по определению благородному воину не по карману, его по любому сеньор должен оным транспортом обеспечить, а значит уже и самолюбие заиграло другими красками. «Я не нищий рыцаришко без коня, я уважаемый варяг графа Пуэбло, мазуты вы сухопутные!» Или такая картина: «Барон (слово ярл пока не слишком прижилось), я крут! Я так и так и так могу! А ещё и вот так! Возьми в своё войско — не пожалеешь». И если ранее эти телодвижения с мечом и копьём на вступительной квалификации в дружину не имели значения без хоть какого-нибудь скакуна, то теперь тебя за умения брали сразу в основной состав, и уважали, как матёрого человечище. А значит, такие люди будут до гроба преданы и покажут в бою всё, на что способны. Ибо более они нигде со своими навыками, но без хорошей матчасти, не нужны.
Итак, мы с легатом и со спецпредставителем его величества подписали все нужные бумаги, а именно, что в городе ……(пропущено место под название) со второго числа месяца Августа 1382 года после Основания (все цифры римские, пишу арабикой для удобства) организуется королевская таможня. Представительство, передача полномочий, права, обязанности, все дела. Подписи и печати. Вот теперь и только теперь порт официально существует, и будет официально платить в казну что положено. На данный момент тут присутствовал таможенник из Аквилеи (ибо ну а как иначе грузы через всё королевство отправлять?) И платили мы (пусть и номинально, но платили же по бумагам) в казну через Аквилею. Что усложняет взаимозачёт. После тут же подписали пергаменты по десантуре, вызвав гром оваций, крика и поддерживающего ора со стороны будущих «обдуваемых всеми ветрами» воинов. И только после объявили о народном гулянии.
— Граф не пригласит сеньориту в местную таверну? — успокоившись и не показывая больше своё «фи» прямо спросила принцесса. Тут нет нашего кодекса свиданий, и девушке не зазорно намекнуть.
— Граф готов пригласить сеньориту куда угодно, — расплылся я в улыбке, — но, к сожалению, на несколько дней пути вокруг местная таверна — единственное место, куда в принципе можно сходить. Но, наверняка, это не надолго. — Протянул ей локоть.
— Пойду, займусь делами, — картинно тяжко вздохнул Аларих, глядя на нас сквозь весёлый прищур. — Ваше сиятельство, не забывайте о государственных интересах, и вам воздастся, — повторил он свою прошлую мысль, видимо, предупреждая, чтобы не лишал Катрин девственности раньше времени.
— Я — больший государственник на три окрестные провинции, чем кто бы то ни было! — криво улыбнулся ему в ответ. «Сам справлюсь».
— Замечательно, — заскрежетал зубами он, всё поняв.
Толледо свалил. Да и ничего он не может сделать на своём уровне. Остальные окружающие также ретировались подальше, двинувшись кто отдыхать (вино киснет!), кто доделать перед этим последние дела.
Итак, мы шли по грязному посёлку. Грязному в прямом смысле слова — вокруг стройплощадка, брёвна, доски, мешки с «цементом» — даже не знаю, что в них. Кучи песка, кучи земли и камней то там то тут. Земля местами не до конца высохла, и иногда приходилось обходить откровенную грязь. Даже идя по сухому грунту, Катрин постоянно поддерживала платье, чтобы не испачкать, и не всегда это получалось. Но, чай, не на приёму во дворце, тут на это (запачканное платье) смотрели с пониманием. Со стороны наша парочка, идущая по промзоне в шикарных нарядах выглядела, наверное, комично, но нам смеяться не хотелось.
— Если у тебя есть претензии — скажи сразу, не устраивай концертов, — попросил я, настраиваясь на тяжёлые переговоры с серьёзным противником.
— Все вы мужики такие! Сразу вам всё скажи! — огрызнулась она, но на автомате. «Я стерва, ты должен меня бояться и ублажать». — Нет, чтоб самому подумать и извиниться?
— Мне не за что извиняться, — спокойно заметил я. — А если ты о политике и глобальном противостоянии в местной клоаке — то тут ещё нужно уточнить, кто перед кем извиняться должен.
Один-один, под первым выпадом не прогнулся, дальше будет легче.
— То есть тебе не понадобились три сотни отличных копий на фронтире? — нашлась со следующим аргументом она. Яд её голоса можно было ложкой черпать.
— Копий, убивающих моих воинов и таможенников, а после вырезающих моих людей селениями? — парировал я и усмехнулся. — Нет, такие не нужны. И за подгон с подставой — низкое «спасибо»; вот нечем было заняться, кроме как вашу саранчу гонять.
— Что такое саранча? — нахмурила она брови.
Объяснил.
— Ты просто идиот, Рикардо! — Тяжёлый вздох. — Такой идиот, каких поискать.
— Я не претендую на Феррейрос, — медленно покачал я головой, стараясь не сорваться на эмоции. — Но они накосячили, и не захотели извиняться сами. Я был согласен на извинения и компенсации. Об этом есть подписанные ими пергаменты, позже покажу. И любая помощь им с его стороны — поддержка разбойных требований в мой адрес. Король хотел моей смерти, а теперь желает моего разорения и унижения от купчишек? — Сделал паузу, и грозно выплюнул. — Это последний раз, когда я оставляю такой «подгон» без ответа. Если Карлос хочет поссориться — мы поссоримся. И найду, чем ответить. Поверь, он пожалеет… Вы все пожалеете, что связались со мной!
— Какой ты грозный! — фыркнула она, но весело, покровительственно. И злость вдруг сама ушла. И правда, завалящий графишко кидает понты — мой спич о «пожалеете» выглядел только так, и не иначе. Я уже заслужил славу деятельного, энергичного, местами отмороженного и крайне смелого камрада, бросающегося в авантюры, чтобы защитить свою землю, и, о чудо, пока выходящего сухим из воды. Но одна только Саламанка может выставить войска столько же, сколько я. Плюс королевский домен, Фуэго и их союзники. Меня раздавят, несмотря на легион. И даже пограничная стража с Лимеса не поможет, если, конечно, перейдёт на мою сторону, что не факт. Я смогу выставить тысяч пять воинов, собранных по сусекам, а король, не напрягаясь, пятнадцать. Легион отсрочит гибель, но не надо его переоценивать. Даже если б он был обученной полноценной боевой единицей, а он пока ещё — сброд-сборная-солянка, толпа мужичья с деревянными кольями. Надо прикусить язычок и работать, а не выпендриваться. Йорик правильно осадил, сейчас время дипломатии.
— Катрин, давай проведём перезагрузку и начнём наши отношения с начала? — предложил я, всё взвесив и прогнав через себя. — В прошлый раз как-то не так расстались. Теперь собачиться пытаемся? Тогда как ты, между прочим, моя невеста!
С последнего аргумента она весело усмехнулась, расплылась в улыбке, но вдруг посуровела и посерьёзнела. Опустила голову.
— Рома, не рассчитывай на наш брак серьёзно. Там — политика. Я ничего не решаю. Карлос —
