Самсон наносил урон врагам, связав 300 лисиц хвостами и пустив их с подожженными факелами между хвостами на поля зерновых (
Суд., 15: 4–5), можно сравнить с тактикой Ганнибала, который как-то создал хаос в стане врага, пустив туда стадо скота с подожженными на животных факелами. Хотя трюк Самсона имеет фольклористический характер, он проистекает из действительного тактического приема, бытовавшего на берегах Средиземноморья (далеко не только Средиземноморья. —
Ред.).
В Судьях, 1: 6–7 говорится об отрезании израильтянами больших пальцев рук и больших пальцев ног у схваченных хананеев и ферезеев, чтобы сделать их непригодными для дальнейшего ведения войны. Плутарх в Жизни Лисандра, 9 рассказывает о том, что афиняне отрезали большой палец правой руки у пленных, чтобы те уже не могли владеть копьем, а могли лишь грести веслом (спартанский флотоводец Лисандр их просто убивал. — Ред.).
Савл был сыном Киса, «человек знатный» (1 Цар., 9: 1), так что был он членом правящего класса, хотя и считалось, что он — выходец из младшего клана небольшого племени («не сын ли я [Саул] Вениамина, одного из меньших колен Израилевых? И племя мое не малейшее ли между всеми племенами колена Вениаминова?» (Суд., 9: 21)).
Восточносредиземноморская декорация Писания позволяет нам разобраться в личности Давида. То, что он был воином и царем, легко стыкуется. Но когда мы размышляем о его других качествах: певца, поэта и танцора (2 Цар., 6: 16), мы наталкиваемся на очевидное противоречие, исчезающее лишь тогда, когда мы сравниваем его с такой фигурой, как Тиртеем (древнегреческий элегический поэт). Музыка, поэзия и танцы — все это было частью комплекса подготовки войск. Афиней говорит о «воинственном характере танца», ибо «на войне они должны декламировать поэмы Тиртея по памяти и двигаться в ритм со стихами» (Доктора за обедом, Классики Лёба, «Элегия и ямб» 1. С. 57). Военные пляски изображаются на каппадокийских цилиндрических печатях, а танец, исполняемый воинами, упоминается в Илиаде (3: 393–394).
Как в Греции, так и в Израиле историография и драма берут свои корни в эпосе. Методика реконструкции исторических событий путем дословной передачи в речах героев была порождена эпосом[49]. Это было типично и для Геродота, и для Фукидида. Типичные примеры этого выявляются в речи ассирийского военачальника Рабсака в 4 Цар., 18: 17–35. (Рабсак, придя с войском к Иерусалиму, столице Иудеи, сказал длинную речь жителям Иудеи. (А перед этим ассирийцы через три года осады взяли в 722 г. до н. э. столицу Израильского царства Самарию и всех тамошних евреев, которые уцелели, переселили на северо-восточные окраины Ассирии, где они (десять колен Израилевых) исчезли, ассимилировались. Езекия, царь Иудеи (где остались два колена Израилева), собрал все золото и серебро, в том числе из храма Соломона, и отдал ассирийцам, чтобы откупиться (4 Цар., 18: 14–16). Тем не менее Рабсак произносит для иудеев назидательную речь, подчеркивающую безысходность их положения. Эту главу (4 Цар., 18) необходимо прочитать полностью самому для лучшего понимания истории. «И молчал народ [иудейский], и не отвечали ему [Рабсаку] ни слова» (4 Цар., 18: 36)).
Не только исторические письменные документы, но и классическая драма имеют свои корни в эпосе. Греческая драма стремится брать своих героев и ситуации из эпоса: Агамемнон, Аякс, Елена и многие другие образы (включая Эдипа) позаимствованы драматургами из эпоса. Греческая драма вместо действия использует диалог. А центральная проблема греческих трагедий — почему мы так страдаем от рук Бога. Движение, пробудившее греческую трагедию в V столетии до н. э., распространилось по Восточному Средиземноморью, вызвав к жизни и параллельный ответ в Израиле. Книга Иова своей центральной фигурой имеет героя из доеврейского эпического прошлого (ибо Иезекииль, 14: 14 объединяет Иова с угаритским Даниилом: «И если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, — то они праведностью своею спасли бы только свои души, говорит Господь Бог»). Истории в прозе с прологом и эпилогом относятся к ханаанской эпической Античности, сравнимой с гомеровской эпической Античностью историй у Эсхила, Еврипида и Софокла. Творческий вклад греческих и еврейских драматургов закреплен в диалогах. Действие сводится в Иове к тому же минимуму, как и в греческой драме. И как и в греческой трагедии, Иов занят проблемой, почему человек так страдает от рук Бога.
Почти каждая грань из библейского анализа должна быть закреплена повторным исследованием в ее рамках Восточного Средиземноморья. Мы согласны на многие сюрпризы, но будет безопасней предсказать, что эти сюрпризы будут в соответствии с прямым смыслом древних текстов.
Если бы археология раздобыла только лишь эпос о Крете, то и в этом случае у нас было бы достаточно материала, чтобы навести мост между Илиадой и Бытием. Но читатель уже увидел, насколько богаты наши новые источники, что мы только начали прилагать их к стоящей перед нами многосторонней проблеме. Грядущие годы обещают стать самыми плодотворными в анналах исследований классической античной литературы и Библии. Наш долг перед Библией и классической литературой так велик, что этот тип анализа будет углублять наше понимание нашей культуры и нас самих.
Примечания
1
Классификация по темам привела бы к созданию ложного впечатления, что греки, иудеи, египтяне, вавилоняне и т. д. являлись единым целым, в то время как они представляли весьма отличные друг от друга (хотя и сообщавшиеся) народы. Поэтому я представляю материал согласно источникам, с отдельной главой для каждой литературы, с тем чтобы подчеркнуть ее индивидуальность. Сравнения, сделанные в ранних главах, неизбежно и необходимо предвосхищают поздние главы, и сравнения в поздних главах иногда отсылают назад к материалу, описанному в предыдущих главах. Были предприняты все усилия для сведения к минимуму повторов. Поскольку сравнения, сделанные в ранних главах, охватывают так много материалов по греческой и иудейской культурам, то финальные главы о Гомере и Библии нельзя считать полным или законченным обсуждением вопроса. Вместо этого они служат только цели указания на некоторые основные моменты и добавления некоторых деталей, не описанных в предыдущих главах. Соответственно, данную книгу следует читать и понимать как целое, а не как серию более или менее независимых статей (эссе).
2
Баумгартнер В. Israelitisch-griechische Sagebeziehungen (еврейскогреческие связи в фольклоре, нем.) // Schweizerische Archiv für Volkskunde 41, 1944. С. 1–29; сейчас воспроизведен в собрании работ Баумгартнера под названием Zum Alten Testament und seiner Umwelt, Брилл, Лейден, 1959. Уже в дохристианской египетской Александрии языческие критики начали использовать греческие мифы для дискредитации Библии, написанной еврейскими соседями Египта (Вольфсон Х. А. Бог откровения Филона и его позднейшие
