Но радоваться пока было рано. Бунтарь не намеревался посылать Планктону сигнал к отступлению, не посетив офис отдела «Гелиополь». Пытаясь облегчить себе участь, заложник проинформировал превенторов, что в отделе, которым руководил сам Холт, оборудована локальная компьютерная сеть, полностью изолированная от основной сети Пиа Фантазиа. Утверждая это, Уильям исходил из факта, что когда их оперативная группа нуждалась в каких-либо материалах по Контрабэллуму, сотрудники «Гелиополя» всегда водили Бригмана к себе в офис. Там под их присмотром Уильям и изучал нужную ему информацию. Само собой, что проникнуть в архивы «Гелиополя» через компьютер «Синая» было невозможно в принципе.
Нажав на сигнальную кнопку и получив подтверждение от Планктона, что тот продолжает находиться в готовности, Бунтарь кивнул Невидимке, давая понять, что задерживаться в этом офисе больше не имеет смысла.
Превентор предоставил подруге право самой решать, как поступить с заложником. Его сбивчивый, но в целом похожий на правду рассказ и заключенный с Уильямом договор обязывали злоумышленников пощадить «диспетчера Скрижалей» – все же он старался, отрабатывая для себя эту пощаду. Но если вдруг Невидимка решит нарушить данное пленнику обещание, Бунтарь не станет препятствовать ей чинить расправу. Уильям С. Бригман дважды успел убить и воскресить каждого из них, и поэтому, даже умерев от рук превенторов, бывший реаниматор все равно останется перед ними в долгу. Который уже никогда не выплатит, поскольку у превенторов элементарно не было возможности реанимировать должника.
Невидимка догадалась о предоставленной ей свободе выбора и поступила так, как посчитала справедливым. А именно: не стала делать какой-либо разницы между охранником Дипгрэйвом и консультантом Бригманом. Обух индейского томагавка приложился к затылку Уильяма, когда заложник этого совершенно не ожидал и потому не успел испугаться. Что, несомненно, явилось для него дополнительной милостью. И пусть Бригман, по мнению Бунтаря, не заслужил даже такого снисхождения, превентор молча согласился с подругой: пусть Уильям живет. В конце концов, ведь не он заставлял своих подопытных ложиться на реанимационный стол – сами улеглись туда за награду в три миллиона.
Надежно «упаковав» оглушенного заложника при помощи скотча и кляпа, злоумышленники оттащили Бригмана на диван, куда Уильям изначально и направлялся, желая подремать во время ночного дежурства. Затем забрали свое оборудование, вышли в пустынный коридор и заперли за собой дверь. Следующая цель превенторов находилась всего несколькими этажами выше, но путь к ней казался Бунтарю столь же опасным и неизведанным, как первое его путешествие с Периферии в подземный город. Может быть, потому, что сейчас превенторы фактически опять возвращались в Контрабэллум…
Глава тринадцатая
Конец везения, которое в эту ночь пока что сопутствовало Бунтарю и Невидимке, был ознаменован обеспокоенным голосом охранника Джиббса. По их прогнозам, напарник Дипгрэйва должен был еще минут двадцать прогуливаться по этажам – отмеренный им самому себе час еще не истек. Однако ненавистник футбола возвратился на пульт раньше обещанного срока и, не застав на посту «старину Винса», решил немедленно выяснить, где тот находится.
А «старина» как раз поднимался вместе со спутницей по пожарной лестнице к аварийному выходу из отдела «Гелиополь» – массивной железной двери, запечатанной ультрапротектором, как и прочие. Бунтарь сомневался, что рядовой охранник Дипгрэйв вхож в секретный отдел без ведома его руководства. Поэтому сканер над дверью обязан был опознать превенторов как двух последних сотрудников «Гелиополя», которым доводилось пользоваться пожарным выходом.
Кто из них и когда это делал, нельзя было даже предположить – дверью наверняка пользовались редко. Поэтому если вдруг на пульте охраны появится сообщение, что Мэтью Холт или Айзек Данн в два часа ночи пробрались к себе в отдел через аварийный выход, Джиббс явно всполошится. Впрочем, это также произойдет, открой президент концерна и парадную дверь «Гелиополя». В любом случае Джиббс озадачится вопросом, как Холту удалось проскочить незамеченным мимо охраны в холле. Так что не было особой разницы, как злоумышленники проникнут в секретный отдел, раз уж охранник все равно теперь сидел за пультом.
– Эй, Винс, это я! Куда ты, ублюдок, запропастился? – внезапно зазвучал в наушнике у Бунтаря голос вернувшегося на пост «товарища». – Здесь у твоих «Рейнджеров» как раз серия пенальти намечается, а ты где-то шляешься. Что-то я тебя сегодня совсем не узнаю. Ведь ты скорее дашь лопнуть своему мочевому пузырю, чем пропустишь такое!
Бунтарь собрался было произнести в микрофон давно приготовленную отговорку – «сиди на месте, скоро приду, обо всем расскажу», – однако мерзавец Джиббс не дал превентору и рта раскрыть.
– Ничего себе, куда тебя занесло! – присвистнул охранник. – Какого черта ты поперся в «Гелиополь», да еще по пожарной лестнице? Ты что, решил с их балкона спрыгнуть? Эй, Винс, не делай этого, ты же еще молод, а гребаная жизнь так прекрасна!
И захохотал, очевидно, довольный своей шуткой. А вот превенторам было уже не до шуток. Выходит, Джиббс настолько удивился отсутствию напарника-болельщика в острейший момент футбольного матча, что не поленился проверить по сканеру ультрапротектора, куда подевался Дипгрэйв. Установленный на переговорном устройстве сканер исправно показал Джиббсу местонахождение товарища, после чего охранник удивился еще больше. Очевидно, разгуливание по пожарной лестнице, да еще у порога офиса секретного отдела, было для Дипгрэйва столь же ненормальным явлением, как и явное игнорирование трансляции матча.
– Сиди на месте, скоро приду, обо всем расскажу, – произнес-таки Бунтарь свою дежурную фразу, приближаясь к заветной двери.
Но пытаться успокоить Джиббса такой отговоркой было все равно, что заставлять ребенка отвернуться и не смотреть на праздничный фейерверк. Равнодушный к футболу напарник Дипгрэйва не желал пялиться в телевизор в ожидании товарища и предпочел наблюдать по монитору за ним, а не за гоняющими мяч игроками. Что ж, Джиббс не ошибся в выборе занятия: сейчас ему и впрямь предстояло узреть кое-что любопытное.
Бунтарь с нетерпением ждал этого момента и гадал, под чьими личинами им с подругой придется войти в «Гелиополь». Выведать это злоумышленникам любезно помог все тот же Джиббс.
– Эй, Винс, что за, мать ее, секретность? – возмутился он после того, как исправно зафиксировал открытие офисной двери. – Почему не докладываешь, что сопровождаешь Рональда Сэйлора и Даулата Ваджпая? И вообще, почему ты ведешь их в офис по пожарной лестнице? Это что, внеплановая проверка? Эй, да что с тобой? Я тоже должен быть в курсе!
Значит, Рональд Сэйлор и Даулат Ваджпай… Что ж, пусть будут они – разница невелика, хотя подозрений, конечно, меньше. Особенно занятно, когда тебя принимают сразу за двух человек: сканер передатчика утверждает, что ты – Винсент Дипгрэйв, а ультрапротектор двери признает в твоем лице кого-то из сотрудников «Гелиополя».
– Винс, а ну дай мне поговорить с Сэйлором! – потребовал уже не на шутку взбеленившийся Джиббс. – Или с Ваджпаем – мне без разницы! Пусть немедленно свяжутся со мной!
– Сиди на пульте, тебе сказали! – тоже повысил голос Бунтарь. Они с Невидимкой вторгались на неизведанную территорию и нервозный «напарник» являлся для них помехой. Тем более что просьба его все равно была невыполнима. – С тобой свяжутся, когда будет необходимо! И не мешай – здесь действительно идет проверка, но это внутреннее дело «Гелиополя».
– Хорошо, как прикажешь. Сижу и помалкиваю, – внезапно угомонился охранник. Однако тон его Бунтарю не понравился – в голосе Джиббса звучала отнюдь не покладистость, а угроза. Впрочем, предотвращать ее было поздно, и как только Джиббс умолк, Первый о нем на время забыл. Злоумышленники подошли к очередному ответственному этапу операции и отвлекаться на перебранку было теперь крайне нежелательно…
Обстановка в офисе «Гелиополя» оказалась совсем не такой, какую надеялись увидеть превенторы. Офисные кабинки здесь не стояли по всему помещению, а размещались вдоль стен в один ряд. А точнее – единственной стены, поскольку офис представлял из себя большой идеально круглый зал с куполообразным потолком, в центре коего был проделано окно. Только через него сюда и поступал дневной свет.
Сам зал являлся атриумом, в который выходили двери нескольких отдельных кабинетов, лифта, – как и в пентхаузе Макдугала, этот лифт тоже соединял «Гелиополь» напрямую с холлом первого этажа, – главного входа в офис и диаметрально противоположного ему выхода на виадук, другой конец которого примыкал к верхнему этажу отеля. (Как выяснили разведчики Креветки, два последних этажа «Рубина» были отведены под номера для особо важных персон; не исключено, что, находясь в Пиа Фантазиа, Холт и его предшественник тоже проживали в тех номерах.)
