— И тогда вы напали на Казимира?
— Угу. Мы сражались три ночи. Кровь лилась рекой. Те, кто был ранен и слишком слаб, чтобы уползти с поля битвы, погибали с первым лучом солнца. На третью ночь, незадолго до восхода, был убит Казимир. А те из его шайки, кому удалось уцелеть, бежали.
— И Петровский тоже?
— Угу. Но ты не волнуйся — ему недолго осталось. — Коннор, встав из-за стола, сладко потянулся. — Пойду проверю посты, — объявил он.
— Наверное, Роман уже проснулся.
— Угу, а то как же! — ухмыльнулся Коннор. Подавившись смехом, он поспешно выскочил в коридор.
Шанна с тяжелым вздохом уронила голову на руки.
Да, прошлое у Романа было довольно-таки… дикое, но с этим она еще могла смириться. Несмотря на все попытки Казимира, Роман смог остаться хорошим человеком. И при этом терзался угрызениями совести, считая, что Бог отвернулся от него навсегда. А значит, ее святой долг — облегчить его страдания. Встав из-за стола, Шанна решительно вышла из кухни.
— О, Шанна! — Дверь в гостиную распахнулась. На пороге стояла Мэгги.
— Заходи. — Схватив Шанну за руку, Мэгги потащила ее в гостиную. — Эй, смотрите! Это ж? Шанна!
К изумлению Шанны, обитательницы гарема встретили ее приветливыми улыбками.
Проклятие… что у них на уме? Это неожиданное дружелюбие не к добру.
Ванда с извиняющейся улыбкой подняла на Шанну глаза.
— Прости, что нагрубила тебе, — пробормотала она. Потом вдруг, протянув руку, осторожно коснулась ее волос. — А тебе идет этот цвет!
— Спасибо. — Шанна попятилась.
— Не уходи. — Мэгги снова схватила ее за руку.
— Да-да, конечно. — Ванда закивала. — Мы рады, что ты присоединишься к нашему гарему.
— Простите?! Но… у меня и в мыслях этого не было!
— Но ведь ты и Роман… вы ведь любовники? — промурлыкала Симона, свернувшаяся калачиком на диване.
— Я… по-моему, это не ваше дело. — Черт подери, откуда им все известно?!
— Не ершись, — примирительно улыбнулась Ванда. — Мы ведь все любим Романа.
— Oui. — Симона поднесла к губам бокал. — Я даже п`гилете`га из Па`ижа, чтобы быть с ним! — энергично закивала она.
Шанну вдруг захлестнула злость. Она злилась на Романа, на этих женщин, но больше всего — на себя. Зачем она связалась с ним? Ведь ей же было известно обо всех этих женщинах!
— То, что произошло между мной и Романом, касается только нас двоих, — чопорно пробормотала она.
Мэгги покачала головой.
— Между вампирами не бывает тайн. Кстати, я слышала, как Роман уговаривал тебя заняться с ним любовью, — безмятежно объявила она.
— Что?! — поперхнулась Шанна.
— Мэгги не составляет никакого труда перехватывать чужие мысли, — объяснила Ванда. — Она услышала ваш с Романом разговор и позвала нас, а мы стали упрашивать его позволить нам присоединиться. Ну, чтобы позабавиться вместе, — бесхитростно добавила она.
— Что?! — разъярилась Шанна.
— Успокойся. — Дарси с тревогой взглянула на ее разъяренное лицо. — Он нам не позволил.
— Он был так груб! — добавила Симона.
— Это было ужасно. — Мэгги нахмурилась. — Мы так долго ждали… так надеялись, что Роман снова захочет любви. А когда это наконец случилось, он не разрешил нам позабавиться вместе с вами.
— Да, это было ужасно, — закивала Ванда. — Мы ведь его гарем! Мы имеем полное право на его любовь — а он отгородился от нас!
Шанна молча таращилась на них. В ушах стоял грохот — она не сразу сообразила, что это стучит ее собственное сердце.
— Должна заявить, — внезапно влезла в разговор «красавица из южных штатов», — что никогда прежде не испытывала подобного унижения!
— Вы… — Шанна судорожно пыталась вздохнуть. — Вы… все пытались присоединиться к нам?!
Ванда невозмутимо пожала плечами.
— Так у нас принято. Когда кто-то занимается сексом, остальные могут присоединиться.
— Вернее, так было раньше, — перебила Мэгги. — Но Роман закрылся от нас… Он жутко разозлился. — Симона плюхнулась на диван.
— Поднялся такой шум и крик, — продолжала Мэгги, — что даже шотландцы всполошились — набросились на нас и велели не приставать к Роману.
Шанна закусила губу, чтобы не застонать. Неудивительно, что шотландцы, поглядывая на нее, понимающе переглядывались и прыскали в кулак. Неужели абсолютно все в этом доме знают, чем занимались они с Романом?! Щеки ее запылали огнем.
— Вы и сегодня будете заниматься сексом? — поинтересовалась Симона.
— Присоединяйся к нашему гарему, — с дружелюбной улыбкой бросила Мэгги.
— Да, конечно, — заулыбалась Ванда. — Ведь тогда Роман сможет заниматься любовью и с нами тоже.
— Нет. — Шанна попятилась. — Никогда! — И, повернувшись, пулей вылетела за дверь. Проклятие… кажется, она догадывалась, почему Роман то и дело отвлекался. Ему пришлось отбиваться от приставаний этих нахальных дамочек. Даже, занимаясь с ней любовью, он тратил силы на то, чтобы не дать им забраться к ним в постель. К горлу Шанны подкатила тошнота. У нее появилось ощущение, что они занимались любовью на глазах бесстыдных зевак.
Она кубарем скатилась по лестнице на первый этаж. Потрясение сменилось яростью, а ярость — острой болью. Господи… какое унижение!
Слезы застилали ей глаза. Какой же идиоткой она была! Зачем она впустила Романа в свое сознание?! К тому времени как Шанна добралась до третьего этажа, боль, разрывавшая ей сердце, переросла в гнев. И вот наконец четвертый этаж. Шанна бросилась в свою комнату… потом остановилась. Злоба, полыхавшая в ней, яростно рвалась наружу требуя выхода. Сжав кулаки, она бросилась к лестнице и вихрем взлетела на пятый этаж.
Часовой возле двери, увидев ее, понимающе ухмыльнулся.
Шанна едва удержалась, чтобы не стереть эту ухмылку увесистой оплеухой.
— Мне нужно увидеть Романа, — скрипнув зубами, пробормотала она.
— Сейчас, милочка. — Шотландец распахнул дверь в кабинет Романа.
Шанна ворвалась в комнату и с грохотом захлопнула за собой дверь. Опасность, нависшая над головой Романа сейчас, не шла ни в какое сравнение с той, что угрожала ему на полях сражений.
Потому что сейчас ему предстояло встретиться лицом к лицу с разъяренной фурией.
Глава 20
Роман торопился. Выбравшись из постели, он наскоро принял горячий душ. Дел было по горло. Роман уже успел соскучиться без Шанны, но прежде нужно было заехать в «Роматек». Остаток недели он посвятит конференции. С мятежниками пора что-то делать — особенно если главарем является Петровский.
Проникнув в сознание Шанны, Роман изо всех сил пытался понять, что она думает о нем. Надо сказать, она на удивление быстро смирилась с тем, что он вампир… но лишь по доброте душевной, считал Роман.
