– Я бы предпочел, если можно, шотландского виски.
Виски подали с водой, привезенной из собственного источника Грэхемов, а обед накрыли в столовой с небольшим фонтаном.
– Я надеюсь вскоре услышать хорошие новости, – сказала миссис Грэхем. – Лоренца в феврале должна родить, а у нее тяжелая беременность. Она была у своей бабушки, когда узнала об исчезновении родителей, и ей стало плохо.
Гарри подумал: «Избалованные женщины, как избалованные дети: реальная жизнь страшна для них, и им трудно ее принять. Но без этого такие женщины всегда останутся детьми».
– Мне жаль, что она это так тяжело переживает.
Аккуратно очищая артишок, миссис Грэхем сказала:
– Не хотела бы я снова быть молодой. В старости все воспринимается менее болезненно. Вас уже не так поражают неприятные жизненные сюрпризы.
Лакей убрал тарелки и поставил перед ними крошечные порции сырного суфле. За ним последовали кумкваты в виноградных листьях.
– А этот президент Раки делает все возможное, чтобы их найти? – поинтересовалась миссис Грэхем.
– Кажется, он делает все, что считает возможным.
– Но это ведь не одно и то же, не так ли? – Миссис Грэхем чистила кумкват серебряным фруктовым ножом, украшенным гербом русских императоров.
– Нет. Но он, по сути, диктатор и делает то, что хочет.
– Что ж, очень печально это слышать, – заметила миссис Грэхем.
– Вы хотите сказать, что надо обойти Раки? Если он не соблюдает правил, то и нам не надо? Но я не стал бы его раздражать. Он вообще может запретить поиски.
– Кто не рискует, тот не выигрывает, – сказала хозяйка, ставя точку в их разговоре.
Никогда еще Гарри не оставался таким голодным после обеда из четырех блюд.
В одинаковых розовых платьицах сидели на стульях с высокими спинками две маленькие девочки. Восьмилетняя Ингрид выглядела бледной и исхудавшей: зимой у нее всегда болело горло. Она спросила:
– А их найдут к Рождеству?
– Прости, но я точно не знаю, – ответил Гарри. Он снова подумал: «Почему эти неприятные визиты свалились именно на меня?»
Пятилетняя Грета, казалось, сейчас опять заплачет.
Сестра Кэри быстро спросила:
– Хочешь еще булочку, Грета?
– Нет, спасибо, тетя Рут.
– Тогда поблагодарите мистера Скотта за визит и попрощайтесь. Можете идти к себе. – Девочки одновременно встали, печальные, но вежливые. Попрощавшись с Гарри, они, держась за руки, вышли.
Сестра Кэри тяжело вздохнула:
– Они почти не плачут. На них словно нашло оцепенение. Они вообще ничего не делают. Просто сидят дома или стоят, держась за руки, во дворе. Не знаю, как с ними быть. Неизвестность хуже плохих вестей, ведь все висит в воздухе. Раны не заживут, пока о них не узнаешь.
– Где девочки проведут Рождество? – спросил Гарри.
– Я хочу подождать до окончания школьного семестра, а потом забрать их в Сиэтл. Трое моих детей, может быть, как-то сумеют расшевелить их.
Гарри очень в этом сомневался.
– Будьте же благоразумны, Гарри, – повторял Джерри Пирс, барабаня пальцами по столу. Они оставались в зале вдвоем, остальные служащие давно ушли домой.
– То же я мог бы сказать и вам, – отвечал Гарри.
Джерри пожал плечами:
– Мы сделали все возможное, но теперь надо сосредоточиться на делах компании. Многие люди, их работа зависят от нас. Акционеры не будут ждать бесконечно, пока мы будем ломать руки. Это печально, жестоко, но это факт. Надо принять это, Гарри.
– Вы не хотите, чтобы я подключал к этому делу Вашингтон, не так ли? Вы поручили мне эти визиты к убитым горем родным, чтобы выключить меня из работы и отнять у меня время. Как я понимаю, вас бы устроили затянувшиеся поиски, а еще больше их безрезультатность. Ни вы, ни другие члены совета директоров не заинтересованы в возвращении Артура и его команды. Вы все уже успели нагреть их кресла.
Джерри посмотрел на Гарри, стоявшего у большого незашторенного окна на фоне зимнего звездного неба, и сказал:
– Мы все оценили ваши усилия, Гарри, но мы видим, что ничего уже не поделаешь. Забудьте этот бойскаутский вздор, и займемся делом. Кончайте ваши приключения и сосредоточьтесь на контракте с Раки.
Гарри подумал: «А ведь хорошо, что я не отдал ему часов Артура. Еще неизвестно, что бы он с ними сделал!»
Глядя на сердитое лицо Гарри, Джерри примирительно сказал:
– Может быть, это несколько преждевременно, но хочу все-таки вам сказать – есть мнение, что вас следует ввести в совет. Подумайте, что это значит, Гарри. Акции, престиж, деньги. Вам пора заняться своей карьерой, а это прекрасный шанс.
Гарри захотелось ударить Джерри по лицу. Неужели он считает Гарри идиотом, не понимающим, что его покупают? Теперь Гарри понял, что самое главное для него – найти Анни. И если она жива, он ее больше не отпустит. Черт возьми, он всегда найдет другую работу.
– Конечно, – сказал он, – я вернусь на Пауи, и как можно скорее. Но я собираюсь продолжать поиски. И вы не помешаете мне, Джерри.
Утром в четверг шестого декабря Гарри улетел в Сидней. Следующие две недели он работал в своем офисе, почти не выходя.
В субботу 22-го Гарри отправился в Питтсбург, где в аэропорту ждала машина, чтобы отвезти его к дому Анни. Там он должен был увидеться с ее ребятами и провести с ними Рождество. Гарри взял их с собой в то место в Аллегенских горах, где когда-то ходил на лыжах с их матерью. Конечно, за двадцать с лишним лет там многое изменилось. Появились комфортабельные коттеджи, подъемники, бар и шестнадцать маршрутов разной сложности.
В коттедже он заказал просторную комнату. Ребята ввалились в нее в тяжелых лыжных ботинках и побросали снаряжение на койки. Гарри сказал:
– Прежде чем мы отправимся, я предлагаю: пока не вернемся в город, не говорить ни о чем, кроме лыж.
– Полная амнезия, – проворчал Фред.
Гарри кивнул:
– Лыжня требует полного внимания. Вот почему мы здесь.
Гарри снова оглянулся на группу сосен, из-за которых пролегала лыжня. Роба по-прежнему не видать. Когда они вернутся, он поговорит с ребятами, чтобы они держались вместе. И еще надо кое-что сказать сумасшедшему Дэйву. После обеда Гарри видел, как он собирается прыгать с высоты 15 футов. Гарри закричал, чтобы Дэйв этого не делал – тот не прислушался. Он приземлился так тяжело, что лыжи глубоко ушли в снег. Дэйв с трудом выбрался, злобно оглядываясь на Гарри и на братьев, и продолжал спуск, слишком быстро и явно рискуя.
– Все по-разному переживают горе, – мрачно сказал им Гарри. – Но разбиваться на лыжне, по-моему, совершенно бессмысленно. Вашей матери это бы не понравилось.
Вечерело, солнце уже скрылось за снежной вершиной. Гарри снова оглянулся.
