счастье, что мы не успели убрать бутылку! – воскликнула Гертруд.
Агент Б опустился на диван рядом с королем и тотчас получил маршальскую стопку. Опрокинул ее, вздрогнул и с благодарностью подставил снова.
Прежде чем премьер-министр Райнфельдт успел обрушить на незваного гостя ливень накопившихся вопросов, к агенту Б повернулась Номбеко и предложила, чтобы они вдвоем рассказали начальнику Райнфельдту и его начальнику королю обо всем, что произошло. Начиная с базы Пелиндаба. Агент Б вяло кивнул.
– Начинайте вы, – сказал он и показал графине Виртанен, что стопка в его руке снова опустела.
И Номбеко начала. Король с премьером уже слышали эту историю в краткой версии, пока сидели взаперти в кузове вместе с бомбой. Новая версия оказалась куда подробнее. Премьер-министр ловил каждое слово, вытирая сперва обеденный стол, затем посудный. Король тоже слушал, сидя на диване, где сидел, – между очаровательной графиней и не столь очаровательным агентом.
Номбеко начала с Соуэто, потом перешла к алмазам Табо и тому, как она попала под машину в Йоханнесбурге. Рассказала про суд. Про приговор. Про инженера и его страсть к «Клипдрифту». Про базу Пелиндаба и ее контуры под напряжением. Про южноафриканскую ядерную программу. Про израильское присутствие.
– Ничего из этого я подтвердить не могу, – прокомментировал агент Б.
– А если поднапрячься? – спросила Номбеко.
Агент Б задумался. Ему в любом случае конец. Либо он сядет в шведскую тюрьму на пожизненный срок. Либо премьер позвонит Эхуду Ольмерту. Пожизненный срок, конечно, предпочтительнее.
– Я передумал, – сказал агент. – Кое-что я мог бы подтвердить.
И подтвердил по ходу рассказа даже больше. Заинтересованность в седьмой, несуществующей бомбе. Договоренность с Номбеко. Идею насчет дипломатической почты. Охоту, начатую агентом А, когда стало известно о том, что посылки перепутали.
– Что, кстати, стало с коллегой? – спросил агент Б.
– Он сел на вертолете в Балтийское море, – сказал Хольгер-1. – Боюсь, довольно жестко.
А Номбеко продолжала свой рассказ. О фирме «Хольгер&Хольгер». О Фредсгатан. О сестричках-китаянках. О гончаре. О подземном ходе. О вмешательстве Сил специального назначения, которые несколько часов сражались сами с собой.
– Кого это удивило, поднимите руку, – буркнул премьер-министр.
А Номбеко продолжала свой рассказ. О чете Блумгрен. О сгоревших алмазных деньгах. О встрече с агентом Б возле пепелища на Фредсгатан. Обо всех бесплодных телефонных разговорах с референткой премьер-министра.
– Она просто делала свою работу, – сказал Фредрик Райнфельдт. – Не найдется ли у вас швабры, Гертруд? Осталось только пол протереть.
– Графиня Гертруд, с вашего позволения, – поправил король.
А Номбеко продолжала свой рассказ. О картофелеводстве. Об учебе второго номера. О выходке Идиота во время защиты диссертации.
– Идиота? – перепросил агент Б.
– Вообще-то это я, – сообщил Хольгер-1 и почувствовал, что, пожалуй, где-то так оно и есть.
А Номбеко продолжала свой рассказ. О журнале «Свенск политик».
– Хороший был журнал, – сказал премьер-министр. – Первый номер. Но кто из вас написал редакционную колонку во втором? Да нет, не говорите. Попробую догадаться сам.
А Номбеко тем временем успела подойти к концу. Она поведала о своем знакомстве с Ху Цзиньтао. Об идее привлечь его внимание перед входом во дворец. И о том, как после этого Хольгер-1 – всем идиотам идиот – похитил их всех.
Агент Б, прикончив третью стопку, почувствовал наконец, что анестезия действует. И дополнил историю своей собственной – начиная с рождения и дальше. Как после выхода на пенсию эти вещи не давали ему покоя. Вот он и приехал. А вовсе не по заданию премьер-министра Ольмерта. Исключительно по собственной инициативе. Ой, до чего он сожалеет!
– Надо же, какой винегрет! – рассмеялся король.
Премьер-министру пришлось признать: величеству удалось на редкость четко обрисовать ситуацию.
• • •
К полуночи глава Полиции безопасности был уже на пределе.
Король и премьер-министр по-прежнему находились неизвестно где. Председатель Китайской Народной Республики уверяет, что они в хороших руках, но ведь то же самое он говорит и о народе Тибета?
Ценно, конечно, что премьер позвонил, заверил, что все в порядке, и попросил сидеть тихо. Но было это много часов тому назад. А теперь его телефон молчит, а местоположение не пеленгуется. А у короля телефона и вовсе нет.
Торжественный обед давно закончился, и поползли слухи. Звонили журналисты и спрашивали, почему хозяев мероприятия не было за столом. Пресс-секретари двора и правительства отвечали, что король и премьер-министр, к сожалению и в силу независимых причин, недоступны для общения, но ни тому ни другому ничто не угрожает.
Увы, недоверие к такого рода совпадениям заложено в журналистах на генетическом уровне. Начальник Полиции безопасности чувствовал, что эти ребята уже на низком старте. В отличие от самого начальника Полиции безопасности, который продолжал сидеть, сложив руки на груди. А что ему еще, в самом деле, оставалось?
Он попробовал осторожно прощупать почву, например, позвонил руководителю Сил специального назначения. Не объясняя, о чем речь, намекнул, что, возможно, назревает некая щекотливая ситуация и может встать вопрос о мерах по штурму и освобождению. Вроде тех в Гнесте, десятилетней давности. Швеция – спокойная страна. Одна штурмовая операция за десять – пятнадцать лет – это нормально.
Руководитель Сил специального назначения не без гордости ответил, что Гнеста была первой и на сегодня единственной спецоперацией его и его группы, но что они всегда готовы.
В пору, когда выгорела часть Гнесты, начальник Полиции безопасности еще не состоял в этой должности. Соответствующих рапортов он тоже не читал. Так что вполне доверял Силам специального назначения. Тем более огорчительным выглядело отсутствие главного условия для успешного освобождения короля и премьер-министра.
А именно – информации, в какой заднице их прикажете искать.
• • •
Б попросил налить ему четвертую стопку. И пятую. О шведских тюрьмах агент знал не слишком много, но сомневался, что тамошним заключенным полагается бесплатное спиртное. Так что надо пользоваться, пока есть возможность.
Король одобрил развитую агентом скорость.
– Вы успели нас догнать и перегнать за сорок минут, – сказал он.
Премьер-министр поднял взгляд от пола, который продолжал подметать. Как можно вот так сидеть и шутки шутить с секретной службой иностранного государства?
В обществе короля графиня Виртанен буквально расцвела. Что он король, уже неплохо, а еще он режет кур, как настоящий мужик, и знает, кто такой Маннергейм, и опознал маршальский шнапс, и на лосей охотился с Урхо Кекконеном. И зовет ее графиней. Наконец-то ее, всю жизнь выращивавшую картошку как простая Виртанен, заметили и признали настоящей финской Маннергейм.
Что бы ни случилось потом, когда маннергеймовский напиток покинет ее организм, а король – ее дом, но здесь и сейчас, сидя на диване между величеством и
