и ярко улыбается мне, и я знаю, что не стоит принимать это дерьмо как должное.
Я знаю, что я один из немногих, кому она улыбается.
Ее шаги останавливаются, когда она видит, что Лэндон сделал с моей машиной, и смотрит на него, нахмурив брови, потом на ключ в его руке, потом на карту ужаса на красной краске.
Будь готов к тому, что твою тачку сбросят в кювет, ублюдок.
Она перекидывает ремешок контейнера с едой через плечо, чтобы он висел у нее на боку, и говорит:
— Почему этот гребаный мудак испортил твою машину и почему он еще дышит?
Я ухмыляюсь. Хороший вопрос, кузина.
Хотя ответ на него — это то, в чем я не хочу признаваться даже себе. Я, вероятно, буду исключен из черного списка жизни Глин, если причиню вред ее брату — даже если он мерзкий ублюдок. Но это не значит, что я не сделаю жизнь этого засранца несчастной.
— И теперь в наших рядах есть немой. — Лэндон улыбается, прекрасно понимая, что это меняет сложившийся ранее баланс сил. — Блестяще.
— Лэн, прекрати, — предупреждает Брэн.
— Еще раз назовешь ее немой, и я сдеру с тебя кожу живьем, — говорю я с достаточной угрозой, чтобы мое зрение стало красным.
Мияя — единственный человек на земле, который сказал мне, или, скорее, привил мне, что — Это нормально — быть другим, Килл. Я все еще люблю тебя.
И я готов убить ради нее. Без вопросов.
— Что плохого в том, чтобы назвать немого немым? — Лэндон продолжает улыбаться, уже забыв о том, что поцарапал мою машину. — Я уверен, она не будет против.
— Скажи ему, что я ни капли не против, и я также уверена, что он не будет против этого, — говорит мне Мия, а затем показывает ему оба средних пальца, мило улыбаясь.
Он сужает глаза, его юмор исчезает. Брэндон улыбается и поворачивается ко мне:
— Пожалуйста, извинись перед ней от имени моего брата.
— Она слышит вас, — говорю я. — Она просто не говорит.
Она дает мне знак, и я говорю Брэндону:
— Она сказала не извиняться от имени, цитирую, «долбаного мудака, который загрязняет воздух своим дыханием», потому что ты не отвечаешь за его действия.
— Вы правы. — Он протягивает ей руку. — Я Брэндон.
Она пожимает ее и смотрит на меня.
— Мия, — говорю я. — Моя кузина.
Они улыбаются друг другу, и кажется, что они уже поладили. Я не думал об этом раньше, но это еще одна возможность привлечь Брэндона на мою сторону в отношении его сестры.
Я твой должник, Мия.
Заметка для себя, купи ей больше ленточек.
— Как вы ругаетесь на языке жестов? — Спрашивает Лэндон, вероятно, чтобы быть мудаком, потому что он не может справиться с тем, что все в этот момент против него.
Она снова отмахивается от него, улыбаясь.
— Вот так, — отвечаю я за нее, а Брэндон безуспешно пытается скрыть свою улыбку.
— Пойдем поедим, — подписывает она, полностью игнорируя его. — Я приготовила тебе блинчики. Я пыталась найти Николая, но этот придурок пропал. А Майя такая: — Сука, убирайся, пока я тебя не прирезала. Блядь, большими буквами. Это дерьмо становится психическим, когда ее сон прерывается, и я ищу терапевта для нее. Это происходит по вторникам, если ты хочешь присоединиться. О, и Гарет не отвечает на мои сообщения, и я собираюсь сказать тете Рей, что он меня преследует.
— Значит, я твой последний выбор? — Я поднимаю бровь.
Она смеется, как маленькая чертовка, затем ударяет меня по плечу и говорит:
— Ты знаешь, что ты мой любимчик.
— Ага.
— Скажи Брэндону, чтобы шел с нами, — говорит она. — Он, очевидно, хороший близнец.
— Она приглашает тебя поесть с нами. — Я показываю на Брэндона, и он удивленно кивает и идет к нам.
Хорошо. Я могу задать ему вопросы о его трудной сестре, которая все еще не отвечает мне.
Клянусь, я поставлю маячок на ее телефон, когда увижу ее в следующий раз.
— У тебя есть семь дней, чтобы порвать связи с Глиндон, или мы сделаем это по-моему, — объявляет Лэндон, подчеркивая свои слова последней царапиной на моей машине, прежде чем уйти в другом направлении.
— Позволь мне пойти за ним, Килл, — говорит Мия. — Я откушу ему голову.
— Какого хрена? Ты не собака. — Я смеюсь, потом говорю более серьезно: — Не лезь в это. Я серьезно. Это моя битва, и я не хочу, чтобы ты была в центре.
Она дуется, но потом вздыхает и кивает.
Брэндон потирает затылок.
— Тебе, наверное, стоит отнестись к его угрозе серьезно.
— Нет, он меня не пугает.
— А должен. Не стоит его недооценивать.
— О, я не буду. Я также не позволю ему сунуть свой нос туда, где ему, блядь, не положено. — Я улыбаюсь. — Итак, кто хочет блинчиков?
Маленький кролик может игнорировать мне сколько угодно. Она отказывается со мной разговаривать?
Хорошо.
Но я сделаю так, чтобы это она прибежала, а не наоборот.
Глава 26
Глиндон
Сегодня просто не мой день.
Мало того, что девочки обсуждали со мной всю драму с Киллианом, так еще и я получила от профессора Скайс за опоздание. А глазурью на торте стало столкновение со стеклянной дверью после урока.
В свою защиту скажу, что последнее произошло из-за всех людей, которые смотрели на меня, как на экзотическое животное.
Внимание — это не моя сцена, но этот придурок пошел вперед и поставил меня в центр всеобщего внимания.
Они не переставали говорить обо мне за моей спиной, шептаться, роптать, заставляя мое беспокойство нарастать.
Я подумывала о том, чтобы спрятаться в ванной, но потом подумала, что на самом деле я ничего не должна людям и не должна стыдиться этого поцелуя.
Да, этот ублюдок находится на вершине моего списка дерьма, но это не значит, что я должна испытывать стыд в любой форме.
Так что я держала голову высоко, с трудом, закончила уроки, а потом пошла в художественную студию.
Сегодня мы должны были рисовать обнаженную натуру, одна модель на пятнадцать студентов, но на полпути я поняла, что черты лица и линии тела на моем холсте
