Замполитом его продолжали называть, естественно, только на корабле. Владимир Владимирович Путин не вылезал из телевизора и был у всех на языке. Поначалу он стеснялся перед телекамерой, но это проходило. Он немножко слишком прямо держался; немножко неумело носил штатский костюм, болтающийся на нем, несмотря на усилия модельеров; немного попугивал аудиторию военной прямотой выражений. Но ведь и Линкольн был неуклюж, и Бисмарк груб. И даже странная, явно не сухопутная походка была быстро зачтена ему в своеобразие.
26.
День чиновника был подготовлен в масс-медиа мягко и массировано, так, что казалось, будто идея вызрела сама собой, в порядке эволюции. Плод имел богатые исторические корни.
– В Библии мы читаем, что Господь не только миловал, но и карал злостных грешников, – степенно излагал патриарх Алексий. – Дух же Святой снисходит на Землю через сообщество людей, в которых и воплощается Божья Церковь. И если сообщество людей, не забывая о милосердии, карает кого-то – в их действиях проявляется Высшая воля, ибо не забудем, что все законы земные – от Бога.
Сначала казалось, что проповедь никак не увязана с очередной передачей «Америка с Таратутой», где ведущий таратутил (простите матросский каламбур) про особенности национальной охоты – суд Джона Линча.
– По одной из версий он берет начало в Калифорнии, во времена золотой лихорадки, – звонко сыпал он на фоне моста через Золотой Рог. – Поскольку власти не справлялись с засильем любителей легкой наживы, захлестнувший край через край, старатели старались сами поддерживать порядок, наказывая тех виновных, чья вина виделась бесспорной.
Внешне никакого отношения не имела к ним лекция почтенного профессора истории Афанасьева о законодательстве древних Афин.
– Что такое, по сути, остракизм, – со вкусом рассуждал он в мягком кресле. – Это прямое, общее, равное голосование всех граждан, можно сказать – плебисцит. На обсуждение ставился жизненно важный вопрос: от кого исходит наибольшая угроза государству. И к нему принимались меры. Таким образом афинская демократия веками оберегала себя от опасности тирании.
В «Сельском часе» Юрий Черниченко горячо живописал право крестьянского схода наказывать конокрадов: «Да, кольями. Но ведь без лошаденки крестьянской семье смерть. По миру пойти!»
И даже в «Играй, гармонь любимая!» атаман Донского казачьего войска, перетянутый ремнями и увешанный крестами, помахивая любимой нагайкой в такт любимой гармони, ратовал в объектив:
– Кто наказывал виновного? Продажный судейский чиновник? Их на казачьих землях не было. А порядок был, и честность была! Казачий круг выслушивал вину – и судил по казачьим понятиям. По справедливости и традиции.
И уже не выбивалось из общего ряда интервью со старым колымским зеком. Старик был дряхл, но по замазкам крут. В интерьере не то дома престарелых, не то обычной зоны, он предавался воспоминаниям:
– Конечно, было трудно. Но – дура лэкс, сэд лэкс. Закон дурак, но без закона никак. На общие работы никому не хотелось. А надо. И тогда придумали. Кто на разводе последний выходит – того расстреливали. На расстрел никому не хотелось еще сильнее, чем на общие. Все бегут, толчея в воротах. И это помогало. Давали кубики. А как же.
Таким образом, когда были отпечатаны бюллетени с обычным девизом «Голосуй, а то проиграешь!», они были восприняты электоратом не только с горячей симпатией, но и полным пониманием.
Бюллетень содержал один пункт: «Кого из известных Вам российских чиновников Вы считаете приносящим наибольший вред стране». Далее следовали графы с первой по пятую, куда следовало внести пять фамилий в порядке убывания вредности.
Референдум прошел на ура. Выборные комиссии блокировали участки для голосования, пока не получали на руки, согласно закону, копии списков.
Центризбирком выдал на-гора цифру проголосовавших в 97,19%, чего не бывало с советских времен. Когда предоставляется шанс кого-нибудь конкретно вздрючить, политическая активность масс взлетает до небес. Пи-арщики сработали гениально. Нетрудно быть гениальным, если делать то, чего всем хочется.
Разумеется, бо́льшая часть кандидатур отпала еще на районном и областном уровнях. Все эти начальницы паспортных столов, директора заводов и начальники ГИБДД лидировали с приличным отрывом, но только в своих вотчинах. В финал выходили зубры общероссийского значения.
День был объявлен нерабочим, что усугубляло и без того праздничную атмосферу.
– Наши телекамеры установлены на Красной площади! – гремел телевизор. – Много лет здесь не видели такого подлинно всенародного ликования! Солнце, как на заказ, заливает своим светом древние стены. Вот движется колонна завода «Манометр», за ней показывается голова «Трехгорной мануфактуры». Милиция с трудом справляется с этим бесконечным притоком зрителей. Все хотят увидеть незабываемое зрелище! Вы видите машины «скорой помощи» у Исторического музея. Будем надеяться, что они никому не понадобятся, но… все может быть! Такое волнение, такое волнение, дорогие телезрители, чье-то сердце может не выдержать!.. Я сам чувствую, как мое сердце бьется сильнее. Кто же, кто – будет тем единственным, ради кого мы собрались!
Близится полдень, стрелкам курантов на Спасской башне осталось пройти совсем немного! Еще немного, еще чуть-чуть! Вот на трибуну поднимаются руководители правительства, силовых ведомств, лидеры думских фракций. На их лицах тоже можно различить волнение. Еще бы! Такое событие!
Вот сейчас камера должна показать пять позолоченных фигурок на столике, они тоже ждут своей минуты. Они ярко блестят в этом солнечном свете, мне даже приходится щуриться. Это своего рода наши российские «Оскары». Но цена их, конечно, выше, неизмеримо выше! Достаточно сказать, что тот, кто со временем соберет пять таких фигурок, станет в свою очередь главным виновником церемонии. А для одного из финалистов она наверняка окажется единственной!
А столик стоит на Лобном месте… оно немного загорожено толпой, но сейчас камера даст вид сверху, и все будет хорошо видно. Он стоит рядом с виселицей. Вы видите веревку с готовой петлей. Для любознательных могу сообщить, что это не синтетика, а натуральная пенька. Традиционная добротная пенька, сделанная из стеблей конопли. Да-да, той самой конопли, которая стяжала себе столь недобрую славу в последние годы. И конопля может принести большую пользу, если правильно к ней подойти! Все дело в людях, в нас с вами!
Виселица собрана ночью работниками тарного цеха фабрики «Ява». Невозможно удержаться от шутки: Министерство здравоохранения Российской Федерации предупреждало вас, что курение опасно для вашего здоровья! Согласитесь: это невольно должно заставить любителей табака задуматься, не бросить ли, пока не поздно!
Овация! Свист! Рев! Боже мой, какой рев, от него лопаются барабанные перепонки! Это под конвоем проходит на свое место, на это древнее круглое возвышение, наша пятерка претендентов на высший, так сказать, приз. Они бледны. Конечно, это естественно в их положении.
Первый идет Чубайс! Какой праздник для его врагов! Не считая бледности, он выглядит вполне спокойным. Да, как ни относись, но этому человеку не откажешь в твердости. За ним следует его бывший коллега Гайдар! Он похудел, сильно похудел. Неужели и ему, как его прославленному когда-то деду, предстоит отдать жизнь за свои идеалы? Да-а, демократам надо признать, что сегодня не их день. Сегодня – День чиновника! Но если вдуматься – это день народа. Вот такое диалектическое противоречие и единство. Что ж, надо иногда и жизнь отдать за того, кому служишь.
Следующим по ступеням поднимается… Березовский!! Вот это сюрприз!.. Да, депутат Думы, бывший секретарь Совбеза… тоже чиновник. Но его появление здесь явно опровергает слухи, что именно Березовский выдвинул кандидатуру Путина и поддерживает его. Такой мэтр, такой умелец никогда не допустил бы такой промах, будь Путин его кандидатурой. Впрочем, еще не вечер, подождем развития событий.
За ним следует бывший министр финансов Павлов. Да, крепко запомнил его народ. Если что и спасет сегодня Павлова, так это лишь наличие достойных соперников. Он уронил очки… конвоир подает их ему… кажется, очки не разбились.
И замыкает эту короткую, но такую весомую цепочку директор Центробанка Геращенко. Вот этот спокоен абсолютно. Да-а, вот что значит старая закалка. А ведь он сегодня – наиболее вероятный кандидат на новый галстук!
Остается пять минут! Начинается раздача статуэток. Как принято на конкурсах, они вручаются, начиная от последнего места. Победитель остается на сладкое.
Площадь замерла. Все чувства обострены. Кто же, кто!!!
Павлов! Пятое место – Павлов! Он поднимает статуэтку над головой, потрясает ею! Что это? Кажется, ему плохо. Через толпу пробирается реанимобиль. Вот зачем они стояли у музея! Да-а, от такого потрясения можно и умереть. Кажется, зрители не огорчились бы. Но – хорошего понемногу.
