– А телевизор! – восклицает она. – В него встроен плеер. Можно послушать через него.
Я воспрянула духом. Вскакиваю на ноги, хватаю диск.
Включаю телевизор, жду, когда засветится экран. Все мое существо трепещет.
– Гениально, – говорю я Дэнни, когда она подходит и становится рядом со мной.
– Такой у меня дар. – Она пожимает плечами.
Я вынимаю диск из коробки, вставляю его в плеер.
Жду, когда он загрузится, – кажется, целую вечность.
Потом начинает звучать песня, которую прислал Джордан. Палату заполняет мелодия тихого гитарного вступления к композиции «Человек, которого не сдвинуть с места» в исполнении группы «Скрипт»[23].
У меня учащается пульс, я закрываю глаза, слушаю слова. Впитываю их. И слышу именно то, что пытается сказать мне Джордан.
«Я всегда буду ждать тебя».
Он меня ждет.
Дэнни хватает меня за руку. Я смотрю на нее.
– Незачем ждать целую неделю. Езжай к нему. Прямо сейчас.
Глава 27
Джордан
Прошло три месяца со дня ее отъезда. Два с половиной с тех пор, как я послал ей письмо и песню.
От нее ни слуху ни духу.
Песня не помогла.
Зря надеялся. Дурак.
После нескольких недель ожидания я смирился с тем, что она не вернется… и стал злиться.
Полагаю, это одна из стадий, через которую мне суждено было пройти. С депрессией покончено. Пришло время злиться, я пошел и напился.
Подцепил какую-то телку.
Чувствовал себя ужасно.
Как только она сунула руку мне в штаны и стала меня ласкать, я ее остановил, ибо понял, что, даже если пересплю с этой девушкой, ничего не изменится. Наутро, проснувшись, я буду чувствовать себя так же, если не хуже. Легче мне не станет. Мия не вернется. Я все так же буду тосковать по ней. Не исчезнет зияющая пустота в моей груди, которую может заполнить только она. Ну трахну я эту девицу, что с того. Душевного покоя не обрету. Так что я вытащил ее руку из своих штанов, извинился и ушел.
С тех пор, кроме моей собственной руки, к моему «мальчику» никто не прикасался.
Я думаю о Мие. Не только когда мастурбирую. Я постоянно думаю о ней, даже во время свиданий с собственной рукой.
Кроме нее, я вообще ни о чем и ни о ком думать не могу.
Наверно, когда-нибудь я стану реже думать о ней. Когда-нибудь придет такой час. Но это когда-нибудь.
Я стараюсь занимать себя работой. Вожу на экскурсии туристов Уэйда. Когда снова поехал в каньон Ла-Плата, в первый раз после того, как был там с Мией, было трудно, но я пересилил себя, и теперь с каждым разом мне легче бывать в тех местах.
Постояльцев у нас по-прежнему немного, но мы выживаем. Я активно занимаюсь сайтом отеля, связываясь с различными туристическими агентствами и бюро путешествий, размещаю нашу рекламу на их сайтах. Моя задача – разрекламировать нашу гостиницу хотя бы к лету следующего года.
Дозер подходит ко мне, тыкается мордой мне в ноги.
– Привет, приятель, как дела? – спрашиваю я, отрываясь от компьютера и глядя на него. Некоторое время назад ему сняли гипс, и теперь он совсем поправился, стал прежним.
Только по Мие скучает.
Порой мне кажется, что только он понимает мое состояние.
Дозер трется мордой о мою ногу, еще и лапой по ней бьет.
– Что? Проголодался? – Я беру со стола кусочек печенья, которое ем сам.
Даю ему. Он хватает печенье, ложится на пол и начинает грызть.
Я потираю уставшие глаза, смотрю на таблицу, с которой работаю. Бухгалтерия. Что может быть увлекательнее.
Конечно, плохо, что в пятницу вечером, когда даже отец мой на свидании, я сижу здесь со своим псом и разбираюсь в бухгалтерии.
Пора бы уже как-то и жить начинать.
Звонит гостиничный телефон.
– «Золотые дубы», – отвечаю я, откидываясь на спинку стула.
– Дома сидишь – в пятницу вечером? Тяжелый случай.
– Спасибо, Бет. Умеешь ты придать человеку уверенности в себе.
Она смеется.
– Ну, уверенности в себе у тебя хоть отбавляй, Джордан.
– Ладно. Подтруниваешь надо мной, а сама, можно подумать, отрываешься в городе.
– Увы, тружусь не покладая рук.
– Мама мало тебе платит за работу в кафе, так что приходится подрабатывать проституцией? Прямо кино для канала «Лайфтайм»[24].
– Ха-ха, он еще умничает. Я звоню тебе, потому что хотела направить к вам одну туристку. Но теперь думаю, не направить ли ее в другую гостиницу…
– Ладно. Беру свои слова обратно. Только если туристка не такая, как в прошлый раз. Она разбила мое сердце. – Я пытаюсь шутить, но голос у меня невеселый.
– Не-е, эта не такая… – не сразу отвечает Бет. – Точно говорю. И не такая хорошенькая. Ты на нее не западешь.
– Ладно, – смеюсь я. – Успокоила. Должен я это понимать, что ее следует поселить в «Сосну»? – «Сосна» – наш самый дешевый номер.
– Нет, эту только в «Вид на озеро». Может, с внешними данными ей и не очень повезло, но вкус у нее определенно есть.
Я сдавленно сглотнул слюну. После отъезда Мии в этом номере никто не останавливался. Я просто не мог допустить, чтобы там спал кто-то другой.
Глупо, конечно.
– Ладно. Отлично. Она уже едет? Пойду приготовлю номер.
– Скоро поедет, через несколько минут.
– Спасибо, Бет. От чистого сердца.
– Знаю. Потом будешь благодарить.
Я повесил трубку, отодвинулся на стуле от стола. Схватил ключи от номера «Вид на озеро» и пошел по коридору.
Войдя в номер, включил свет, стараясь не смотреть ни на что, что напомнило бы мне о том времени, когда я бывал с ней здесь. Включил обогреватель, чтобы к приходу гостьи комната прогрелась, разобрал постель, положил в ванную свежие полотенца.
Выключил свет, запер дверь и вернулся в офис.
Через двадцать минут слышу: подъезжает машина. Дозер вскочил на ноги, навострил уши, принюхался и помчался из офиса. Наверно, учуял что-то приятное.
Я иду следом за ним, хочу вернуть его в офис, пока он до смерти не напугал нового клиента. Поздно. Дверь отворяется, звякает колокольчик. Я смотрю на вошедшую, и у меня замирает сердце.
Вообще останавливается.
– Мия.
Не знаю, произнес ли я ее имя или просто выдохнул его из ноющих легких.
– Привет, – здоровается она. Голос мелодичный, нежный… и мучительный.
И вдруг во мне, как ни странно, всколыхнулся гнев.
Три гребаных месяца не давала о себе знать, а теперь вот свалилась как снег на голову. И плевать мне, что я непрерывно мечтал об этом все три месяца. Все равно я зол. Зол, как бобик.
