Элен приблизилась к карете со стороны невидимой с крыльца постоялого двора и нажав рукоятку дверцы, потянула на себя. Ничего не произошло. Только тут она сообразила, увидев замочную скважину, что видимо дверцы судейской кареты могут запираться на ключ. Это несколько выбило ее из колеи, ибо она уже отчетливо представляла себе как она достает из-под сиденья предметы своей амуниции и включает "Юну".
Девочка быстро обошла карету и посмотрела в сторону входа. Там по-прежнему вроде все было спокойно. Она снова поглядела на призывно распахнутые ворота. Но это было бессмысленно, насколько далеко она уйдет пешком. Элен перевела взгляд на хозяйственные постройки. Конюшня. Она достаточно хорошо умела ездить на лошади. Александра Уэйлер была большой поклонницей конных поездок и частенько брала девочку с собой, постепенно и ей привив любовь к этому занятию. Не раздумывая далее, Элен что было сил бросилась бежать через двор. Она уже представляла себе как Галкут носится по зале, выглядывая из окон, пытается открыть дверь и потом устремляется на кухню или куда-то еще где есть второй выход. Вот-вот он обогнет здание постоялого двора и начнет преследовать ее. Ему, такому длинноногому и худому, не составит большого труда нагнать семилетнего ребенка.
Она выбрала самый высокий и длинный амбар с большими воротами. Уже входя в него она почувствовала специфический запах лошадей и прелого сена.
Влетев внутрь, она застыла натолкнувшись взглядом на босого бородатого мужчину в широкополой шляпе, в рубашке с закатанными рукавами и грубых латанных перелатанных штанах подвязанных простой веревкой. Мужчина с абсолютно невозмутимым видом, орудуя вилами, перекладывал охапки сена из тележки в кормушки лошадиных загонов.
Только Элен открыла рот, собираясь поведать босому сеноукалдчику правдивую историю о том как любезный Громми Хаг позволил ей, племяннице королевского судьи, покататься на любой понравившейся ей лошади, как вдруг почувствовала что сзади кто-то есть. Резко обернувшись, почти уверенная что это Галкут, она встретилась взглядом с хозяином постоялого двора. На ходу, почти мгновенно, полностью изменив свой план, она бросилась к трактирщику со словами: «Мистер Хаг, я прошу вас, помогите мне» и увлекла его в противоположный конец конюшни, подальше от бородатого рабочего.
Там она, со всем возможным для неё талантом актрисы, разыграла сцену из пьесы «Маленький напуганный (конечно же абсолютно невинный) ребенок в лапах ужасного безжалостного алчного злодея». Она живописала как ее коварно похитили, безжалостно забрав от ее семьи, засунули в мешок, связали, как она чуть не задохнулась. Как ее некоторое время сначала держали в ящике, бросая через щель объедки чтобы она не умерла с голоду, как ей пристегивали на шею цепь и держали на цепи, водя её на цепи даже в туалет. Рассказала о том что судья никакой не судья, а лишь выдает себя за такого, что он преступник и мошенник связанный с гроанбурскими разбойниками и близкий друг Хишена Головы, что он при участии своего верного прихвостня Галкута, жуткого убийцы-душителя, похищает людей и продает их шинжунские работорговцам. Что её он тоже готовит на продажу для какого-то особого покупателя, мерзкого безумного извращенца. Девочка умоляла помочь ей бежать, дать ей лошадь и ничего не говорить её похитителям.
Громми Хаг слушал очень внимательно и серьезно. Элен анализировала его ауру, но честно говоря так и не могла до конца понять верит он ей или нет. Однако какое-то волнение он определенно испытывал. Когда она наконец завершила свой надрывный монолог и поглядела на хозяина постоялого двора громадными прекрасными синими глазами в которых стояли настоящие слезы, Хаг взял ее за руку и сказал: «Идем со мной». Девочка послушно пошла с ним, не смея радоваться раньше времени, но полная надежды что он сейчас подведет ее к одному из стоил с лошадью.
Однако они проследовали мимо выхода, мимо босоного рабочего, мимо всех загонов и дошли почти до противоположного конца здания. Здесь обнаружился большой квадратный проем в полу и там была лестница. Они начали спускаться вниз. Трактирщик крепко держал ее за руку. Девочка начала подозревать, что ее ведут не к лошади. Сойдя с лестницы, они прошли по полутемному подвальному коридору, который уперся в массивную невысокую дверь, запертую на засов. Хаг одной рукой отодвинул засов и толкнул ногой дверь. Та медленно открылась, являя взору большую комнату, заставленную разнокалиберной, старой, ветхой полусломанной мебелью и прочим хламом. В комнату проникал дневной свет из двух узких окошек под самым потолком. Трактирщик потянул Элен вперед, но та воспротивилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Что мне здесь делать? – Холодно спросила она, уже осознав что спасения не будет и её бесподобная актерская игра пропала втуне.
– Вам придется побыть здесь некоторое время, сэви, – спокойно проговорил Громми Хаг.
– С какой стати? – Еще более ледяным тоном поинтересовалась девочка.
– Совсем недолго, моя госпожа, – сказал трактирщик, не глядя на Элен. – Мой сын составит вам компанию.
Хозяйка Кита пристально посмотрела на владельца «Одинокого пастуха». Не оставалось никаких сомнений в его твердой решимости запереть ее тут. Дальнейшее сопротивление привело бы только к еще большему унижению. У Элен внутри все горело от горечи и обиды. Стоящий перед ней человек был подлый предатель. Она доверилась ему, а он… а он… У девочки язык чесался высказать все что она о нем думает. Однако голосу разума все же удалось пробиться сквозь пелену гнева и она не проронив ни слова, отвернулась от ненавистного трактирщика и гордо прошествовала внутрь. Дверь за ней закрылась и она услышала как засов вошел в петли, блокируя выход.
Откуда-то справа появился Мелиг. Он кинул на девочку быстрый взгляд, многозначительно приложил палец к губам и бросился к двери. Прижав к ней ухо, он некоторое время прислушивался к тому что происходило в коридоре. Наконец отвернувшись от двери, он вздохнул и удовлетворенно произнес:
– Ушел. – И с удовольствием добавил: – Клянусь грудями синеокой Миранды Тулунской, вскормившей четырнадцать богатырей Тулуна, ушел.
Элен внимательно посмотрела на мальчика и ничего не сказав, отправилась вглубь комнаты. Там она нашла старый маленький диванчик с продранной, протертой и выцветшей обшивкой, некогда темно-красного цвета и медленно села на него. Она сидела очень прямо и держала ладони на коленях, настроение у нее было скверное.
Мелиг прошелся по комнате, искоса поглядывая на неожиданную гостью. Затем он забрался на старый комод с выдвижными ящиками и уселся там, свесив ноги.
Некоторое время он глядел в окошко под потолком. Ему очень хотелось поговорить, но его немного смущал тот факт, что перед ним племянница королевского судьи. Впрочем, долго сопротивляться своему желанию он не мог.
– А тебя за что сюда?
Девочка подняла на него глаза, но отвечать не спешила. Раздражение, кипевшее внутри нее, искало себе выход. Она медленно вздохнула и задержала дыхание. Конечно же этот мальчишка был совершенно здесь ни при чем и язвить и отпускать колкости в его адрес было бы просто … Она не могла найти подходящее слово. Неподобающе, подло, невоспитанно? Не важно. Разум подскажет чего следует избегать, а сердце подскажет как следует поступить, всплыло у нее в памяти сказанное мистером Таругу. Сейчас и разум и сердце подсказывали ей что к этому человеку надо относиться как к товарищу по несчастью, а не как к сыну злобного, подлого, вероломного трактирщика, совершенно не оценившего талант юной актрисы.
– За желание свободы, – несколько туманно ответила Элен.
Мелиг поразмышлял над ее ответом.
– Ты пыталась убежать?
– В некотором роде, – сказала девочка и чтобы переменить тему, быстро спросила сама: – А тебя за что?
– Отец услышал как я в огороде пел частушки про Герцога, – с гордостью ответил мальчик. – Ну и дал мне по шее и посадил сюда до вечера.
– Про какого герцога?
Мелиг с удивлением поглядел на свою собеседницу.
