Но усталости плевать на правду или ложь. Она просто появляется в самый неподходящий момент.
Альвы… бессмертны. Так говорят, но это не совсем так. Они начинают стареть, когда устают жить. Если бы я был в теле Альва, в Варгоне, то сейчас бы начался мой отсчет. Это я знаю точно…
Надо же. Я думал протяну дольше. Лет до тысячи хотя бы.
Не знаю сколько проходит времени, но Кэр смотрит на часы, на меня:
— Что будешь делать, паук?
Лениво пожимаю плечами, смотрю в прострацию перед собой:
— Ты и так знаешь.
— Знаю. Будешь проверять мои слова. Цепляться за последнюю надежду, что я тебе соврал. Но я вижу по твоим глазам… Ты знаешь, что я сказал правду.
— Возможно. Нужно только понять, где именно эта правда.
— Ясно. Ну… бывает.
Вместе с усталостью приходит и боль. Когда ты стремишься к цели, не обращаешь внимание на ушибы, синяки, травмы, ссадины. Сейчас же…
Морщусь. Все тело ломает, крутит, жжет изнутри от Исталовских зелий. Приходит тошнота и головокружение. Пять минут назад я еще был на многое способен, а сейчас сомневаюсь, что смогу просто встать на ватных ногах.
Гниль подземная…
Сознание пытается найти лазейку в истории Кэра. Как я мог не заподозрить Давару Соф? Неужели я никогда не задумывался…
Нет, я задумывался. Я сомневался. Но Великий Магистр и Первая Тень Шиилы всегда находила нужные слова. Она никогда не принуждала верить, не заставляла, не убеждала. Она просто говорила «хочешь сомневайся, хочешь нет, Храм никого не держит». Такие речи… звучали убедительно. Ты считаешь себя свободным и делаешь только то, что считаешь правильным. Иллюзия свободы сильнее кнута.
Стоять, Эйн Соф. Хватит…
Ты ноешь, как человеческий мальчишка…
Поддаешься гормонам, слабому мышлению…
Выдыхаю, ложусь на спину, прямо на снег, не ощущая холода.
Краем глаза вижу, как Кэр хмыкает. Видимо, ему нравится, что он сломал меня. Обезоружил. Использовал в своих целях, даже не применяя силу. Настоящий профи. Вот кто должен быть пауком.
Смотрю на звезды…
Если так подумать, то благоговение от ее величия и четкость шепота и правда сильнее всего были именно в Храме. Для меня это казалось нормой. Ну типа, святое место, обитель самой богини — логично, что там ее слышно лучше. А теперь… Это же глупость, разве нет? Боги везде, а не в одном конкретно месте, где стоят их статуи, а Неофиты зазубривают мантры. Находясь за тысячи и тысячи километров от храма, я почти никогда ее не слышал. Изредка разве что, в момент опасности… Она предупреждала, остерегала. Где-то в отдалении сознания. И это лишь подтверждает, что Храм был источником какой-то силы. Силы, которую я не замечал.
Под землей? Труп? Огромного паука? Твари, становление которой начиналось тысячи, а может и миллионы лет назад с поедания мух? Я слышал о таком в писаниях эльфов. В их легендах, некоторые животные возносились. Стечения обстоятельств помогали этому. Например, олень, пробегающий в подходящем месте, в подходящее время, когда какой-нибудь великий эльфийский мудрец проводит магические эксперименты, но что-то пошло не так…
Забавно, но во всей библиотеке храма никогда не говорилось о том, что боги могут возноситься из… любых тварей. Хотя другие народы и организации писали об этом довольно часто. Я этого… не замечал. А Храм не хотел это афишировать.
Но… действительно ли так важно, в кого ты веришь? В человека? Альва? Паука?
Гниль подземная…
Хочется верить, что это неважно, но… это будет самообманом. Любое существо отдает предпочтение себе подобным. Альвам близки люди и гномы. Ящерам — змеи. Червям — слизняки. Но какой Альв захочет служить червю, первобытные желания которого были лишь… пожирание навоза? Да и какой может быть мотив у вознесенного червя по отношению к двуногим, будь он хоть десять раз разумным? Во многих трактатах говорится, что у каждой расы и существа свои правила мышления. Уникальные, ни на что не похожие. Лишь близкие по духу расы могут понять друг друга.
Храм… служил Ордену…
Давара Соф… даже не предатель. Кого она предала если с самого начала была инквизитором? Нет, она не предатель. Она просто могущественный врун, который поимел нас всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мелочи… Мелочи… Сколько мелочей я не замечал, но сейчас.
Я не просто так в таком отчаяние. Слишком много мелочей, на которые я раньше не обращал внимания, становятся логичными только тогда, когда тебе суют в нос такие правды.
— Паук, я не хочу отвлекать тебя от твоих, не сомневаюсь, очень важных размышлений, но…
Открываю глаза, не шевелясь перевожу взгляд на Кэра. Он улыбается…
— … это нормально, что ты… хм… седеешь?
Лениво подцепляю челку на лбу, фокусирую зрение. И правда ведь. Надо же, какой чувствительный организм.
— Не обращай внимание, инквизитор.
Когда там уже пройдут эти десять минут? Кажется, что уже вечность Кэр стоит и насмехается надо мной. Радуется своем триумфу. Глумится. Он подходит ближе, возвышается надо мной, двумя пальцами потирая подбородок и с любопытством рассматривая меня с ног до головы:
— Похоже в тебе больше альвского, чем я думал. Сначала слух, а теперь еще и старческие предрасположенности. Если ты не остановишь это, то не доживешь до полуночи.
Он еще и про слух знает, гад. Как давно он следит за мной? Слишком я надеялся на слух… Не думал, что кто-то о нем узнает и воспользуется против меня же самого.
Уныло хмыкаю:
— Ты странный человек, инквизитор. Возьми вот и останови собственную старость. Если получится, расскажи как…
Кэр вздыхает.
— Я думал альвы так быстро не стареют, даже если хотят этого.
Уголки моих губ приподнимаются:
— Предполагаю, что я все-таки не совсем альв.
— А-а, вот оно что… Старость альва, но тело человека. Да уж, незавидная судьба постареть на сто лет за пару часов. Все-таки странно, что ты стал каким-то, как бы это сказать, гибридом. Хотя… Есть у меня одна теория. Раз паучиха не смогла убрать из тебя сосуд, то попыталась хотя бы перенести твои физические умения. Но и это у нее не получилось. Ты получил какие-то огрызки себя прошлого…
— Возможно. Ты, кстати, со мной не заговорился? Ну, сам знаешь, как это бывает. Я ведь могу явить свои скрытые силы и встать в самый последний момент, пользуясь болтовней злодея.
Кэр противно улыбается. Как-то с грустью, что ли. Уж лучше бы глумился, сволочь.
— Дело в том, что я не верю в сказки и не считаю себя злодеем, мой дорогой друг. А разговариваю с тобой не потому, что хочу поглумиться, а потому, что уважаю тебя, — разводит руками. — Да и заняться мне нечем. Джуны упертые. Полягут там, а мне потом придется в этом удостовериться. Это затянется, а времени не так уж и много, — вздыхает. — Мне жаль, что ты умираешь. Правда… Я этого не хотел. Сам же видишь, я желал тебе тихой жизни.
Лениво вздергиваю бровь.
— Как же мне не хватало сочувствия инквизитора. Насколько я там уже постарел?
— Ну, на вид тебе чуть меньше тридцати. Волосы только поседели… Наверное, они не успевают за старением организма.
— Ясно. Скажи, когда будет за пятьдесят. А я пока отдохну, — морщусь, — наберусь сил и, так сказать, предприму последнюю попытку. Не помирать же лёжа. Стыд и позор.
Смотрим в глаза друг другу и…
…неожиданно смеемся. Оба. Одновременно. Так же одновременно останавливаемся.
— Договорились, Эйн Соф. Если к этому времени я не завершу свои дела, то обязательно предупрежу. Закончим всё, как ты хочешь…
Глава 14. Эхо в тумане
Элеонора Шмидт
В тесном помещение остались только десять Джунов, Хидан Мацуо, его дочь и Элеонора. Еще директор школы «Новая Эра». Но он связан на пыточном стуле, избит и тяжело дышит. Вся его одежда в крови. Он попытался сбежать — вот последствия. Элеонора удивлена, что его не убили после того, что он сделал.
Хотя её саму отпустили по одной простой причине…
— Сделай что-нибудь, женщина, — Хидан подходит к ней вплотную. — Ты единственная среди нас, кто владеет газообразной направленностью. Или хочешь умереть?
