Столь тяжелой смены не выпадало давно – все из-за лунной ночи. Отвезя Вив в больницу, они вернулись на Долфин-Сквер и тотчас выехали снова. В их районе разбомбило железнодорожную ветку; троих ремонтников, латавших ее с прошлого налета, убило, еще шестерых ранило. В одну ездку они забрали четверых, а потом их отправили к дому, где завалило семью. Двух женщин и девочку откопали живыми, а еще одну девочку и мальчика нашли мертвыми. Кей с Микки забрали трупы.
Теперь они ехали по новому вызову на улицу чуть восточнее Слоун-Сквер. Кей свернула за угол и почувствовала, как захрустело под колесами. Мостовая была усеяна щебнем, землей и битым стеклом. Кей двигалась еле-еле, а потом, увидев караульного, остановилась и опустила стекло.
Отметив его неспешную походку, она спросила:
– Опоздали?
Боец кивнул и отвел их к телам.
– Иисусе! – охнула Микки.
Мужчина и женщина погибли, возвращаясь из гостей. До их дома оставалось всего ярдов пятьдесят, сказал караульный. Улица изгибалась полумесяцем, обегая палисад, в который и угодила бомба. В щепки разнесло платан футов тридцать высотой; в домах выбило окна и входные двери, с крыш сорвало шифер – вроде бы этим и обошлось. Мужчину с женщиной подбросило в воздух. Мужчина грохнулся на мощенный плиткой пятачок перед окном подвального этажа. Женщину швырнуло к тротуару, и она повисла на ограждении, грудью упав на тупые концы железных штырей. Караульный прикрыл ее обрывком шторы, который удалось найти. Теперь он его сдернул, чтобы Кей с Микки рассмотрели тело. Кей взглянула и отвернулась.
Пальто и шляпку сорвало; лицо закрыто разметавшимися волосами, повисшие руки все еще в гладких и чистеньких вечерних перчатках. Посеребренное луной шелковое платье растеклось по тротуару, словно его хозяйка делала реверанс, но обнаженная спина вздулась от пропоровших тело железных штырей.
– Ограждение только здесь и осталось, – говорил боец, спускаясь к подвалу. – Вот же злосчастье, а? Проржавело, потому и бросили. Честно скажу, я даже не пытался ее снять. Видно же, мертвая. Надеюсь, померла сразу. А вот муж, вы не поверите, еще двадцать минут назад со мной разговаривал. Потому я вам и позвонил. Но гляньте, чего с ним.
Караульный убрал какую-то рванину, и они увидели мертвеца, который, подобрав ноги, спиной привалился к стене подвала. Он тоже был в вечернем одеянии: рубашка украшена аккуратно завязанной бабочкой, однако воротничок и почти весь пластрон заляпаны красным. Пыль, словно чепец, покрывала напомаженные волосы, но плясавший луч фонарика высветил оскальпированный край головы, залитой густой и блестящей, как джем, кровью.
– Вот уж картинка для соседей, высунься они из дома! – Караульный поцокал языком и оглядел Кей с Микки. – Не женская это работенка. Есть во что завернуть-то?
– Только одеяла.
– Одеяла-то напрочь изгваздаются, – бурчал он по дороге к машине. Затем что-то наподдал ногой. – Гляньте-ка, чего это? Дамочкина накидка, видать, сорвало. Можно бы... Ох, мать честная!
Они с Кей невольно пригнулись. Однако рвануло милях в двух к северу, взрыв отозвался лишь приглушенным ударом, за которым последовал грохот ближе: обваливались балки, соскальзывал шифер, мелодично звенело вдребезги разбитое стекло. Залаяла пара собак.
– Что это было? – крикнула Микки. Она уже добралась до фургона и вынимала носилки. – Какая-то заваруха?
– Похоже на то, – сказала Кей.
– Газопровод?
– Могу поспорить, фабрика, – возразил боец, потирая подбородок.
Все посмотрели на небо. Мешая обзору, там плясали лучи прожекторов, разбавленные лунным светом; но вот они нырнули к земле, и боец ткнул пальцем:
– Глядите!
На подоле облаков возник первый отблеск огромного пожара. В нездоровой темно-розовой подсветке поднимались спутанные клубы дыма.
– Фрицам теперь раздолье – гляди не хочу, – сказал караульный.
– Как думаете, где это? – спросила Микки. – Кингз-Кросс?
– Может быть, – с сомнением ответил боец. – Но все ж таки, пожалуй, южнее. Думаю, в Блумсбери.
– Блумсбери? – повторила Кей.
– Знакомый район?
– Да.
Внезапно накатил страх; сощурившись, Кей взглядом обшаривала горизонт, ища какие-нибудь знакомые ориентиры – шпили, дымовые трубы. Однако разглядеть ничего не удалось; сбитая с толку изгибом улицы, на секунду она запуталась, в какую сторону смотрит – на северо-восток или северо-запад. Затем опять взметнулись прожектора, и небо превратилось в мешанину света и тени. Кей отвернулась и пошла к телу женщины.
– Идем, – бросила она Микки.
Видимо, что-то расслышав в ее голосе, та спросила:
– Что случилось?
– Не знаю. Не по себе как-то, вот и все. Господи, ну и кошмар! Поможешь, ладно? Так просто не снять, там шипы; наверняка зацепилась.
Стараясь не слушать скрежета железа о ребра и не смотреть на выступавшие под кожей бугры штырей, они взад-вперед раскачали и наконец сдернули тело. Труп мокро чавкнул. Не переворачивая и не пытаясь закрыть покойнице глаза, они спешно уложили ее на носилки, укрыв тем же обрывком шторы. Светлые, будто спутанные со сна волосы погибшей напомнили Хелен, когда та пробуждалась или вставала с постели после любви.
– Господи! – проговорила Кей, краем манжета отирая рот. – Пропади оно все пропадом!
Она отошла в сторонку и закурила, наполняясь тревогой. Кей посмотрела на небо. Там все еще безумствовала игра красок, а зарево то разгоралось, то сникало, подчиняясь скачкам пламени под ветром. Вновь накатил необъяснимый страх. Сделав две-три затяжки, Кей отбросила сигарету; караульный неодобрительно крякнул, подобрал окурок и сам досмолил.
Кей подхватила вторые носилки, лежавшие рядом с телом женщины, и пошла вниз к подвалу. Там достала бинт и принялась обматывать голову мертвеца. Микки ей помогала, опасливо придерживая покойника за плечи. Они хотели растянуть носилки, чтобы уложить тело, но пристроиться было негде – повсюду выброшенная из палисада земля, ветки, обломки шифера. Кей с Микки ногами стали расшвыривать мусор; быстро запыхавшись, обе сквозь зубы ругались. И все же Кей расслышала, когда кто-то на улице настойчиво произнес ее имя, хотя это был не оклик, не зов. Услышала и все поняла. Она выпрямилась, на миг замерла, потом перешагнула через тело убитого и поспешно взобралась по ступеням.
Кто-то разговаривал с караульным. Даже в темноте Кей узнала человека по очкам на худющем лице. Хьюз с их станции. Было видно, что он бежал. Для быстроты даже снял каску, которую сейчас прижимал к боку.
– Кей... – сказал он, увидев ее. Стало совсем плохо, потому что прежде Хьюз называл ее только Лэнгриш и никогда – по имени. – Кей...
– Что?.. Говори!
– Мы с Коул и О'Нил были в трех улицах отсюда. Караульный принял вызов с пятьдесят восьмой станции... Сочувствую, Кей. Полагают, это была обойма из трех зажигалок; гансы целили в Бродкастинг-Хаус, но чуть промазали. Одну бомбу успели затушить. От двух других занялся пожар...
– Хелен... – сказала Кей.
Хьюз схватил ее за руку.
– Я решил тебе сообщить. Хотя точно не известно, где горит. Может, и не там...
– Хелен... – повторила Кей.
Вот чего каждый божий день она страшилась, уговаривая себя, что, перебоявшись, будет спокойна, если это все же случится. Теперь она поняла, что заключила своего рода пакт с ужасом, вообразив, будто острым непреходящим страхом заслужит сохранность Хелен. Чушь собачья. Она боялась, но кошмар все равно случился. Какое, к черту, спокойствие? Кей вырвалась из хватки Хьюза и закрыла руками лицо; ее всю трясло. Тянуло рухнуть на колени и завопить. Неудержимая слабость пугала. «Чем это поможет Хелен?» – подумала Кей. Открыв лицо, она увидела Микки, которая тоже хватала ее за руку. Оттолкнув ее, Кей шагнула в сторону.
– Я должна быть там, – сказала она.
– Не надо, Кей! – всполошился Хьюз. – Я прибежал, потому что не хотел, чтобы ты узнала от кого-то другого. Ты ничем не поможешь. Там район пятьдесят восьмой станции. Предоставь это им.
– Они напортачат! Все испоганят! Я должна быть там.
– Слишком далеко! Ты ничего не сможешь сделать.
– Там Хелен! Ты что, не понимаешь?
– Я все понимаю. Потому и пришел. Но...
– Кей! – Микки опять схватила ее за руку. – Хьюз прав. Слишком далеко.
– Плевать! – остервенело крикнула Кей. – Я побегу. Я... – Она увидела машину и сказала уже спокойнее: – Я возьму фургон.
– Не надо, Кей!
– Кей...
– Погодите, – встрял караульный, наблюдавший всю сцену. – А как же с мертвяками?
– К черту их! – рявкнула Кей.
Она бросилась к фургону. Микки и Хьюз кинулись следом, пытаясь ее остановить.
– Лэнгриш! – Хьюз начал злиться. – Не будь дурой!
– Уйди с дороги!
Кей подбежала к задку фургона, чтобы закрыть дверцы. Потом залезла в кабину. Хьюз стоял рядом.
