не ранее весны 1848 г.[692] Но репутация Сенковского и популярность его журнала были пищей для пересудов (см.: VIII: 94). Безусловно, эти обстоятельства были приняты во внимание начинающим литератором[693].
К началу 1840-х гг. понятие «сенковщина» уже вошло в литературный обиход для обозначения установки на беспринципность и развлекательность, а также соответствующего качества литературной продукции. Тем не менее, журнал, все разделы которого редактировались Сенковским, был достаточно популярен и отзывчив по отношению к литературным новостям.
В Полном собрании сочинений и «Летописи жизни и творчества Н. А. Некрасова» указаны две анонимных рецензии Сенковского на два тома «Статеек в стихах, без картинок»[694] (Летопись I: 129–130,136). К его отзывам о Некрасове этого периода правомерно добавить еще один, выявленный мной[695], предшествующий рецензиям на «Статейки в стихах» и опубликованный в т. 56 «Библиотеки для чтения». Это небольшой фрагмент фельетона Сенковского «Литературная летопись (New Year nig<h>t’s dream). Трагедия-водевиль в одном действии»:
«Если вам угодно, если это вас не обидит, то у нас уже… нет литературы. Есть только картинки и, при картинках, несколько статеек, которые пишутся единственно для рисовального искусства и для гравера, а не для литературы и не для читателя. Не нравится вам это? – извольте подавать в отставку!»[696].
Название и стиль указывают на авторство Сенковского, который сам писал обзоры[697]. На адресата рецензии указывает игра с названием некрасовского издания: «У нас <…> нет литературы. Есть только картинки и, при картинках, несколько статеек»; ср. с названиями рецензий: «Статейки в стихах, без картинок. Том первый»; «Статейки в стихах, без картинок. Том второй <…> Статейки в прозе, с картинками, или рассказ П. М. <…> Статейки без стихов, без прозы и без картинок, или Энциклопедия» (название следующей рецензии) (курсив мой. – М. Д.)
В ироничной, насыщенной остротами и каламбурами рецензии на первый том Сенковский перепечатал большой фрагмент некрасовского стихотворного фельетона. В рецензии на второй том «Статеек» и два других издания[698] также обыгрывается название некрасовского издания и упоминается «поэт Белопяткин».
Фельетон «Трагедия-водевиль в одном действии…», помимо очень жесткого удара по Н. А. Полевому, является анонсом литературной новинки, интерес к которой, по-видимому, был подогрет в публике еще до выхода двух фельетонов Некрасова, рекламирующих его издание. Анонс был частью журнальной политики Сенковского, о которой высказался Некрасов в своей анонимной рецензии на второй том «Статеек» – «книжечке», «которую один петербургский журнал, вероятно нуждавшийся в материале для “забавы” своих читателей, почти всю сполна перепечатал под видом рецензии, и тут же обругал ее, чтоб прикрыть такою стратагемою невинное похищение, произведенное им в ущерб бедному издателю книжечки» (XII-2: 16–17, 302).
Этот текст рассматривался выше в связи с резким выпадом Сенковского против Полевого и его книги «Были и небылицы» и использованием некрасовского стихотворного фельетона, содержащего иронический отзыв о Полевом. В этот сюжет вплелось еще одно «литературное похищение», о котором пишет Н. А. Полевой в письме к К. А. Полевому от 3 июня 1943 г.:
«Уморительное дело с сестрой[699]: негодяй Бурнашев и подлец Поляков, издавая вновь свою “Энциклопедию хозяйки”, перепечатали половину сестриной книжонки, и как – слово в слово! Такую наглость решился я преследовать и подал от имени сестры просьбу в цензурный комитет. Об этом были толки бесконечные, и до того смешные, что, вообрази, я хохотал до упада. Всего забавнее было смешение в сестре досады с удовлетворенным авторским самолюбием» (Кс. Полевой: 556–557; курсив мой. – М.Д.)
«Литературное похищение» и критика одновременно могут рассматриваться как антиреклама и как реклама. Для большей наглядности проанализируем отзыв Сенковского. Ближайшим контекстом к нему выступают авторецензии Некрасова на «Статейки в стихах»[700].
Вслед за получением билета на выпуск 1-го тома (21 февраля) Некрасов поместил в № 44 газеты «Русский инвалид» (27 февраля) анонимный фельетон «Журнальные отметки», рекламирующий только что вышедший в свет первый выпуск «Статеек в стихах, без картинок» (XII-1: 16–22). 28 февраля в № 9 «Литературной газеты» под рубрикой «Журнальная амальгама» также напечатан анонимный фельетон Некрасова «Шуточная литература. – “Статейки в стихах”» (XII-1: 22–28). Некрасов включает в него обширные цитаты из обоих стихотворений, вошедших в том, и делает выпады против аналогичных изданий Ф. В. Булгарина и В. С. Межевича (XII-1: 389–390). Наряду с высказываниями рекламного характера (стоит меньше, чем аналогичные; более смешная, чем аналогичные; не «выезжает» на имени автора или иллюстрациях, как аналогичные), в фельетоне содержится авторецензия, в которой Некрасов формулирует основные достоинства «Статеек в стихах»: «Это шутка – человека умного, который по-своему смотрит на все интересное в современном Петербурге. В этой книжке меньше претензий, чем во всех предыдущих, и более истинного остроумия» (XII-1: 24). Таким образом, Некрасов предлагает публике обратить внимание на свои достоинства – ум, оригинальность (собственный взгляд на «все интересное»), чутье времени («все интересное в современном Петербурге»), остроумие.
Сенковский в рецензии на «Статейки в стихах» пишет, что книжечка – «страшный взрыв остроумия из одной санкт-петербургской головы», «Но зато какой взрыв! Какой треск ума! Какие молнии мысли! Какая туча красно-каменных острот вылетела огненным столбом из этой головы, разостлалась в воздухе над всем городом и упала на него убийственным каменным градом»[701]; «Вина 1841 года, ознаменованного появлением полной кометы, до сих пор славятся под названием “Vins de la comete”. Это остроумие 1843 года нынче, конечно, еще молодо, но когда полежит лет двадцать в кладовых книгопродавцов, оно сделается столь же примечательным и поверьте, будет известно под именем “Eesprit de la queue de comete”»[702].
Рецензия остро иронична: юмор и остроты Некрасова в ней названы «каменными» (то есть тяжеловесными), ум (и мысли) уподобляются «треску» (то есть шуму без смысла); данное Сенковским название «Eesprit de la queue de comete» («дух хвоста кометы») намекает на некий антоним характеристики «душистый», «благоуханный», применяемой к поэзии в эти и последующие годы, и, кстати, антоним понятию «букет» (аромат вина)[703]. Повторяющееся описание разорвавшейся от «взрыва» «головы» говорит о непомерном усилии сочинителя, потраченном на создание его острот, о головном, нарочитом характере этих острот[704]. Замечание об ожидающем книжечку вылеживании «лет двадцать в кладовых» предрекает отсутствие читательского спроса, а прогноз о ее привлекательности спустя двадцать лет содержит оценку: эти только что родившиеся остросовременные остроты ниже залежалых.
Оценка едкая, но вместе с тем не уничижительная. Сравнения и замечания Сенковского прочитываются не только как отзыв одновременно на «Статейки в стихах» и авторецензию Некрасова, выделяющую ум, современность и остроумие в качестве главных достоинств книжки, но и как вполне
