Её посох поднялся, как меч. Те, что были, вернулись вновь. Они снова давили на круг, стремясь прорвать его. Мы не могли видеть их, только чувствовали.
Дважды руки-лапы просовывались в круг в том месте, где был воткнут мой кинжал, но что-то отбрасывало их назад. Я ощущал вокруг себя жар гнева. Он как огонь обжигал мозг. Что-то тёмное, жуткое и страшное старалось пробиться к нам, оно давало нам понять, какие муки ждут нас, когда оно проберётся в звезду.
Гру поднялся, запрокинул голову и страшно зарычал, зарычал так, что у меня зазвенело в голове. И тут… Я сначала подумал, что слышу эхо его крика, но затем услышал подобный рёв, пришедший издалека. Я уже слышал раньше такой рёв, но никогда так ясно и отчётливо. Это был рёв рога лорда. Предупреждающий рёв на границе с его соседом — врагом.
Лорд этой страны услышал рёв Гру и из черноты ночи пришёл ответ — лорд ответил на вызов.
Глава восьмая
В третий раз прозвучал рог. Я был уверен, что кроме него слышу и другие звуки — что-то вроде рычания, несомненно производимого каким-то зверем. Гру ответил со всей свирепостью. Он рвал когтями лап землю — так желал вырваться на свободу и броситься на врага во мраке. Гатея шагнула к нему и положила успокаивающую руку на голову кота. Гру взглянул на неё, показав язык и обнажив зубы в улыбке.
Хотя рог больше не звучат, я увидел во мраке вспышку света и услышал грохот, как будто кто-то потрясал молнией как оружием. Мрак был таким густым, что молния вспыхнула и исчезла, а я не успел рассмотреть ничего вокруг. Молния ударила снова и затем ещё раз. Это было похоже на приближающуюся стаю хищников.
Я не мог видеть, но мог ощущать. То, что осаждало нас за пределами круга, тоже съёживалось от страха при приближении того, что сверкало молниями и гремело громом. Затем Гатея взяла свой посох. Она осмотрелась вокруг, подняла его и начала выписывать концом какие-то символы.
Они появились и заколыхались в воздухе, опускаясь и поднимаясь — зелёные… и в то же время голубые — как волны, бьющиеся о каменистые берега. Затем они разлетелись, как птицы, выпущенные на волю, но не погасли, а собрались у границ нашего круга и неподвижно зависли.
Я не услышал злобного рёва, но почувствовал, как жгучий гнев ударил меня. Но затем он исчез, как будто дверь открылась и закрылась. То, что стремилось добраться до нас и уничтожить, теперь исчезло из этого мира.
Мы услышали шум в ночи, как будто те, что приближались, разделились. Одна часть направилась на север, а другая на юг. Затем и этот шум затих и наступила тишина. Я ощущал пустоту, через которую слышался только шум ветра, и ничего больше. Гру развалился на земле, опустив голову на лапу. Гатея с посохом в руке свернулась клубочком возле него, оставив мне место по другую сторону костра.
Девушка положила голову на плечо кота, как на подушку, и закрыла глаза, как будто ей — нам — нечего бояться. Но я продолжал сидеть, переживая то, что случилось этой ночью. Мне казалось, что с тех пор как я покинул долину Гарна, нет ещё раньше, с тех пор как впервые заглянул в Лунное Святилище, моя жизнь изменилась, я стал совсем другим. Я уже был не тот Эльрон, который проехал через Ворота, подданный лорда Гарна и не знающий ничего кроме своих обязанностей по обеспечению безопасности.
На меня, должно быть, очень сильно подействовал удар Гарна. Он не только нанёс мне телесную рану, но и поколебал верность клану. Однако теперь это уже не имело никакого значения. Я не только пришёл в страну, где никго из моего народа никогда не был, я попал в страну, где мог себе сказать: «Смотри, ты — лишённый рода, и тем не менее ты — человек, ты идёшь навстречу опасностям и смело смотришь в неизведанное».
Но всё же не моё искусство спасало нас. Это я должен был признать. Талант Гатей снова и снова вставал между нами и катастрофой. Такое признание мне было сделать не очень приятно — и не легко.
Возможно, это было обусловлено тем, что до этого я имел дело только с нашими женщинами, которые занимались исключительно хозяйством, а Гатея, я инстинктивно чувствовал это, презирала их занятия. Она была совсем не похожа на наших женщин. Я понял это с момента нашей первой встречи на море. Она никому бы не позволила сказать: это не твоя битва, отойди и дай мне защитить тебя, как это положено по древнему обычаю. Но я тем не менее ощущал стыд, что она руководит нашим путешествием.
Желание Гатей идти на запад, её намеки на то, что Инна каким-то образом забрала то, что принадлежит по праву Гатее, могущество, связанное с Лунным Святилищем — всё, что я принял, согласился с этим. Многое в этой стране приходилось принимать вслепую, с многим люди никогда не сталкивались, даже в балладах бардов не упоминалось о том, с чем пришлось здесь встретиться.
Я думал, кто же приходил ночью, чтобы помочь нам, спасти нас? Отозвался ли он на призыв Гатей? Или же он сам узнал, что злые силы осадили наш лагерь. Я чувствовал, что это не люди. Но почему я думаю об этом «он»? Весь мой жизненный опыт приучил меня к тому, что охота и битва — дело мужчин.
Я раздумывал обо всём этом, подкладывая сучья в костёр, хотя он всё равно должен был скоро погаснуть из-за недостатка топлива. Но я не ложился, так как мысли тревожили меня, и играл рукоятью меча, который придавал мне чувство покоя и уверенность в себе. Я сразу начинал себя чувствовать связанным с другими людьми, которые, как и мы, пришли в эту страну, полную тайн. Я не знал, сколько прошло времени. Небо затянуло тучами, хотя дождь не начинался и буря не приходила, и на нём не было видно здешних незнакомых созвездий. Мы находились внутри круга у небольшого костра. А за пределами круга сплошной стеной стоял непроницаемый Мрак.
Я услышал мягкий звук и взглянул на девушку и кота. Глаза Гру были открыты. Он изучающе смотрел на меня. Затем он моргнул и перевёл взгляд во тьму. Я понял это как знак, что теперь я могу отдохнуть, а он берёт на себя обязанности часового.
Я растянулся на земле, подложив под голову траву и держа руку на рукояти обнажённого меча. Повязка на голове казалась мне очень тугой, и рану под ней жгло. Но несмотря на это, сон пришёл ко мне.
Я проснулся, как будто кто-то толкнул меня, но не понял, кто сделал это, так как Гатея ещё лежала, положив голову на кота, а глаза Гру были открыты, и он всматривался во тьму. Костёр уже погас, но свет его уже был не нужен. На землю приходило утро, и тьма сменилась серым полумраком.
В долине началось движение. То тут, то там прыгали олени. А ещё дальше паслись какие-то большие животные. Я поднялся на ноги и вложил меч в ножны. Любопытство одолело меня. Мне не терпелось увидеть следы того, кто угрожал нам ночью. По ним я смог бы хоть как-нибудь оценить его. А кроме того, мне хотелось знать, оставил ли следы тот, кто прогнал неведомого врага.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
