– Садись вперед, – сказала Ирина.
Заняв водительское место, коллега Валентина Акари внимательно посмотрела на его дочь. Та сидела, опустив глаза.
– Хочешь печеных гребешков с толикайским соусом? – Спросила Ирина.
Это было невероятное лакомство. Элен несмело подняла глаза на молодую женщину.
– Мисс Вольганг…, – начала девочка.
– Ну-ну, – перебила маленькую беглянку, хозяйка флайера, – никаких мисс Вольганг, я для тебя тетя Ира. Или нет, что еще за тетя, я молодая привлекательная интересная женщина, не так ли?
– Конечно, – улыбнулась девочка.
– Так что так и быть зови меня Ира, договорились?
– Договорились.
– Ну так что насчет гребешков?
– Вы серьезно?
– Конечно. Сейчас только позвоним твоему папе, чтобы успокоить его, а то он просто с ума там сходит.
Это было сказано довольно легко, но улыбка тут же исчезла с лица девочки и ей стало очень скверно на душе.
Ирина сообщила Валентину Акари, что с его дочерью все в порядке и через час она привезет ее домой.
– Почему через час? – Спросил отец Элен, чувствуя как жуткое напряжение, вызванное тревогой за дочь медленно отпускает его.
– Мы едем в ресторан на маленький девичий кутеж, если ты не против.
Валентин некоторое время молчал. Ирина посмотрела на Элен и подмигнула ей.
– Будете обсуждать мужчин? – Наконец спросил Валентин.
– Ну а о что еще обсуждать двум красивым, молодым, незамужним? – С улыбкой ответила Ирина Вольганг.
– Ладно, сообщу остальным что беглянка нашлась. Кстати передай беглянке, что она устроила мне просто незабываемый праздник.
Никогда еще Элен не было так стыдно перед отцом. Когда они с мисс Вольганг возвращались из ресторана, девочка просто не знала куда девать руки и на что смотреть. Так редко папа устраивал вечеринки у себя дома и на тебе, пожалуйста, неблагодарная, эгоистичная дочь умудрилась всё испортить. Ирина очень мягко и ненавязчиво попыталась подбодрить девочку. «Знаешь, Элен, – сказала она, – даже между людьми которые любят друг друга сильно-сильно порою случаются размолвки, непонимание и обиды. Но они и случаются лишь потому что люди очень любят друг друга и воспринимают каждый жест, каждое слово, каждое движение души другого так нестерпимо остро и глубоко, очень эмоционально и близко к сердцу. Это и есть горько-сладкий привкус настоящей любви, Элен».
Отец тогда ничего не сказал, а просто уложил ее спать и поцеловал в лоб. А утром на столе рядом с кроватью девочка нашла две записки. Первую свою и вторую: «В моей жизни нет никакого удовольствия без тебя. И если ты уйдешь, я буду искать тебя до последнего вздоха. Твой папа». И Элен заплакала, переполненная любовью и нежностью к своему отцу и пронзительным чувством раскаянья за то что она сделала вчера.
Но в другой раз Валентин Акари все же кое-что высказал своей дочери. Случилось так что папа Элен вроде как всерьез заинтересовался какой-то незнакомой его дочери женщиной. Девочка была просто вне себя. Ей это казалось каким-то немыслимым безумием и почти предательством. Кит пытался как-то урезонить ее и даже делал какие-то смутные неясные намеки на некие желания, якобы присутствовавшие в каждом мужчине, но Элен не слушала его. Единственная кого она видела в роли своей возможной мачехи была Александра Уэйлер и всё. Но отец упорно отказывался признавать очевидное, хоть и проводил кучу времени с этой молодой женщиной, делая ей комплименты и искренне радуясь ее присутствию. Но когда Элен заводила об этом разговоры, отец обычно хватал дочь на руки и начинал кружить ее по комнате, со смехом заверяя её, что с тетей Сашей они просто друзья. Девочка сердилась, но отец принимался щекотать ее и тискать и она против воли начинала смеяться и дурачиться, забывая о своей своднической миссии. Однако когда папа, весь взволнованный и надушенный готовился к третьему свиданию с ненавистной незнакомкой, терпение Элен лопнуло и она, несмотря на все попытки Кита остановить ее, безжалостно искромсала ножом лучший костюм отца, который он собирался надеть на сегодняшнее рандеву. Увидев это, отец просто окаменел. Он стоял бледный и молчаливый и неотрывно смотрел на истерзанный пиджак. Гнев Элен тут же испарился и она бросилась к папе, прося у него прощения. Но тот отстранил ее от себя и медленно как сумел натянул на себя безобразные лохмотья, некогда бывшие его лучшим костюмом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Папа, что ты делаешь? – С замирающим сердцем спросила девочка.
– Иду на свидание.
– Папа, перестань, – со слезами в глазах проговорила девочка. Снова предприняв попытку обнять его.
– Не трогай меня. Если ты хочешь чтобы твой отец выглядел так, то пусть так оно и будет. Поговорим об этом позже. Сейчас меня ждут.
И он ушел.
Элен стояла оглушенная и пристыженная посреди комнаты и не могла пошевелиться.
Отец вернулся очень поздно и обнаружил что дочь не ложилась спать, дожидаясь его. На Валентине был новый костюм.
– Моя подруга подарила мне его, – объяснил он. – Но ты конечно можешь тоже разрезать и его, если хочешь. – Валентин помолчал немного, затем продолжил. – Элен, ты должна понять, что ты не можешь управлять мыслями и чувствами других людей. И как бы тебе не хотелось многое в этом мире будет не так как ты хочешь. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя. В свои шесть лет ты даже представить себе не можешь как я любил твою маму и как я люблю тебя. Но тебе следует уяснить, что некоторые вещи могут меняться. И кроме тебя и твоей мамы, может появиться еще один человек, который будет мне тоже очень дорог. Но это вовсе не значит, что моя любовь к тебе уменьшилась или что я забыл о той женщине, которая подарила мне тебя. Просто такова природа человеческого естества и эта природа рождает чувства, которые не зависят от нашей воли. Ты понимаешь о чем я говорю?
– Да, папа.
– Неужели?
– Да, не волнуйся. Кит записывает тебя. Потом трудные места я прослушаю еще раз.
Валентин усмехнулся.
– Вы как всегда работаете в паре, да?
Элен оставила этот вопрос без ответа.
– Так что, я должна готовиться к тому что в нашем доме появится еще один человек, который будет тебе дорог?
Валентин внимательно посмотрел на дочь.
– В данный момент ты должна готовиться ко сну и ни к чему больше.
Синие глаза Элен также внимательно глядели на отца.
– Прости меня за костюм, – сказала она. – Это просто были чувства, которые не зависят от нашей воли.
– Спокойной ночи, Элен.
– Спокойной ночи, папа.
Молодой человек, недавно вертевший маленький ножик в пальцах и которого девочка обозначила про себя как «пронырливый», сидел, вальяжно развалившись на стуле и смотрел по сторонам. Случайно он встретился с Элен взглядами.
– Привет, малышка, – весело сказал он.
– Здравствуйте, – вежливо ответила девочка.
– Хочешь настоящий пушунский трехслойный леденец? – Предложил он и полез в один из мешочков, пристегнутых к его поясу. – У меня кажется осталось еще пару штук.
Девочка видела, что парень вполне искренне хотел угостить ее, в его ауре не наблюдалось никаких темных завихрений, которые могли бы сказать о каких-нибудь подлых мыслях. Но у девочки просто было неподходящее настроение. «Если ты хочешь, чтобы ты владела ситуацией, а не она тобой, ты должна быть не в ситуации, а рядом с ней», говорил ей мистер Таругу, но сейчас эти мудрые слова не всплыли в ее памяти и она спокойно отдалась потоку своего настроения.
– Знаете, молодой человек, я бы рекомендовала вам, не делать столь неоднозначных предложений маленьким несовершеннолетним детям, – очень серьезно сказала Элен. – А то может статься, что в следующий раз вы уже будете предлагать свои пушунские сладости в Доме Ронга.
Парень оставил в покое свой мешочек и сел прямо, веселое выражение его лица несколько поблекло.
– Как я должен это понимать?
– Мой дядя, королевский судья города Туила, много раз говорил мне никогда не брать ничего у незнакомцев, потому что незнакомый мужчина, предлагающий маленькому ребенку конфеты, скорее всего грязный извращенец с кучей омерзительных желаний.
