Значит, и Джерри знает о залежах кобальта и хромитов.
Джерри подтвердил это позже за обедом в тихом клубе «Нэксус». Он рассказывал:
– Я проверил поездки Эда и затребовал копии отчетов лаборатории. Не получив одного из них, я дважды сверил даты с расходами и обнаружил, что не значится только отчет по Пауи.
– По Пауи и еще кое-что не значится, – сказал Гарри.
Он рассказал о смерти Бретта и о своих сомнениях насчет взрыва лодки. Он достал из кармана часы Артура, и Джерри их сразу узнал.
– Вы сообщили в Вашингтон? – спросил он.
– Если бы я сообщил, может, вообще ничего бы не удалось больше узнать. Раки настаивает на аварии яхты. Он не хочет, чтобы результаты его розыска ставили под сомнение, и прекратил дальнейшее расследование.
– А что вы надеетесь найти?
– Не знаю. Что-нибудь, какую-нибудь зацепку.
Джерри кивнул:
– Дайте часы мне. Я установлю, были ли они в морской воде. Что-то не похоже.
– Я лучше оставлю их у себя, – сказал Гарри, убирая часы в карман.
– Лучше отдайте их мне. Так надежнее.
– Все же лучше пусть пока побудут у меня, Джерри.
– Дайте часы, Гарри.
Гарри удивленно заметил:
– Но я хотел показать их матери Артура. – Ему было непонятно, зачем это Джерри так нужны часы.
– Ну, ладно, Гарри… а после этого отправьте их в наш сейф. Это – наше единственное доказательство.
– Конечно, Джерри. – Гарри сменил тему. – Не могли бы вы дать мне списки ценностей, что были у наших коллег и их жен, на случай, если что-то из них объявится у миссис Чанг?
Золотоволосый мальчик в инвалидной коляске орал:
– Вонючее старичье!
– Стефен, так с бабушкой разговаривать нельзя. – Милдред Блоунер похлопала рукой по шахматной доске. – Ты грубишь только потому, что проигрываешь. Если ты не исправишься, я не буду играть с тобой.
– К вам мистер Скотт. Приготовить кофе? – спросила Джуди.
Миссис Блоунер кивнула:
– Пригласите его, пожалуйста.
Вошедшему Гарри комната показалась чем-то средним между спортивным залом и магазином игрушек, во всяком случае, при взгляде на дорогие тренажеры и полки, заставленные игрушками.
Из-под золотистых кудряшек на Гарри глядели большие голубые глаза. Стефен открыл рот, похожий на розовый бутон, и заорал:
– Когда найдут маму?!
– Мистер Скотт не будет с тобой разговаривать, если ты будешь кричать, – сказала Милдред мягко. Она уперлась руками в колени, чтобы встать с громоздкого кресла. – Спасибо, что зашли, мистер Скотт.
Гарри пригнулся, потому что мимо его уха пролетела шахматная доска, а за ней последовали фигуры.
– С этим мальчиком нелегко, – сказала Милдред, предлагая Гарри кофе. – Доктор Бек, личный врач Стефена, советует поместить его в частную клинику. Но там он будет среди других детей, и ему придется следить за собой, там так не пройдут эти его вспышки. Доктор говорит, что это уже давно следовало сделать. Если его родители не вернутся, только это и останется сделать, но, если вернутся, так все же будет лучше для всех.
Гарри кивнул.
Миссис Блоунер осторожно поставила нетронутую чашку на столик. Умело наложенный макияж не скрывал увядшее лицо.
– Я думала, что Пэтти просто наказывает сама себя, оставляя Стефена дома. Теперь, когда мне надо это решать, я понимаю, каково было бедной Пэтти…
– А почему это мы должны с ним видеться? – спросил у брата Билл, с трудом перекрывая скороговорку футбольного комментатора.
– Джерри Пирс хочет показать, как он роет землю, чтобы найти наших родителей, – ответил старший, Фредд, с ногами забравшись на диван. – А что, у тебя сегодня свидание?
– Может быть.
– У Билла всегда свидания. – Девятнадцатилетний Дэйв, лежа на полу, не отрывал глаз от игры. – А что у нас с ужином?
– Старина Гарри хочет нас угостить, – ответил Фред.
– А мы ему зачем? – спросил Билл.
– Я же говорю: все этот дерьмовый «Нэксус». – Фред опустошил банку с орешками и швырнул ее в Билла, тот поймал ее и бросил обратно. Четырнадцатилетний Роб сказал:
– Я думаю, он интересуется мамой.
Братья захохотали.
– Нет, я вот про что. Позапрошлой зимой папа пригласил его на обед в воскресенье… Мы с мамой разбивали лед на пруду, чтобы птицы могли напиться. Когда пришел Гарри, мы спрятались за кустом лавра. Мама увидела, что он входит на крыльцо, и кинула снежок. Снежок попал ему в шею.
– И что? – зевнул Фред.
– Он обернулся злой как собака, но увидел, что это мама. Он остался стоять и улыбался как идиот.
В дверь позвонили.
– Старина Гарри пришел, – сказал Фред. – Кинь мне еще пива.
За ужином большую часть времени царило неловкое молчание. Гарри чувствовал уныние от односложного разговора. Младший, Роб, чье бледное лицо и огненно-рыжие волосы напоминали Гарри об Анни, был особенно подавлен.
– Что вы, ребята, делаете на Рождество? – спросил Гарри.
– Еще не думали.
– Будем дома.
– Ничего особенного.
Фред наконец сказал:
– Нас обычно куда-то приглашают, но мы могли бы побыть вместе дома.
– Это как мама скажет, – сказал Роб.
– Папина сестра приглашала в Кливленд, – вспомнил Дэйв.
– Кому нужен этот дерьмовый Кливленд? – спросил Фред.
– И вообще нас…ть на Рождество, – сказал Билл, потягивая пиво.
– А как вы, например, насчет лыж? – спросил Гарри.
– Нет, – сказал Билл. – Лучше мы останемся здесь.
– Что-то никуда не хочется, – заявил Дэйв.
Гарри посмотрел на четырех парней.
– Именно это Рождество не надо проводить дома. Лучше поехать куда-нибудь, развеяться, отвлечься.
Помолчали.
– Черт возьми, почему нет? – сказал Фред. – Все же лучше, чем сидеть дома.
Утром пятого декабря Джерри Пирс, весело насвистывая, вышел из парадных дверей дома. Шофер в форме отсалютовал ему и стал открывать дверцу черного «Линкольна». Джерри кивнул, влез в машину и развернул свежую газету. Он уже чувствовал себя президентом компании, и это ощущение ему нравилось.
Предстояло решить, стоит ли начинать дополнительные поиски пропавших.
«Какого дьявола, – подумал он. – Ведь девяносто девять процентов за то, что они уже где-нибудь лежат мертвые, ищи их или нет».
…Гарри шел за дворецким мимо прекрасных китайских ваз, мимо фиговых деревьев, мимо диванов, обитых шелками работы Ленора Ларсена. Они вошли в оранжерею, где росли орхидеи. Запах здесь был густой и сильный, воздух влажный, что напоминало ему Пауи.
Миссис Грэхем в светло-серых садовых перчатках и таком же переднике возилась с цветами. Ей было восемьдесят, но жизнь всегда была к ней благосклонна.
– Хорошо, что вы зашли. – Миссис Грэхем протянула изящную ручку. – Не желаете ли мартини перед обедом, мистер Скотт?
