Сначала мне показалось, что она изучает стену гор, но затем я понял, что её внимание направлено на что-то более близкое. Насколько я мог судить, в долине всё было спокойно, лишь кое-где проскакивали олени. Даже птиц не было видно в вечернем небе.
Но я снова удержался от расспросов и стал кусать мясо с жадностью, которую знает каждый, кто много времени питался лишь чёрствым хлебом. Гру лежал у костра. Глаза его были полузакрыты, он изредка облизывался, и если что-то и двигалось в долине, то Гру до этого не было никакого дела.
Когда солнце скрылось за горизонтом, сразу же стало темно. Небо тут же заволокли чёрные тучи. Я решил, что надвигается буря и подумал, что неплохо было бы где-нибудь укрыться. Хотя бы под теми деревьями, где я собирал сучья для костра. Я уже приготовился сказать это, как вдруг увидел, что Гатея вся напряглась. Голова Гру тоже поднялась. Он смотрел широко раскрытыми глазами на запад, в ночь.
В ночи не было слышно пения, не было видно колеблющихся серебряных теней. То, что приближалось к нам, не демонстрировало себя — оно двигалось на мягких лапах, если это были лапы — двигалось через равнину.
Шерсть Гру поднялась дыбом. Он уже не лежал, развалившись. Он подобрал под себя лапы, как бы готовясь к прыжку. Клыки его обнажились, но он не рычал, а молча ждал.
Я не знал, что видели мои спутники, но мне казалось, что мрак расщепился на отдельные части. Некоторые из них поднимались в воздух, затем снова опускались на землю, как бы неспособные покинуть её, хотя этого им очень хотелось. Это были всего лишь тёмные пятна в ночи, которая спускалась на долину. Однако стало совершенно ясно, что они приближаются к нашему костру, бесшумно и угрожающе. Я ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным и беззащитным.
Правда, я обнажил свой меч, хотя было непонятно, как я смогу использовать его против этих бестелесных созданий ночи, которые появились как бы из-под земли. Однако моё движение не прошло незамеченным, и я услышал спокойные слова Гатей:
— Холодная сталь временами может защитить, хотя иногда не нужны ни острый конец меча, ни его заточенное лезвие. Я не знаю, кто это, хотя уверена, что они — не создания Света… — и по тому, как она сказала «Света», я понял, что она говорит о чём-то таком, что нельзя определить обычными органами чувств.
Гатея протянула руку и обхватила пальцами свой сук-посох, который она положила на землю, но не поднимала его, а ждала. Ждал и я, сжимая рукоять меча. Тьма мне казалась непроницаемой. Глаз не мог ничего различить. Но я почему-то чувствовал, что вокруг звезды, которую начертила Гатея, что-то ходит, нажимая то тут, то там.
Тот, кто пришёл сюда, ощущал страшный голод и уверенность, что сейчас утолит его, так как добыча здесь, и ей не уйти. Затем уверенность уступила место нетерпению, удивлению и, наконец, гневу, когда тот понял, что нечто осмеливается сопротивляться ему. Я знал, что это тут, рядом, я вертел головой, чтобы быть готовым вступить в бой с… не знаю чем… когда оно ворвётся в наш лагерь. Я понятия не имел, что это может быть и насколько оно опасно.
И вдруг на одно мгновение я увидел, как в освещённое костром пространство просунулась рука — а может, это была лапа? — скрюченная, туго обтянутая желтоватой кожей кость. Я не успел её разглядеть, как она тут же исчезла. И страх охватил меня, так как в отличие от сладостных певиц, которые заманивали нас прошлой ночью, зло на этот раз предстало в своём собственном жутком обличье.
Гатея подняла одним лёгким движением свой посох с земли. Она опустила его конец прямо в угол звезды, куда перед этим капала кровь и сыпала сушёную траву. И одновременно она заговорила, произнося что-то повелительное на незнакомом мне языке.
И там, куда она показывала посохом, зашевелилась земля, казалось, что она стремительно кружится и поднимается столбом вверх. Гатея пела всё громче, всё быстрее, и столб пыли застыл в воздухе.
Ещё мгновение, и вместо него стояло какое-то подобие человеческой фигуры. Во всяком случае, у него было две руки, две ноги, тело и круглый шар на месте головы.
Примерно таких же человечков дети лепят из глины. Когда он встал прямо, Гатея ударила суком по земле и что-то громко выкрикнула.
И это чудовище пошло вперёд на своих уродливых бесформенных ногах. Однако он держался прямо и шёл быстрее, чем я ожидал от такого урода.
— Быстро! — Гатея впервые взглянула на меня. — Твой нож… холодная сталь… закрой входное отверстие, — и она показала посохом, куда я должен идти.
Я вынул нож из ножен. Продолжая держать другую руку на рукояти меча, я бросил нож как в детской игре. Тот воткнулся как надо, рукояткой вверх, именно туда, откуда появилась эта жуткая фигура.
Гатея, казалось, прислушивалась. Прислушался и я, даже затаил дыхание, чтобы оно не мешало слушать. Всё было тихо, ничто не тревожило ночную тьму. Но я ощущал, что то, что пыталось проникнуть в круг, исчезло — хотя, может, на время.
Девушка не расслабилась. Я по её примеру тоже. Кот наконец вздохнул и моргнул. Но если кот был удовлетворён, то девушка — нет.
— Ещё не всё… — проговорила она, как бы не давая себе успокоиться, обмануть себя. Она будто не хотела верить, что её колдовство было успешным.
— Что ты сделала? — спросил я, не в силах больше сдерживать своё любопытство. — Ты его направила тем, кто поджидает нас там?
Она кивнула: «Он пока отвлечёт их, но это не может быть долго. Слушай!»
Возможно, это было именно то, чего она ждала. Что-то гулко разнеслось в ночи, как будто мы сидели в пещере, а не под открытым небом. Это был даже не крик, а завывание, наполненное такой жуткой злобой и угрозой, что я не выдержал и вскочил на ноги, выхватив меч, готовый сражаться с врагом, которого не видел, но в крике которого прозвучало столько злобы.
— Стой, — сказала девушка, — не выходи за пределы круга. Он вернётся, и будучи одураченным, станет в два раза страшнее.
— Что это? — спросил я.
— Это не то, что можно убить металлом, — она кивнула на меч. — Холодная сталь, конечно, полезна, но не как оружие, а как барьер. А что касается этого… — Гатея содрогнулась, — я никак не могу назвать его. Я даже не знаю, что может прийти. Мои предосторожности были вызваны не ожиданием его прихода, а просто тем, что это странная страна, а мы пролили кровь. Кровь — это жизнь, и по ней Тёмные силы узнают, где они могут найти жизнь.
— Ты с помощью крови сделала защитный круг.
— Я же сказала, что кровь — это жизнь, и с её помощью можно сотворить противодействующее заклинание. Теперь…
Её посох поднялся, как меч. Те, что были, вернулись вновь. Они снова давили на круг, стремясь прорвать его. Мы не могли видеть их, только чувствовали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
