
Могла бы я позволить Хранителю меня любить, стать моим первым? Если подумать технически — он сломает блок и выдержит всплеск силы, поможет пережить этот момент, будет рядом. Я уверена, что эта нежность, желание и забота не обойдут меня стороной и в постели.
Это самый лучший, идеальный вариант! Надеюсь, Арриан это понимает!
— Не смотри на меня так, Дара.
Его фраза звучала как предупреждение. И я знала, почему он говорит это мне —
