– Папа, а помнишь, когда я была совсем маленькой, я называла тебя мапой, – сказала Маша и улыбнулась.
– Помню, Мышонок, помню, – Серёжа погладил дочку по золотистым волосам. – Какая же ты у нас красивая! Как мы боялись потерять тебя!
– Папа, ты же мужчина, ты должен меня понять.
– Я постараюсь, девочка моя, ты расскажи мне всё, я постараюсь.
– Я вернулась к вам ненадолго.
Серёжина рука соскользнула с головы дочери и осторожным движением прикрыла ей рот.
– Машенька, не говори так. Не пугай меня. Ты знаешь, мама этого не перенесёт.
– У вас есть Ванина мама. Держитесь её, и вы всё выдержите. Она такая же сильная, как и Ваня. Даже ещё сильнее.
– Машенька, а откуда ты знаешь о Ване и о его маме?
– Папочка, неужели даже ты не понимаешь, что я вернулась с того света. Он есть, папочка, есть! Всё это не сказки. Есть мир света, где живут ангелы вместе с Богом, а есть мир тьмы, где нет света, а есть только злые и ужасные сгустки. Мама не хотела выбросить рисунки, а я была рабой фавна с верёвкой на шее. – Последние слова взволновали Машу, и она стала резко дышать.
– Машенька, успокойся. Мы же сожгли его, этого поганца.
– Папа, мне трудно говорить, но я хочу, чтобы ты знал: если бы не молитвы Ваниной мамы, мы бы не вернулись оттуда. Но я слабая. Мне нечем жить. Я должна умереть, но только не так, как раньше, а по-другому. Я хочу умереть дома. Папочка, я хочу, чтобы ты понял, что мы расстаёмся не навсегда.
Силы у Маши иссякли, глаза закрылись, и она забылась.
6
Серёжа бегал по комнате из угла в угол, не зная, что ему предпринять. Нужно было вызывать скорую, но последние слова дочери останавливали его. Она хотела умереть по-другому, не так, как раньше. Она хотела умереть дома. Серёже хотелось всё рассказать Рите, но она могла не понять.
«Что делать? Что делать?» – задавал он себе один и тот же вопрос и не находил на него ответа.
– Серёжа, ты что, ненормальный? – В дверях Машиной комнаты появилась заспанная Рита. – Ты же её разбудишь!
– А она не спит, – Серёжа сказал правду и тут же пожалел об этом.
– Как не спит? Что же тогда она делает? – Рита бросилась к кровати дочери. – Маша, Машенька, что с тобой? Ты слышишь меня?
Маша не открыла глаза, но еле слышно простонала.
– Что с ней? Серёжа, что ты стоишь, как истукан? Ты можешь мне объяснить?
– Ей, ей… – начал Серёжа, заикаясь от волнения.
– Да что ей? – Терпению Риты подходил конец.
– Ей стало хуже, – наконец-то выдавил из себя Серёжа.
– Боже мой! И ты стоишь! Я впервые за последние месяцы спала спокойно в эту ночь, а ей стало хуже! Зачем я согласилась забрать её из больницы? Ей бы уже оказывали медицинскую помощь. «Скорую»! Срочно вызывай «скорую»!
– Мама! – чуть слышно позвала Маша.
– Что, Машенька, что? – Рита бросилась к кровати. – Тебе стало хуже? Мы сейчас вызовем «скорую». Тебе помогут. Тебе станет легче.
– Не спеши, – дочь с трудом открыла глаза. – Мне нужно другое.
– Что другое? Маша, я не понимаю, ты слышишь, я не понимаю!
– Я не знаю, но мне нужно по-другому. Не отвози меня назад в больницу, пожалуйста, прошу тебя.
Она медленно перевела взгляд с мамы на стоявшего неподалёку отца, потом на потолок, потом в сторону окна.
– Вот он, мой Ангел! – Оставившие её было силы, казалось, снова вернулись к ней. – Вы видите? Он пришёл за мной!
– Маша, Машенька, не уходи! Я этого не перенесу! – Рита упала на подушку рядом с дочерью и горько зарыдала.
– Я не помню, откуда знаю эти слова, – тихо сказала дочь, – ты меня им не учила. Наверное, это от Ангела:
Я – Свет, а вы не видите Меня,
Я – Путь, а вы не следуете за Мной,
Я – Истина, а вы не верите Мне,
Я – Жизнь, а вы не ищете Меня,
Я – Учитель, а вы не слушаете Меня,
Я – Господь, а вы не повинуетесь Мне,
Я – Ваш Бог, а вы не молитесь Мне,
Я – ваш лучший Друг, а вы не любите Меня.
Если вы несчастны, не вините Меня.
Пока Маша говорила, Рита смотрела на её просветлённое лицо, как завороженная, но последние слова вернули её к реальности, и она снова зарыдала:
– Маша, не уходи, умоляю тебя, не уходи! Попроси своего ангела, чтобы он оставил тебя мне! Как я буду жить без тебя? Как? – Рита гладила дочь по мягким волосам и покрывала её лицо мокрыми от слёз поцелуями.
– Мама, прошу тебя, не держи меня. – Голос дочери стал так слаб, что Рите пришлось подавить свои рыдания. – Не держи меня. Я люблю тебя и папу, очень-очень, но мне там будет лучше. Помогите мне, прошу вас. – Маша смотрела каким-то невидящим взглядом. Она смотрела сквозь Риту куда-то вдаль. – А где папа? – спросила она.
– Серёжа! – крикнула Рита диким голосом и бросилась к двери. Но Серёжа был рядом, и она, наткнувшись на мужа, упала ему на грудь и зарыдала ещё сильнее.
– Папа, – позвала дочь из последних сил.
Серёжа посадил Риту на стоявший возле кровати стул и присел на край кровати рядом с дочерью.
– Папочка, скажи ей, пусть она не держит меня. Мне там будет лучше. А вы родите ещё одного ребёнка… Какая я была глупая, что не любила своё имя. А оно такое красивое: Мария!.. Мне об этом Ваня говорил.
– Какой Ваня? – Рита вскочила со стула. – Она бредит. Где она могла с ним говорить?
– Мы были вместе там.
– Где там? Серёжа, ты видишь, она бредит. Нужно вызвать «скорую»!
– Не нужно, – Маша глубоко выдохнула и, как бы вспомнив что-то очень важное, перевела взгляд на свою перепуганную маму. – Позвони Ваниной маме, пусть она сейчас помолиться обо мне. Мне нужно…
Маша откинула голову в ту сторону, где она видела Ангела и притихла.
– Нужно помолиться? – Рита побежала зачем-то к окну, затем, бормоча себе под нос «помолиться, откуда она знает, что Ванина мама может помолиться», выбежала в гостиную. Какое-то время она бегала, как неприкаянная, в поисках сумки, нашла её, достала мобильный, стала судорожно искать Танин номер в телефонной книжке, позвонила и начала сбивчиво рассказывать об ангеле, о том, что Маше плохо, о «скорой», и, наконец, о том, о чём просила дочь. – Таня, она просит тебя сейчас молиться о ней. Почему тебя? Откуда она тебя знает? – Речь Риты, наконец, стала более осмысленной. – А я? Что, я не могу молиться о ней? Должна? А что я могу? Я, ведь, ничего, кроме «Отче наш», не знаю! Читать, что знаю, не переставая?
Рита на какое-то время замолчала, видимо, слушая Таню. Серёжа, выйдя из оцепенения, повернул голову к небольшой иконке Богородицы, которую они привезли из Сергиева Посада, и, медленно опустившись на колени, тихо попросил:
– Матерь Божия, я не умею молиться, но я научусь, обещаю Тебе. Прошу Тебя, помоги моей дочери. Пусть будет так, как она хочет.
В этот самый момент Рита вбежала в комнату, и, увидев мужа, стоящего на коленях, остолбенела. Секундой позже она пришла в себя, и тоже, прямо у двери, опустилась на колени.
– Рита, подойди ко мне, – Серёжа позвал жену каким-то чужим голосом. – Она, не поднимаясь с колен, подползла и остановилась рядом с ним. – Проси Её, чтобы Она помогла нашей дочурке.
– Кто она? – не поняла Рита.
– Матерь Божия. Таня говорила, что Она всё может.
Рита какое-то время молчала, не сводя глаз с иконы, потом застонала, опустила руки на пол, и, уткнувшись в них лбом, запричитала:
– Верни её мне, умоляю! Верни её!
– Рита, возьми себя в руки. – В голосе Серёжи появилась решительность, ранее ему не присущая. – Маша хочет уйти. Не мешай ей. Но она просит помощи. Мы должны ей помочь уйти так, как она хочет, вместе с её Ангелом.
Рита посмотрела на Серёжу широко открытыми глазами. Ей показалось, что муж сошёл с ума. Но Серёжа, чувствуя на себе удивлённый взгляд жены, никак не отреагировал. Так они и стояли вдвоём, отец и мать, на коленях перед Божьей Матерью у одра умирающей дочери, пока не раздался звонок в дверь.
Рита вздрогнула, как будто её ударили, и вскочила с колен. Через минуту в проёме двери Машиной комнаты появились по очереди Таня, батюшка и совершенно растерянная Рита.
– Она ещё в сознании? – Таня бросила тревожный взгляд на кровать.
– Кто? – переспросила Рита. Она выглядела такой потерянной, что на неё больно было смотреть.
– Машенька, – Таня склонилась над кроватью. – Машенька, ты меня слышишь?
Девочка не ответила, но открыла глаза. Она смотрела на склонившееся над ней лицо с усилием, но потом улыбнулась.
– Вы… Ванина мама?
– Да, я Ванина мама, – очень мягко ответила Таня.
– А я ждала Вас... Там я часто повторяла: «Ванина мама, помоги нам». Пожалуйста, научите молиться… и мою маму. – Голос Маши был так слаб, что мог оборваться на полуслове. – Когда у них будет… другой ребёнок, чтобы она… молилась о нём…
– Машенька, родная, любимая, я обещаю тебе, – Рита бросилась к кровати и склонилась над дочерью. – Я уже знаю «Отчет наш».
– И больше никогда не пей, прошу тебя…
– Машенька, успокойся, мама обещает тебе, – вмешалась Таня, видя, что силы у ребёнка на исходе, в то время как Рита, глотая слёзы, кивала головой в знак согласия. – Я привела батюшку, сейчас он тебя причастит, и тебе станет легче.
