сердце недостойно считать ослиными внутренностями[354], у вас есть возможность доказать слова делом. Рассчитывайте на мою поддержку и далее.
– Господа, раз мы все выяснили, предлагаю все же уделить внимание чаю и приятной беседе, – вмешался Шуньфэн. Признаться, он ожидал, что ему достанется от матери за прерывание беседы, но та лишь кивнула одобрительно, усаживаясь на подушки. Похоже, переход его в официальные представители клана не закончился разведкой на нагорье Цинцзан и теперь ему и в повседневной жизни позволялось гораздо больше. Однако и спрос с него будет немаленький, это совершенно ясно. «Ну, Фэн-эр, вот ты и вырос», – подумал он с усмешкой, но также и с некоторой грустью.
Внезапный шум за дверью прервал его мысли. Раздался топот, что-то звякнуло, задыхающийся голос прокричал:
– Глава Янь! Где глава Янь?!
И следом другой:
– Глава У здесь?! Мне сказали, он отправился сюда!
– Вода продолжает спадать, и сильнее обнажаются камни[355], – философски заметила Янь Хайлань. – Похоже, этот вечер несет нам еще немало новостей и совсем немного покоя. – И крикнула: – Впустите!
Дверь резко отъехала в сторону, ударившись о косяк с легким стуком. В чайную комнату вбежали два адепта в цветах Хань Ин, с виду уставшие и даже несколько потрепанные, видимо, много времени провели в воздухе. Стремительно поклонившись, они заговорили одновременно:
– Глава Янь…
– Глава У…
– Довольно! – остановила их Янь Хайлань. – Пусть говорит кто-то один, тем более, как я полагаю, новость у вас одна и та же.
– Глава Янь, – начал один из адептов, совсем молодой; едва заметные морщинки в уголках глаз свидетельствовали о том, что он привык часто улыбаться, однако сейчас юноша казался бледным и подавленным, – этого скромного адепта зовут Инь Лун, его отправил к вам глава Хань. На границе земель Ин и Юн, у самых гор, случилась беда. С дозорных башен сообщили, что каменные завалы внезапно сдвинулись, земля затряслась и вырвался столб пламени, очертаниями смутно напоминающий огромную птицу.
– Пробуждение огненной горы? – задумалась Янь Хайлань. – Странно, в тех землях о подземном огне не слышали… Да и ведет он себя иначе. У нас на северной границе, у реки Хэйхэ[356], дремлет гора Байшань[357], я знаю, как она просыпается. Что-то еще?
– Я своими глазами не видел, но говорят, что похоже на второе Сошествие гор. – Инь Лун передернул плечами. – Земля трясется не переставая, камни летают как пушинки, и одна за другой идут те самые «волны», о которых все так много говорили. Глава Хань отправил гонцов во все кланы и в столицу к императору, а сам поспешил туда. Глава Янь, ему нужна помощь, – в его глазах плеснулся ужас, – он ведь может погибнуть!
– Глава У, – присоединился к нему второй адепт, – я не застал вас в Башне Ветров и полетел за вами сюда, простите… Глава У, там творится что-то ужасное, помогите нам!
И оба адепта поклонились так низко, что едва не коснулись лбами пола.
– Глава Янь, – У Иньлин был собран и внимателен, – даже если забыть ненадолго о доброте и участии, что мы видели от главы Хань, событием такого рода мы не имеем права пренебречь.
– Согласна. – Янь Хайлань порывисто поднялась, словно стряхивая с себя сонный морок, и кивком велела Шуньфэну собираться. Затем обратилась к Инь Луну: – Понимаю, что вы устали, молодой господин Инь, но вам придется проводить нас, чтобы мы не тратили времени впустую на поиски нужного места.
– Уверен, вы это место не пропустили бы, глава Янь, но, безусловно, я готов, – вновь поклонился Инь Лун.
Янь Хайлань уже вышла и отдавала распоряжения. Инь Лун ушел следом. У Иньлин о чем-то напряженно размышлял, затем повернулся ко второму адепту Хань Ин:
– Понимаю, что вы уже проделали долгий путь, но вынужден просить вас вернуться в Башню Ветров и передать мои распоряжения старшим адептам У Сиюню и У Цзинъюну. Пусть собирают отряд и следуют за нами.
– Все будет сделано, глава У. – И заклинатель также покинул комнату.
В покоях Янь Хайлань остались лишь трое.
Шуньфэн, не желая мешать молодым супругам и чувствуя себя третьим лишним, уже почти дошел до двери, когда услышал ласковое:
– Най-Най, я знаю, ты не останешься в стороне, и все же спрошу: ты точно хочешь пойти? Там будут и другие кланы, и не все сочтут случившееся с Чу Юн бедой. Захочешь ли ты смотреть им в глаза?
– Если уж я вышла замуж за птицу, то должна лететь за ней[358]. – Неужели этот мягкий голос принадлежал Чу Чжунай? – А уж если – за летучую рыбу, то должна быть готова, что ее поманит не только небо, но и морская глубина. С меня довольно лжи, и клятву, данную в храме, я сдержу.
Ощущая, что краснеет, Шуньфэн почти выскочил в коридор и поспешил к себе – переодеться и собрать оружие. Мир воистину меняется навсегда: одни кланы уходят в небытие, другие воскресают из праха, а презрение сменяется любовью. Во всяком случае, в любви со стороны У Иньлина у него уверенность была; нашла ли чем на нее ответить Чу Чжунай – их дело, и больше ничье.
Но подумать только: после стольких отказов…
Во внутреннем дворе Рассветной Пристани было светло, как днем: разноцветные фонарики под крышей главного здания и так зажигали с наступлением темноты, а теперь к ним добавилось и трепещущее пламя факелов. Янь Хайлань, уже в воинском облачении, строила готовых адептов; быстро собрать удалось почти тысячу человек, остальные должны были подготовиться и при необходимости сразу двинуться следом. Окружающие негромко переговаривались; пробираясь через ряды заклинателей к матери, Шуньфэн улавливал тревожные голоса:
– Что-то многовато плохих новостей в последнее время… Небеса решили испытать нас?
– Да какие Небеса, боги давно оставили нас! Или ты все еще молишься Дельфину или Водному Дракону?
– Знаешь, за удачу в жизни не грех и поблагодарить покровителей, поди, язык не отсохнет сказать спасибо!
– Ну а смысл? Нужны мы им, все уже сто лет как разрушено!
– Неужели второе Сошествие гор? Мне дед рассказывал, тогда ужас что творилось…
– Да не трусь, разберемся! Что ты как водная крыса[359], пугаешься, когда еще опасности не видно!
У Иньлин и Чу Чжунай уже стояли рядом с главой Янь; готовые к полету мечи слабо светились: голубым – у Янь Хайлань, зеленым – у У Иньлина и красным – у Чу Чжунай. «Три великих клана, три движущие силы – мы сошлись наконец-то вместе и стоим плечом к плечу, а не друг против друга. Пусть это будет добрым знаком!» – подумал Шуньфэн и так же мысленно попросил Дельфина о покровительстве.
Последние адепты заняли свои места, последние приготовления были окончены, и множество светящихся мечей поднялось в темное ночное небо. Пристраиваясь за матерью и супругами У, Шуньфэн подумал о том, что с земли, должно быть, их отряд походил на сверкающие иероглифы: недописанные, торопливо начерченные сияющей кистью по живому шелку неба, – как история, которая создается прямо здесь, постоянно меняется, наполняясь подробностями, но с неясным пока концом. И кто из героев встретит этот конец? Мысли были философско-поэтическими, достойными благородного мужа, но слишком уж мрачными.
Они летели до самого рассвета, около ши Кролика остановились на краткий отдых и снова продолжили путь. Внизу, в разрывах облаков, уже сверкали под солнцем многочисленные реки земель Ин. Время шло, зеленые равнины постепенно повышались, переходя в холмы и нагорья, но лишь к началу сумерек на горизонте показалась неровная кромка гор. Инь Лун повел их слегка южнее, и когда совсем стемнело, а граница гор почти слилась с небом, заклинатели увидели впереди слабые красноватые отсветы – словно где-то за ближайшими вершинами горел огромный костер. И тут же Шуньфэн ощутил нарастающее напряжение энергии вокруг, то самое, знакомое, которое он предпочел бы не ощущать и не вспоминать больше никогда.
– «Волна» идет, берегитесь! – закричал он, срывая голос. – Снижаемся!
Они едва успели; выученные адепты единым клином скользнули к земле, и последних задело лишь самым краем: «волна» пронеслась над ними и рассеялась где-то позади.
– Идем пешком, – решила Янь Хайлань. – Мы почти рядом, не хватало еще упасть с меча и разбиться.
– Глава Янь,
