Все наблюдающие знали, что Медведев сегодня уехал после работы на рейсовом в райцентр и там, похоже, загулял в железнодорожном ресторане: последний автобус «двадцать три сорок восемь» пришел без него…
* * *
В стороне от всей заварухи в ставке Берке возле самой кромки леса сидели у костра только двое: пожилой татарин лет шестидесяти и мальчик четырнадцати лет.
Пожилой подремывал, никак не реагируя на шум и гам, царящий на поляне, – носящихся лошадей, беснующихся воинов…
Мальчик же, напротив, с жаром наблюдал происходящее… Внезапно он заметил, как там, далеко, – чуть в стороне от Волк-камня, виновник всей этой суматохи садится на коня…
– Смотри, смотри, мастер… – мальчик потряс пожилого за рукав: – Вон где уже он! Сейчас ускачет, уйдет!
Пожилой приоткрыл глаза и равнодушно глянул в сторону Волк-камня…
– Держи свой лук, Еланда! – мальчик протянул стрелку полутораметровый лук. – Только ты один поразишь его на таком расстоянии!
Еланда покачал головой:
– Да, можно бы… Но я уже стрелял в него…
– Так выстрели еще! Ты снова попадешь!
Еланда отрицательно повел головой:
– Стрелок стреляет один раз, мальчик… – Еланда закрыл глаза, прислонившись спиною к сосне поудобнее…
До мальчика, пожалуй, дошло…
– Я преклоняюсь перед мудростью, учитель… – сказал он тихо.
– Значит, тоже станешь Стрелком, – кивнул Еланда.
* * *
Конь был уже загнан до предела, уходя второй час от погони с двумя седоками. Коля оглянулся: сидят на хвосте, метров триста… Он отстегнул рожок у автомата, висевшего у седла. Рожок пустой.
– Вот это конец, – сказал сам себе Коля. – Теперь не уйти.
Выбиваясь из сил и сбиваясь с ноги, конь миновал редколесье, пересекающее поле.
Окинув взглядом новый простор, Коля ахнул от неожиданности и восторга.
В сорока метрах перед ним лежал готовый полностью к полету параплан… Рядом с парапланом два мощных скакуна и на одном из них – Игнач…
– Да как… – не мог понять Коля. – Как ты догадался?
– Ты ж сам мне рассказал, – пожал плечами Игнач. – Как сокол, как коршун…
Коля быстро извлек из рюкзака капроновый фал:
– Как чувствовал, что пригодится!
* * *
Два коня Игнача – впереди – начали медленно и дружно разгоняться… В такт им пошел и Колин конь, будто чувствуя скорое освобождение от груза… Берке, лежащий поперек седла, был надежно пристегнут двумя альпинистскими карабинами Коле к поясу…
Ремни параплана охватывали Колю…
Параплан лениво приподнялся над землей, затем наполнился и вышел в стартовое положение. Кони Игнача прибавили темп, и параплан, стремясь вверх, снял часть нагрузки с Колиного коня…
* * *
Выскочившая из перелеска погоня увидела, как всадник с тяжелой ношей у пояса отрывается от седла коня и медленно взмывает в воздух, уносимый невиданным цветком-ковром…
Пораженная зрелищем, погоня остановилась как вкопанная… Беглец с добычей был недостижим…
– Он в небе… – сказал кто-то. – Небо выше нас…
Смотря вверх, наблюдая чарующий и волшебный полет, они даже не обратили внимание на Игнача, спокойно сматывающего метрах в трехстах капроновый фал…
– Всегда пригодится веревка в хозяйстве…
* * *
Параплан плыл уже над рекой, высоко – метрах в ста от земли, – а погоня все стояла, наблюдая как заколдованная.
– Я успел загадать желание! Ахмед!
– Но это ж не звезда! – насмешливо заметил Ахмед.
– Я знаю, – кивнул загадавший. – Но в жизни нужно верить в лучшее!
* * *
Светало. Перед княжьими «хоромами» собрались все защитники Берестихи.
– Все! – скомандовал дед Афанасий. – Солнце встает. Не вернулся… Мы уходим! – Его взгляд обратился к Олене: – Что делать, внученька?..
Он прижал ее голову к груди.
Вгляд Олены с застывшими от боли утраты глазами был обращен в небо – от кого же еще ждать помощи?
– Такая телка… Смотрите! Смотрите! Летит!!!
* * *
Медведев вернулся из райцентра ранним утром, на одном из местных леваков, представлявшем собой помесь «мазды» с правым рулем 1986 года выпуска и «рено» 1981 года с левым рулем. Даже совершенно не искушенному наблюдателю было понятно с первого взгляда, что рейсовые автобусы не для таких господ, как Медведев, привыкших ездить исключительно на иномарках. Судя по усталому выражению лица начальника телепортаторов и искрящемуся костюму, от которого за версту разило парфюмерией сладкого и дорогого образа жизни, можно было понять, что гулянка удалась и полная разрядка состоялась. Маршрут таких гулянок был хорошо известен представителям местной элиты, – ужин в ресторане автовокзала или у речников, танцы во Дворце культуры «Асфальтоукладчик» или в Клубе общества газосмесителей, с одним и тем же неизбежным финалом – буйной оргией в двухместном «люксе» гостиницы завода Распылитель или Доме отдыха плавбазы Севморжелатин.
Увидев свой «мерседес» с развороченной крышей, Медведев остолбенел.
Постояв так минут пять, Медведев начал оглядываться по сторонам, то ли желая кого-то о чем-то спросить, то ли, напротив, надумав одарить кого бы то ни было уместным в данном случае сообщением, состоящим, как водится, из бурного потока грязной матерщины.
Первым, кто попался Медведеву, был Михалыч, спешивший на службу, на полигон, с утра пораньше.
Михалыч мигом оценил оперативную обстановку и, подойдя, участливо полуобнял Медведева за плечи.
– Да, вот отделали, так отделали! Новый кузов – это как новую тачку купить. Сочувствую от души!
Ему действительно было жаль этого уже совсем немолодого человека, с серебряным значком «25 лет войскам ТЛПРТ» на лацкане дорогого пиджака, с уже проступившей на щеках розовой паутиной мелких кровеносных сосудов…
– Да вот, старший летел, – тебе капот-багажник отрифтовали… Младший Аверьянов ваш вчера слетал, – мне теперь автомобиль убили… – Медведев похлопал себя по значку, который кроме надписи содержал еще стилизованное изображение трех мечей, закрываемых, как щитом, стартовой луковицей, похожей на церковный купол и на древнерусский шлем одновременно, с кошачьим грузиком вверху, вместо вымпела. – Одни загадки тут, в телепортации. А надбавок не платят… – Было видно, что он готов с секунды на секунду расплакаться навзрыд, как ребенок…
– Не расстраивайся, Саша, – успокоил Михалыч. – Сейчас я все объясню. Телепортация тут совершенно ни при чем… Просто у тебя на чердаке… – Михалыч легонько стукнул пальцем Медведева по лбу. – Воронье жрало торт тридцать пятого столетья. От рождества Христова. Это правда. – Ткнув Медведева в значок, Михалыч закруглил мысль: – Потому что «осторожно, злая собака»!
Будучи уверенным, что он все доступно-понятно объяснил Медведеву, и не в силах помочь ему еще чем-то, Михалыч вздохнул и направился к своему «опелю»…
Медведев посмотрел ему вслед, идущему решительной размашистой походкой полковнику, и подумал: «Да уж, реформа Вооруженных Сил… Не то что говорить, а и подумать страшно. – Он покрутил вслед Михалычу пальцем у виска. – Одни дебилы с децибелами. Говорящее голенище».
В этот момент полковник оглянулся, чтобы напоследок поддержать взглядом упавшего духом уже совсем не молодого ученого. Но, увидев очевидный, понятный любому жест, только печально вздохнул: «Довели науку! Доктор, лауреат, личный консультант министра обороны… Стоит, не стесняясь, у всех на глазах мозги себе подкручивает! …Конец! …Это – все! С такой наукой у страны нет будущего. Полный привет! …Стоп, машина! …Вашим билетам – станция!»
* * *
Параплан плавно приземлился в центре Берестихи под ликующие выкрики.
– Хан Берке! – объявил Коля, ставя на ноги своего пленника и сдирая скотч с правого глаза.
Глаз Берке стремительно задвигался, озираясь…
– Лучезарный!
– А давайте лучезарного на кол посадим? – предложил кто-то.
Коля содрал скотч с левого глаза Берке…
– Я лучше знаю: голым задом на ведро с голодной крысой посадить… – предложил кто-то.
Оглядевшись, Берке понял, где он находится…
Коля вынул кляп у него изо рта…
– Где мои сыновья?!?! – спросил Берке, как только смог говорить.
Народ загудел – возмущенно, злорадно, сочувственно…
Коля снял с Берке наручники, освободил от пут…
– Где мои сыновья?! – повторил Берке с нарастающим высокомерием в голосе.
Глухарь не спеша подошел к нему, сделал жест, останавливающий всех присутствующих: кончайте базарить, сейчас… Мгновенно повисла тишина.
Глухарь подошел к деревянному щиту, накрывавшему волчью яму-ловушку… С трудом, напрягаясь, поднял один угол щита, приоткрыв слегка яму… Яма была до краев набита трупами.
– Твои сыновья здесь. Будешь искать? Я подержу…
Берке молча отвернулся. Глухарь отпустил угол.
– Уж прости, – сказал Глухарь в спину Берке. – Не успели убрать. Больно много их тут… Твоих сыновей…
