Под особняком Хидана Мацуо целый лабиринт из ходов. Когда явился Монтано Эдвайс, они закрыли запитанную суммой дверь, толщиною в несколько метров. Хидан хотел сбежать, но… запасной выход оказался недоступен. Видимо, Эдвайс знал о нем, но не смог проникнуть. Поэтому просто запечатал его с наружной стороны. Чтобы Джуны не сбежали…
А теперь…
Явился еще один. Какой-то азиат. Элеонора видела, что Хидан узнал его, но он ничего не сказал. Только побледнел.
А еще там Константин. Он… явился, как она и просила.
Они видят их по видеокамерам. Азиат предпринял пару попыток проникнуть, но поняв, что это затянется, воспользовался… чем-то ужасным. Газ просто проникает через тяжеленую дверь, как через марлю. Красного цвета, разъедающий легкие и кожу. Он быстро распространился по коридорам и тоннеля, закрываю все пути отступления. Осталась последняя комната. Самая безопасная. Тут и пыточная, и серверная по соседству.
— Я пытаюсь, черт бы тебя побрал! — рычит Элеонора. — Не мешай!
Газ необычный. Она первый раз сталкивается с таким. Он смердит концентратом суммы. Элеонора чувствует себя беспомощной. Будто машет веером, отгоняя торнадо.
— Кто это такой, Хидан?! Думаешь я не заметила, что ты узнал его! Чего ему надо?!
Один из Джунов размахивается на нее. Как так — мерзкий гайдзин так разговаривает с боссом. Но Элеонора только хмыкает, и он останавливает удар.
— Ну давай, говнюк. Потеряю концентрацию и все тут сгниете.
Хидан сурово смотрит на подчиненного, переводит взгляд на Элеонору:
— Его зовут Ли. Он спятивший и бесчестный предатель нашего клана.
Может Элеононе и кажется, но Хидан будто что-то недоговаривает. Больно уж эмоциональный.
— Что ему нужно?
— Хочет отомстить за обиду. Не знаю. Женщина, не отвлекайся…
Хидан прерывается, бледнеет еще сильнее, скрежещет зубами. Джуны еле сдерживают себя, чтобы не вспороть друг другу пузо от отчаянья. Только что перед ними погибла их Глава. Если бы не долг сохранить пазлы, они бы без раздумий ломанулись через газ на своего врага, чтобы отомстить. И погибли бы вместе с ней. К разочарованию Элеоноры, этого не произошло.
— Он… убьет вас… всех…
Все оборачиваются на голос директора.
— Очнулся, гайдзин, — констатирует Хидан. — Ты поразительно живучий для паразита. Если тебе нечего сказать ничего полезного, лучше помолчи, пока я не приказал отрезать твой лживый язык.
— Отец… — Акане смотрит на отца, как на чужого человека. — Ты…
— Дочь, не влезай. Элеонора, сколько ты еще продержишься?
Хидан Мацуо на грани. Элеонора с ним не встречалась, но слышала, что он уравновешенный и спокойный. Хоть и фанатик. Сейчас же перед ней почти лишившийся разума психопат. Не удивительно, что родная дочь его с трудом узнает.
— Минут двадцать. Может тридцать… Я ничего не могу поделать с этим газом. Только сдержать. Он словно из Ада!
Хидан что-то эмоционально кричит на японском. Его слуги только обреченно кивают, не смея смотреть ему в глаза.
Директор тяжело улыбается:
— Похоже плана у вас нет…
Элеонора смотрит на большой монитор. О чем Ли переговаривается с Кибой? Они слишком далеко. Ничего не слышно. Дурацкие камеры! Джуны всегда пренебрегали нормальными технологиями!
Хидан подходит к директору, бьет его тыльной стороной ладони.
— Отец, остановись, прошу! — Акане хватает его за рукав.
Хидан грубо отталкивает ее:
— Последнее предупреждение, дочь. Еще одно непослушание и я прикажу тебя связать, как гайдзина.
Элеонора тихо фыркает. Точно спятил. Последней каплей для него стала смерть главы. Они всегда считали ее эталоном силы и мудрости, а тут на тебе — какой-то предатель убивает ее одним ударом. Но, честно говоря, даже Элеонора удивилась. Такой силы она не встречала никогда…
Эх, похоже, Элеоноре конец. Как и ее ребенку. Никакого моря. Никакого мужа. Никакой тихой жизни. Смерть, какую она заслужила. Вполне ожидаемо… Хорошо хоть вместе с ней сдохнут и эти говнюки.
Элеонора усилием воли подавляет нахлынувшую грусть. Нельзя терять концентрацию. Нельзя… Бороться до последней секунды. Так ее учили. Так она хочет ради жизни в ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Директор отплёвывается кровью, улыбается:
— Они не люди, Хидан. Этот Ли, Киба… все они не люди. С ними нет смысла сражаться. Рано или поздно придут другие… Ты же видишь их силу…
Элеонора удивленно смотрит на директора. В каком смысле не люди? Акане мотает головой, Джуны осторожно переглядываются. Хидан поджимает губы:
— Тебя сильно ударили по голове, гайдзин. Но видимо недостаточно сильно, а я стал слишком мягок, пощадив тебя. Коросэ!
— Нет! — Акане встает между Джуном и директором, достает длинный кинжал из складок кимоно. — Отец, что с тобой происходит?! Мы и так все умрем! Я четыре года училась в школе и знаю Георгий Александровича! Ты хоть понимаешь, сколько раз он мне помогал! Тебе помогал! Это твоя благодарность?! Он не виноват в том, что я сговорилась с Кибой!
Хидан в одно мгновение оказывается рядом с дочерью и… останавливается.
— Яматэ, мусумэ! — закрывает глаза, несколько раз выдыхает, переводит взгляд на директора. — Что ты знаешь, гайдзин? Говори. Если нам все равно суждено умереть и потерять пазлы, то… я хотя бы передам информацию… Но клянусь честью, если мне покажется, что ты тянешь время…
— Хидан, Хидан, — качает головой директор. — Ты неправильно меня понимаешь. Я расскажу эту историю только для того, чтобы ты спас нас… Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
Элеонора замечает, что глаза Хидана опасно сужаются. Очень опасно. Что происходит-то?
— Отпусти его, Хидан… Пусть он разберется с этими, — кивает на монитор директор.
— Ты ходишь по очень тонкому льду, гайдзин, — голос Хидана становится очень спокойным. Почти умиротворенным.
— Не смеши меня, Хидан. Мы уже провалились под лед. Что мне терять? Ладно, я так и думал, что ты не согласишься. Поэтому слушай.
И директор стал рассказывать. Быстро, лаконично, бережно. Экономя слова и каждую секунду. Элеонора не могла понять и половины сказанного, догадываясь, что ей не хватает информации для полноты картины. Но Хидан, похоже, все понимал.
Элеонора морщится, вертит головой, но так и не улавливает глубокий смысл сказанного…
При чем тут вообще Константин Киба? Кого они хотят отпустить? Элеонора ничего не понимала.
Рассказ директора начался с того, что за Кибой следили очень давно. Бывший директор Кира заинтересовалась им лично по неизвестным ему причинам. Георгия всегда настораживал факт, что лично директор прикидывалась его матерью, хотя всё можно было сделать проще… Он не был настолько ценен, чтобы идти на такие меры.
Но потом Кира, «приемная мать» Кибы, стала терять контроль над собой. Слишком увлеклась детьми и гипнотической суммой разума. Когда она потеряла сына, то перешла черту. Исталы сняли с нее полномочия, лишили свободы, стали допрашивать. Больше всего Георгия интересовал один конкретный случай. Когда-то Кира пропала с «радаров» вместе с Кибой. На несколько часов, когда она везла его в своей машине домой после похищения Исталами.
Георгию удалось разговорить Киру. Это было совсем непросто, но когда ты угрожаешь матерям их детьми, они развязывают язык…
Кира сломалась. Рассказала ВСЁ.
Проблема была лишь в том, что Георгий тогда не поверил ни одному ее слову. Это был просто бред сумасшедшей. Поменял он свое мнение совсем недавно, когда глава клана Исталов назвал Константина Кибу пришельцем. И это была не шутка. Совсем не шутка. Ему пришлось пересмотреть свою точку зрения на происходящее.
— Я думал, что весь мир сошел с ума, — хмыкает Директор. — Ну или я сошел. Даже откупорил коньяк, который хранил десять лет. Думал, что выкину все это из головы и пусть разбираются вышестоящие. Меня интересовала только школа. А теперь… ее нет. Больше нет. Уничтожена…
— Пока что я вижу, что сошел с ума именно ты. Но дам тебе шанс. Что тебе сказала женщина, гайдзин? Что сказала эта Кира?! Говори!
