подготовка команд, вооружение; приводятся сведения о качестве металла и литьё пушек, рангоуте и такелаже, состоянии артиллерийского двора и заготовке сухарей на сухарном заводе. Вообще, надо признаться, умение разведки собирать данные о чужих флотах превосходит все выдумки романистов. В одном из документов, к примеру, сообщалось, из какого количества нитей плетут канаты англичане, из какого — французы; узнали это, отрезав куски корабельных канатов.
Итак, что же увидел Корнилов? Турецкий флот в проливе Босфор и бухте Золотой Рог состоял из десяти линейных кораблей, пятнадцати фрегатов (именно с ними и встретится Нахимов в Синопе), семи корветов и семи мелких судов. Особенное внимание Корнилова привлекли пароходы, которых он насчитал пять, среди них отметил «Фети-Бахрие» с машиной в 450 лошадиных сил и двенадцатью орудиями и пароходо-фрегат «Таиф» с такой же мощностью двигателя, но без артиллерии. Оба парохода легко обгоняли «Бессарабию». «Команды состоят из молодых людей, — писал Корнилов в отчёте, — на шлюпках гребут хорошо, при тревоге с пушками управляются проворно, хотя видно, что всё внимание у них обращено не на правильность, а на согласованность действий... Офицеры и командиры исключительно турки, кроме англичанина Слейда, капитана английского флота и контр-адмирала турецкого, он также имеет титул мушавер-паши, то есть инструктора, при нём помощник... для обучения турок собственно морской артиллерии». А. Слейд накануне Восточной войны исполнял обязанности начальника штаба при Осман-паше, командующем турецким флотом. Иностранцев на турецком флоте Корнилов видел мало, в основном среди докторов и машинистов на пароходах. Вся эта информация была донесена до командующих эскадрами. Нахимов, конечно же, учитывал её при подготовке своих подчинённых к будущей войне.
Семнадцатого ноября Нахимов на своём корабле провёл совещание, пригласив второго флагмана Новосильского и всех командиров кораблей. Он предложил следующий план: атаковать неприятельский флот двумя колоннами; в первую назначались линейные корабли: флагманская «Императрица Мария» под командованием капитана 2-го ранга П. И. Барановского, «Великий князь Константин» под командованием капитана 2-го ранга Л. А. Ергомышева и «Чесма» под командованием капитана 2-го ранга В. М. Микрюкова; вторую колонну должен вести второй флагманский корабль «Париж» (командир — капитан 1-го ранга В. И. Истомин), за ним «Три святителя» (командир — капитан 1-го ранга К. С. Кутров) и «Ростислав» (командир — капитан 1-го ранга А. Д. Кузнецов).
Фрегаты — «Кагул» под командованием капитан-лейтенанта А. П. Спицына и «Кулевчи» под командованием капитан-лейтенанта Л. И. Будищева — должны были следить за турецкими пароходами в «случае, если, вступив под пары, они вздумали бы вредить кораблям или предприняли бы бежать из бухты»248. Сколько ни просил Нахимов прислать пароходы из Севастополя, но к началу сражения они так и не подошли.
Было приказано бросать якоря «как можно ближе к неприятелю». И отдельное напоминание: «...город предписано щадить, поражая рассчитанным огнём неприятельские суда и батареи». Для того и чертили градусные сетки, чтобы точно выполнить приказ Нахимова «палить горизонтально», а не навесным огнём.
В тот же день на всех кораблях зачитали знаменитый приказ Нахимова249, содержавший десять пунктов с самыми точными инструкциями. Их характер — сугубо практический, в целом они повторяли распоряжения Нахимова, за исключением двух пунктов: четвёртого — «При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги» — и последнего, десятого — «Завязав дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на коих будут подняты их национальные флаги». Эти два указания свидетельствуют, что Нахимов помнил о возможных международных последствиях и старался избежать их.
Но в том же четвёртом пункте приказа есть и напоминание об осторожности: «...посылать же для овладения ими (спустившими флаг кораблями. — Н. П.) не иначе, как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для поражения противящихся судов или батарей, которые, без сомнения, не перестанут палить, если с неприятельскими судами дело и было бы кончено».
Обращает на себя внимание продуманность в приказе даже, казалось бы, незначительных моментов; но, как известно, в море мелочей не бывает. Завершают приказ слова: «В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего своё дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания».
Весь день 17 ноября готовились к сражению. «К вечеру всё было готово. После ужина офицеры остались в кают-компании, кто писал письма, кто тихо передавал друг другу свои последние мысли, свои последние желания. Тишина была торжественная. У всех одно слово на уме: “завтра”»250.
Следующее утро выдалось обычным для ноября, дождливым и хмурым, небо заволокло тучами. Такими же пасмурными были и все предыдущие дни, а вот ветер задул нешуточный и самый неблагоприятный для атакующей эскадры — юго-восточный. Он упрямо надувал паруса и всё быстрее гнал корабли к турецкому берегу. Казалось бы, что же здесь плохого? — Да то: случись что с якорем в бою, корабль не удержать, ветер будет сносить его к неприятельским кораблям или под пушки береговой артиллерии. Но пришлось действовать, не дожидаясь погоды. Как говорил Нахимов перед Наварином, «было решено идти».
«...Не имея противника, ударили в дробь»
«В 9 часов пополуночи мы спустили гребные суда, а в 91/2 — пошли в Синоп» — так начиналось славное Синопское сражение. Командам был дан обед, иеромонахи отслужили молебен. В 10.45 Нахимов послал сигнал «приготовиться к бою». Корабли шли, как и было предписано, двумя колоннами, с короткой дистанцией, и быстро приближались к берегам, которые заволокло густым туманом. Пока это было на руку.
«Корабли, готовые к бою, летели на рейд под национальными флагами на брам-стеньгах». Обратим внимание на этот момент в рапорте Нахимова — к нему мы ещё вернёмся. Примечательна ещё одна деталь, отмеченная в шканечных журналах: «адмирал показал полдень», то есть дал сигнал о наступлении двенадцати часов дня. Казалось бы, к чему это, момент совсем неподходящий — не в манёврах участвуют, в бой идут. Но психологически такое действие совершенно оправданно. Когда среди матросов и офицеров есть новички, эта обыденная, даже рутинная процедура показывает командам: всё идёт по плану.
В полдень флагманскому кораблю «Императрица Мария» до Синопа оставалось чуть более двух миль. Несмотря на серый дождливый день, в гавани заметили приближавшуюся эскадру. В шканечных журналах записано, что к береговым батареям побежали люди из деревни, но эскадра уже успела пройти мимо. «Приблизясь
