мирными.
Ситуация с Пизой оказалась сложнее. После резни латинян корабли из этого города возглавили пиратские набеги в византийских водах. Устье реки Финеки в Ликии стало известно как «Пизанский порт» из-за пользовавшихся им пизанских корсаров. В 1191 г., возвращаясь из Третьего крестового похода, Филипп Август захватил там и уничтожил четыре пиратских корабля, хотя их команды сбежали на берег и спаслись. На следующий год, в то же самое время, когда Исаак отправил жалобу в Геную, он написал и в Пизу, очевидно, в схожих выражениях, и в 1193 г. пизанцы подготовили посольство для отправки к нему в Византию. Но еще до того, как прибыли Альбито Альбитоне и Энрико де Перласцио, в Абидосе появилась флотилия из пяти пизанских кораблей, где пизанцы под видом враждебных действий против Венеции нанесли большой ущерб византийцам. Исаак сначала прислал захватчикам приказ убираться, затем заставил представителей пизанской колонии посетить их и уговорить послушаться приказа. В конечном счете он был вынужден изгнать их с помощью византийских кораблей.
Исаак приветствовал пизанских посланников в Константинополе, и переговоры пошли гладко. Имущество, захваченное в 1192 г., было возвращено, предыдущие хрисовулы были обновлены, торговля возобновилась. Когда все дискуссии уже почти завершились, в Мраморном море появились два других пизанских корабля и начали уничтожать суда в окрестностях столицы. Когда византийские купцы снова начали возмущаться, Исаак настоял на компенсации из Пизы. Договоренность была достигнута с посланниками, которые поклялись, что коммуна согласится на это, – то есть сами они не превышали свои полномочия или каким-либо иным образом не нарушали полученные инструкции. Однако когда они вернулись в Пизу с императорской буллой, народ отказался поддержать клятву, данную этими представителями, и утвердить договор.
Исаак, преследуемый корсарами, настойчиво продолжал добиваться поддержки Пизы. В сентябре 1194 г. он отправил латинского переводчика Якоба-пизанца с письмом, в котором просил, чтобы пизанцы прислали денег в качестве компенсации за преступления, совершенные их соотечественниками. Ущерб Византии был такой огромный, писал он, что его невозможно восполнить экспроприацией собственности отдельных преступников; невозможно также предъявлять претензии к коммуне за каждый инцидент. В Пизе консулы договорились, что город предпримет решительные меры к тому, чтобы изгнать пиратов из византийских вод, а официальные лица их колонии в Константинополе будут сотрудничать в этом деле, но снова народное собрание отказалось одобрить действия консулов. Таково было положение дел на момент свержения Исаака. Из-за нежелания населения Пизы взять на себя ответственность за действия отдельных людей, серия изнуряющих переговоров ни к чему не привела.
Переворот 1195 г. в Константинополе не решил проблему пиратства. Новый правитель Алексей III, сначала недружелюбно настроенный по отношению к генуэзцам, позволил великому дуке Михаилу Стрифну произвольно наложить штраф на некоего Гаффорио (или Каффаро) – купца в Константинополе. Этот человек, достаточно высокопоставленный, чтобы командовать генуэзским флотом в сирийских водах несколькими годами ранее, собрал немало кораблей для того, чтобы обрушить свою месть на острова и побережье Эгейского моря. Самым большим его успехом было, по-видимому, разграбление Атрамиттия, расположенного на побережье Малой Азии. Когда имперские чиновники осознали эту опасность, они послали на борьбу с ним Иоанна (Джованни) Стириона – калабрийского пирата, поступившего на службу к Исааку II. Флот Стириона был застигнут врасплох флотом Гаффорио у Сестоса, и сам он был захвачен в плен. Теперь Алексей сделал вид, что хочет заключить мир, подкупив Гаффорио. При посредничестве некоего генуэзца из Константинополя он, очевидно, выкупил Стириона, послал Гаффорио 600 фунтов золота и предложил ему одну из византийских провинций. Тем временем в Золотом Роге был готов новый флот и снова под командованием Стириона. Так как Пиза была тогда в состоянии войны с Генуей за контроль над Корсикой, Алексею без труда удалось нанять пизанских корсаров в свой флот. Пока Гаффорио вел переговоры, византийцы напали на него и убили, дав возможность только четырем его кораблям уйти в Италию.
Следуя примеру своего брата, Алексей возложил на генуэзцев в Константинополе ответственность за преступления Гаффорио и многих из них заключил в тюрьму, а также приостановил действие их торговых привилегий. У Бальдовино Гверчио были конфискованы его владения, как и дворец Каламанос, который Алексей передал своей германской гвардии. В 1198 г. Генуя отправила врача Николо Барбаро в Константинополь, чтобы отречься от действий пиратов и попросить освобождения генуэзских пленников и восстановления торговли. В марте 1199 г. Алексей через Николо дал свой ответ, заявив, что все прощено, и попросил прислать официальное посольство для заключения договора. Однако он добавил, что генуэзские корсары, которые по-прежнему часто наведывались к его берегам под предлогом войны с Пизой, не избегнут наказания. (Но такие пиратские налеты совершали не только итальянцы: византийцы, особенно критяне, тоже грабили генуэзские торговые корабли.) Тем временем генуэзцы все тянули с отправкой посольства, которое ждал император, и в течение какого-то времени все так и оставалось.
Взойдя на трон как ярый враг венецианцев, Алексей III намеревался использовать пизанцев как противовес главенству островного города в византийской торговле. Так как Венеция и Пиза уже находились в состоянии войны, он подстрекал пизанскую колонию в Константинополе напасть на венецианскую. И хотя в 1196 г. между ними в Италии был заключен мир, между этими двумя кварталами продолжались столкновения. Пизанские корабли, главным образом пиратские, служили основой имперского флота. Вскоре после вступления на престол Алексей отправил посланников в Пизу с предложением заключить еще один договор в отношении прошлой деятельности пиратов, которое, по-видимому заинтересовало пизанцев, хотя они и не спешили претворять его в жизнь. 22 июля 1197 г. подеста занял двести пизанских фунтов для финансирования посольства. 6 сентября для посланников – Угуччионе ди Ламберто Боно и Пьетро Модано – были готовы инструкции, но 18 июля 1198 г. к ним был добавлен еще один параграф. Вероятно, они отправились в путь позднее в том же году, но нет никаких доказательств их присутствия в Константинополе раньше июня 1199 г. Возможно, эту задержку отчасти объясняет опасность встречи с пиратами.
Посланники получили указания: 1) добиться по возможности сокращения существующей четырехпроцентной пошлины; 2) получить подтверждение пизанских владений и прав, особенно в Константинополе, Альмиросе и Фессалониках, а также разрешение расширить их квартал в столице и право иметь наместника в Фессалониках; 3) извиниться перед императором за то, что Пиза не сумела изгнать пиратов из византийских вод; 4) помириться с венецианской колонией и решить различные другие вопросы, связанные с внутренними вопросами пизанской концессии. Соглашение было достигнуто, и Алексей III издал хрисовул, который с той поры был утрачен. Его части можно восстановить по другим свидетельствам, главным из которых является запись денежных поступлений и расходов Пизанского квартала, датируемая 30 июня 1199 г., в которой
