дам тебе адрес, но это будет стоить тебе денег, — Питер смеется громче.
— Назови свою чертову цену.
— Хорошо, мистер Д'Агостино, я обязательно это сделаю. И поскольку вы были таким хорошим парнем, я добавлю что-нибудь бесплатно. Кинг снова собирается использовать код десять. Оставьте себе то, что убьете. Вот в чем вся суть. Он не просто хочет, чтобы вы умерли, иначе вы все уже были бы мертвы. Он буквально хочет воплотить в жизнь первоначальный план, чтобы последний выживший получил все богатство и поделился им с остальной группой.
— Это невозможно. — Массимо сжимает кулаки. — Как, черт возьми, они это сделают? Кому-то в Синдикате снова придется играть на чьей-то стороне.
Ответ поражает меня, как молния, и меня переполняет ярость. На этот раз я смотрю на Эйдена, потому что знаю, что у него тоже есть ответ. Когда он кивает, я знаю, что он есть.
— Или, может быть, человек разыгрывает представление, чтобы получить посвящение. — Я сжимаю челюсти так сильно, что они напоминают взведенную пружину от напряжения.
Массимо смотрит на меня, а Питер начинает смеяться. У меня такое чувство, что этот ублюдок знает даже больше, чем говорит. Он много видит, хотя у него нет глаз.
— Жак, — поясняю я. — Он — пешка. — Крыса, которая так чиста, что мы думали, что она будет ценным активом. Кусочек головоломки подходит. Он — нечто новое, что заставило их действовать сейчас. Мне больше не нужно ничего говорить. Мы все на одной странице книги.
Массимо сам сказал это в тот день, когда я впервые встретил Жака. Он сказал, что Жак был первым человеком за долгое время, которого он рассматривал, чтобы присоединиться к нам. Они ждали этого шанса. Как только Жак будет инициирован, у него будут те же права, что и у всех остальных, и если они умрут, он получит все.
Жак — гребаный шпион.
Ненавижу быть правым. Он оказался не тем, за кого себя выдавал.
Глава 41
Кэндис
Доминик берет обе мои руки в свои и не сводит с меня взгляда. Он снова обо мне беспокоится. Я тоже беспокоюсь о себе. Я не уверена, как отреагирую на то, что произойдет дальше.
Доминик вернулся из Сан-Диего раньше.
Меня ввели в курс дела, и теперь я знаю все, что знает он. Ричард Фенмуар — Кинг, а мой дядя все еще работает на него.
Оказалось, что мои подозрения относительно Ричарда были верны, и опасность была только началом неприятностей, в которые я могла бы вляпаться, если бы осуществила свой безумный план в отношении Жака.
Я действительно играла с огнем, и меня бы уничтожили, потому что Жак не тот, за кого себя выдает.
— Ангел, я не очень рад этому. Там будет напряженно. Мы сделаем то, что тебя шокирует. То, за что я не могу и не буду извиняться, — говорит Доминик.
— Я знаю, — выдыхаю я.
— Честно говоря, я не хочу, чтобы ты нас видела такими. Я не хочу, чтобы ты туда ходила.
— Я должна его увидеть. Это то, что я должна сделать. — Я решительно киваю и поворачиваю голову в сторону металлической двери перед нами в переулке.
Сюда ребята приводят людей, чтобы допросить их, а иногда… убить. Я видела это место только один раз, и это был один из тех редких случаев.
Еще не совсем стемнело, поэтому я вижу слабые капли крови на мощеной поверхности переулка.
Это его?
Дядя Лукас там внутри. Я смотрю на металлическую дверь впереди, и тихая дрожь пробегает по моему телу от неизвестности того, что я увижу.
Люди Доминика нашли Лукаса несколько часов назад, и его привезли сюда. Мне не сказали, в какой норе он прятался все эти годы, и я не хочу это выяснять. Все, что я знаю, это то, что сегодня вечером я встречусь с этим злодеем. Человеком, который приносил тьму в мою жизнь на протяжении многих лет. Он изменил для меня все.
Самое ужасное в этом то, что я могла бы быть счастлива, если бы не он. Мои родители были скромными людьми, которые любили и ценили друг друга. Мне больше ничего не нужно было. Был бы другой способ помочь папе. Дядя Лукас мог бы даже сам одолжить ему денег, чтобы выбраться из долгов, но у него были другие планы для моей матери.
Дядя Лукас был…
Я качаю головой и прерывисто вздыхаю. Дядя? Нет. Он давно потерял право называться дядей. Он мне не дядя. Он просто зло.
— Я готова, — говорю я Доминику, и он коротко кивает мне.
— Пойдем, — он берет меня за руку и ведет по тропинке.
Когда мы идем по аллее тени смерти, я не боюсь зла, когда думаю о том, как далеко я зашла, и обо всем, что произошло, чтобы привести меня сюда. Сила, которая потребовалась, чтобы примириться с прошлым и встретиться с этим человеком, сформирует всю мою оставшуюся жизнь.
Дверь со скрипом открывается, когда Доминик толкает ее вперед, и мы входим.
То, что я вижу внутри, наполняет мой разум страхом.
Массимо и Тристан стоят рядом друг с другом, их лица суровы и пронизаны тьмой.
Эйден стоит рядом с Массимо с ящиком ножей. Кори — в дальнем углу за столом с приборной панелью.
Перед ними долговязый мужчина с волосами цвета соли и перца, прикрепленный к цепям на стене. Он сгорбился вперед, а его одежда залита кровью.
Это тьма, от которой парни пытаются меня защитить, и кем они являются на самом деле. Это их требовательное возмездие и то, что они имеют в виду, когда говорят, что берут дело в свои руки.
Когда мужчина поднимает голову и смотрит на меня, я вижу, что это он. Лукас.
Сволочь.
Это он. Последний раз, когда мы виделись, был просто ужасен. Всего за несколько дней до смерти моих родителей он пришел в дом только ради меня. Я никогда этого не забуду. Я даже думаю, не тот ли последний раз и был тем, что подтолкнуло меня так далеко за край, так далеко, что мне потребовались годы, чтобы исцелить эту часть моего разума. Все это время никто не знал об этом ужасе во мне. Они думали, что я достаточно натерпелась из-за смерти родителей. Они никогда не знали, что было еще.
Этот ублюдок имеет наглость улыбаться мне.
— Ну, смотрите, кто это, — бормочет он. — Племянница. Теперь ты шлюха Д'Агостино? Мне всегда было интересно, чем вы, дети, занимаетесь. Необычно для
