«Молодец, так и надо! — про себя похвалил я его. — Ты такой ушлый, что будешь жить долго!»
Для собаки я сделал вид, что озабочен её добычей. Походил вокруг дерева, постучал палкой по пустому стволу и разведя руками сказал:
— Видишь, бесполезно! Он нас с тобой обманул. Сидит себе в дереве и посмеивается над нами. А срубать мне такую махину, — показал я на старое дерево, — нечем. Моим маленьким топором — не получится. Так что давай, пойдём дальше!
Видя, что я намерен уйти от убежища, Стрелка взвыла!
— Ничего не поделаешь, соболь оказался хитрее нас. Так что пойдём, — настаивал я.
Но собака у логова зверька осталась. Она догнала меня через полчаса. Прибежала на мой выстрел по летящему глухарю.
— Видишь, вот наш ужин, — показал я на крупную рыжую птицу. — Я вот охочусь, а тебя где-то носит!
После своего выстрела я несколько минут прислушивался, не раздастся ли где-нибудь ответный выстрел? Но тайга молчала.
«Никого в радиусе трёх километров вокруг меня нет, — Думал я, шагая по бору. — Что же всё-таки произошло?»
Вокруг была масса следов. Вот прошёл табун диких оленей. Паслись совсем недавно. За ними тут же убежала неугомонная Стрелка. Через полкилометра я пересёк следы крупного медведя. Зверь, выкапывая мордой из-под снега спелую бруснику, некоторое время косолапил параллельно моему курсу. Потом, очевидно, почувствовав меня, ушёл под прикрытие леса. Следы были не ночного призрака. Поэтому, поглядывая на них, я был вполне спокоен. Но тут внезапно раздался лай Стрелки. Очевидно, собака столкнулась с хозяином следов, потому что раздалось и его рычание. Потом лай стал быстро удаляться. Несколько часов я шёл без собаки. Мои глаза цеплялись за следы птиц и зверей в надежде увидеть хотя бы какой-то человека след собаки. Но усилия мои были тщетными. Никаких признаков пропавших! К вечеру я подошёл ещё к одному ручью. Эта речушка на карте была, и я её помнил. Удивило то, что за три дня поисков я покрыл более ста километров!
«Ещё сотня вёрст и дойду до вершины Орловки, — отметил я про себя. — А там куда? В Туруханский край, через водораздельное болото? Но туда пропавшие уйти не могли. Они потерялись где-то здесь. Но где? И самое главное — почему? Что произошло?»
В это время ко мне подбежала запыхавшаяся Стрелка.
— Ты опять меня бросила?! Дался тебе этот косолапый? Он не злой. Вполне мирный медведь. За что ты в него вцепилась? Наверное, заику из него сделала… — смеялся я, глядя на жмущуюся к ноге лайку. — Скоро вечер, и нам надо найти надёжный ночлег!
По упавшему дереву мы перешли ручей и поднялись на его противоположный берег. В километре, вниз по течению речушки, виднелась пойма Орловки. А в двухстах метрах выше, среди деревьев, показалась крыша какой-то неизвестной избушки.
— Ничего себе?! Я и не знал, что тут есть какое-то строение! — обрадовало меня. — Может, ребята сидят сейчас там и попивают чай, а я как угорелый прыжками ношусь по ягельникам? — невольно обозлился я. — Ох, и отругаю же их, если это на самом деле так!
И я почти бегом бросился к странному зимовью. Но подойдя к избушке, понял, что она пуста… Войдя в неё, я увидел на столе огарок свечи и эвенкийский национальный нож. Стало ясно, что пропавшие в избушке ночевали. И недавно. Примерно три дня назад, когда я отправился на их поиск. Я внимательно осмотрел помещение: приличный запас дров говорил, что люди намерены были в зимовье вернуться. Но почему-то не вернулись.
«Что им помешало? И вообще, где они? Почему на столе остался охотничий нож Лихачёва? Вопросы, одни вопросы!»
На дворе стало смеркаться. И я, ещё раз осмотрев жильё, растопил на ночь буржуйку. Забравшись на лабаз, отыскал в углу его бутылку с соляркой.
— Теперь у нас с тобой будет свет, — посмотрел я на Стрелку, зажигая керосинку. — Давай будем готовить ужин.
Я быстро снял с глухаря вместе с перьями шкуру. И нарубив его на куски, залил ручьевой водой.
— Всё, осталось посолить и на печь, — сказал я собаке. — Через час будет готово! — Тут на полке есть ещё и крупа… Интересно, сколько ей лет? И почему до неё не добрались мыши, — дотянулся я до тугого мешочка. — Может, заварить кашу? Как ты думаешь? — спросил я Стрелку.
Было видно, что идея с кашей собаке понравилась. И через час у нас был потрясающий ужин!
— Этого монстра-глухаря нам хватит дня на два, — подкладывал я лакомые кусочки собаке. — За такое время ребят мы найдём. А если задержимся, то добудем кого-нибудь ещё. С нашими способностями мы всё смогём!
Мой план был прост: сделать из избушки базу для поисков. Обшарить вокруг неё всю местность.
«Если никого найти мне не удастся, привести сюда людей. Прежде всего, родственников Коли Лихачёва, эвенков».
С такими мыслями, погасив лампу и забравшись на топчан, я крепко уснул. Было далеко за полночь, когда всполошилась Стрелка. Она соскочила со своего места и с лаем кинулась к двери. За дверью в ответ раздалось рычание какой-то собаки! Открыв дверь, я запустил в избушку уставшего и измученного кобеля эвенка.
— Хедька! — позвал я его. — А где твой хозяин?
«Оказывается, у ребят было не две, а три собаки! Это дело меняет,— Хедьку я знал, кобель был не хуже моей Стрелки, медведей не боялся. — Значит, дело не в шатуне».
— Я здесь, Гера, здесь, — раздался из темноты голос Лихачёва. — Как хорошо что ты пришёл! Стряслась беда! — перешагнул порог избушки эвенок.
— Давай, Коля, сюда к столу и рассказывай, — зажёг я керосинку. — Ты же весь мокрый, скидывай с себя всё и садись!
— Я потерял Юрия Петровича! — как маленький заплакал охотник.
— Два дня ищу и не могу его найти! — рухнул, не раздеваясь на лавку эвенок. — Как сквозь землю провалился вместе с собаками!
От слов Лихачёва я опешил: чтобы эвенк-охотник и следопыт не нашёл следы пропавшего человека? Это было слишком!
— Давай по порядку, — стаскивая с Николая промокшую одежду, успокоил я его. — И не рыдай. Может, вместе Сурова мы и найдём? Где-нибудь ногу себе вывихнул и сидит у костра. И собаки с ним, а ты в панику.
— Я почему-то думаю, что Юрия Петровича нет в живых, — вздохнул охотник. — Иначе бы он подал знак выстрелами.
— Как это произошло? — спросил я эвенка.
— Три дня назад мы ночевали в этой избушке, — начал свой рассказ пришедший.
— За каким Дьяволом вы сюда припёрлись? — перебил я его.
— Эти места захотел посмотреть Юрий Петрович.
— Но ведь это ты ему рассказал, что за гарью дичи видимо-невидимо? — начал я свой допрос.
— Я, — согласился эвенк. — Наверное, я во всём и виноват?! — повесил он свою мокрую взлохмаченную голову.
— Ты что его, Юрия Петровича, зажарил и сожрал, да ещё и вместе с собаками? — подступил я к растерявшемуся рассказчику.
— Да нет! Ты говоришь какие-то страшные вещи! — взглянул на меня испуганными глазами охотник.
— Тогда себя не вини. Давай, как всё было.
— Отсюда километрах в двадцати собаки, вернее мой Хедька, остановил старого лося. Мы оба — и я, и Юрий Петрович в него стреляли, — опять приступил к своему повествованию эвенок. — Раненый зверь добежал до озера и упал на его берегу. Когда мы бежали за лосём, то сбросили на землю свои рюкзаки… Я стал разделывать добытого зверя, а Юрий Петрович пошёл за рюкзаками. За ним побежали и его собаки.
— А чем ты лося разделывал? Ты же свой нож забыл в избушке? — показал я на лежащий на столе охотничий нож эвенка.
— Юрий Петрович мне отдал свой.
— Ну, а дальше что? — спросил я.
— Твой друг, Гера, исчез!
— Как исчез?
— Просто исчез и всё. До рюкзаков он не дошёл. Они остались на месте.
— А далеко ему было до них идти?
— Шагов двести, не больше! Завтра пойдём — я тебе всё покажу.
От слов эвенка в душе что-то сжалось. Я понимал, что охотник говорит правду.
«Таёжные люди врать не умеют. Но то, что он рассказал, было выше моего понимания. Просто так исчез человек! Такого не бывает!»
— Да! — почесал я затылок. — Ну и страсти тут у вас были! А зачем лося-то шваркнули? Кто его на такое расстояние таскать будет? «Чулукана» нанять хотели?
От слов «чулукан» по-эвенкийски — дикий лесной человек — моего Николая буквально затрясло. Бледный, вытаращенными глазами он смотрел на меня, и мне стало ясно, что эвенк крайне перепуган.
— Ты чего трясёшься? Хоть я и охотовед, но за браконьерство штрафовать тебя не буду. Или ты чулукана так боишься? Они что здесь живут? Давай успокаивайся, садись, ешь и пей чай, — поставил я перед гостем кастрюлю с глухорятиной. — А потом спать! Как говорят, утро вечера мудренее. Завтра пойдём искать пропавшего. Может, и сами заодно пропадём, — успокоил я ещё не пришедшего в себя эвенка.
Проснулись мы, когда совсем рассвело. Решено было перед длительным походом хорошенько выспаться. Более всего в отдыхе нуждался Николай. Оказывается, он две ночи не сомкнул глаз. Всё никак не мог понять, куда мог подеваться его спутник с собаками? Взглянув в окно, я увидел, что наконец-то показалось Солнце! Период непогоды прошёл, и на душе стало немного веселее. Перепрыгнув через спящих собак, я вышел из зимовья и, набрав пригоршнями снег, стал им умываться. Вокруг бело! Снежинки на травинках, хвое и на поверхности снежного покрывала в лучах солнца искрились всеми цветами радуги! Я взглянул на бескрайнее холодное синее небо — ни облачка!
