Глубокое возмущение охватило население Марса. Антибатизм пошел в гору. Парламент потребовал от правительства немедленного принятия мер к восстановлению на Земле мирного положения.
12-го мая было принято следующее постановление:
«В виду неспособности людей установить на Земле собственными силами мирной порядок, правительство Марсианских штатов видит себя вынужденным объявить протекторат над всею Землею и запретить всякое политическое выступление какого-либо государства Земли без разрешения Марсианских штатов. Президент полярной республики Нумэ назначается полномочным протектором всей Земли».
Это-то постановление и добавленные к нему разъяснения Илля и произвели такое возбуждение во всех цивилизованных странах.
XXXVIII ВОЗВРАЩЕНИЕ ТОРМА
Однажды в августовский вечер к обсерватории во Фридау приближался человек с густой бородой и в низко надвинутой шляпе. Фонари еще не были зажжены и на него в сумерках никто не обращал внимания.
Он позвонил в дверь обсерватории. Ему открыл молодой служитель.
— Можно видеть директора?
— Доктора Грунте сейчас нет Он будет в половине девятого.
— А разве доктора Элля больше здесь нет?
Слуга не сразу понял.
— Я говорю о докторе Элле, который построил эту обсерваторию.
— Господин культор живет всегда в Берлине.
Незнакомец покачал головой.
— Я вернусь через час, — сказал он и повернулся.
Он направился на площадь, в одном из углов которой должен был быть, как он знал, трактир. Когда он вошел, комната была совершенно пуста.
— Прикажете подать растительного или химического? — обратился к нему хозяин.
— А в чем разница?
Хозяин с удивлением посмотрел на посетителя. Тот пожалел о том, что задал такой вопрос, так как этим обращал на себя внимание, и быстро добавил:
— Дайте то, что у вас лучше!
— Это дело вкуса, — заметил хозяин. Растительное дороже, но те, кто не желает нового, все-таки предпочитают его.
— А что вы едите сами?
Только химическое! У меня большая семья. А потом, это много вкуснее. Растительная пища считается только патриотичнее.
— Так давайте и мне химического. Чего хотите. Только скорей.
Незнакомец ел поданные продукты с большим аппетитом.
— Это, действительно, очень вкусно, — сказал он, кончив. — Ну, а бывают у вас марсиане?
— Нумы? Для них у меня две роскошных комнаты. Я надеюсь даже на помещение рекламы на Марсе. Да, вообще, у меня сейчас так пусто только потому, что как раз время занятий в школе развития. Вот кончатся занятия, и вы увидите, как будет полно.
— Где же это находится у вас школа развития?
— Казарма — рядом, на соседней улице.
— Казарму я хорошо знаю. А где же ваша школа?
Хозяин ничего не понимал.
— Простите — сказал он наконец, — вы, может быть, не из Европы? Должны же вы знать, что казармы повсюду превращены в школы развития.
— И провел два года в Китае и в Индии.
— Два года! Да, тогда вы ничего не можете знать, военных у нас теперь только пять процентов прежнего количества. Все должны заниматься в школах развития и получают за это одну марку в час…
В это время в дверь вошло несколько посетителей сразу. Хозяин бросился им навстречу. Наш незнакомец, кончивший есть, расплатился и вышел.
Он направился снова к обсерватории. Грунте вышел к нему навстречу в довольно темную переднюю.
— Что вам угодно? — спросил он.
— Я хотел бы поговорить с вами по личному делу, — сказал незнакомец, оглядываясь на служителя.
При звуке его голоса Грунте вздрогнул.
— Пожалуйста, пройдемте ко мне в кабинет.
Незнакомец прошел вперед, Грунте закрыл дверь. Оба некоторое время молча смотрели друг на друга.
— Вы не узнаете меня? — медленно спросил пришедший.
— Торм?! — вопросительно крикнул Грунте.
— Да, это я, во второй раз воскресший от смерти. Да, мне еще нужно жить, до тех пор, пока…
Он покачнулся и опустился на стул.
— Где моя жена?
— В Берлине.
— А Элль?
— В Берлине.
Торм взволнованно вскочил. Его глаза мерцали жутким светом.
— А как?.. Чем она там живет? — спросил он, запинаясь. — Что вы знаете об ней?
— Я, я знаю очень немного. Ваша жена живет совершенно самостоятельно. Она отказалась от предложений Элля и семьи Илля и взяла место в марсианской школе развития. Вы должны знать, что у нас многое изменилось.
Торм некоторое время ничего не отвечал.
— Что же говорят обо мне? — спросил он затем. — Как вы думаете, могу я показаться, могу я поехать в Берлин?
— Я не знаю, почему бы вам нельзя этого сделать. Разве у вас есть враги среди Нумэ? Разве вас преследуют как преступника?
— Я вас об этом и спрашиваю.
— Если бы было что-нибудь подобное, я знал бы об этом из газет, от Зальтнера, от самого Элля наконец. Последний очень старался вас разыскать, но это был, как мне кажется, только личный интерес. Рассказывайте же, что с вами случилось и где вы были все это время?
— Хорошо. Вы помните, что я имел намерение отправиться на Марс, так как моя жена была больна и должна была задержаться там?
— Я отлично помню все это. Илль послал световую депешу и из ответа вы узнали, что вам не следует ехать, так- как ваша супруга собирается прибыть с одним из ближайших межпланетных кораблей. Вы поехали в начале мая на северный полюс, чтобы ждать там вашу супругу. Еще 10 мая я получил от вас письмо, в котором вы высказывали надежду в скором времени вернуться вместе с вашей женою в Германию. Она должна была прибыть со дня на день. 12 мая — это был несчастный день объявления протектората над Землею, и с тех пор об вас ничего не было слышно.
— Так оно и было, — сказал Торм. — 12 мая прибыл межпланетный корабль, который не привез ни моей жены, ни Элля, а только известие, что врач отложил еще на некоторое время ее отъезд. Я впал в отчаянное настроение, которое еще усилилось, как только я узнал о политических событиях и о прекращении мирного положения. Мой долг звал меня немедленно в Германию. Хотя с этого дня сообщение полюса с Германией было прервано, я узнал из иностранных газет о мобилизации. Но как мог я вернуться на родину? Воздушные корабли больше не отправлялись в Германию, а на мою прямую просьбу дать мне место на воздушном корабле, отправлявшемся в Англию, мне заявили, что я в качестве офицера ландвера должен быть задержанным на все время военного положения. Я начал придумывать сотни планов побега. Пользуясь на полюсе свободой, я мог достаточно изучить устройство воздушных кораблей, и в один прекрасный день, добыв аппарат для вдыхания кислорода, забрался внутрь корабля, который должен был отбыть через несколько часов. И действительно, корабль поднялся. Мы летели наверно больше десяти часов, и мой кислород приходил к концу. Наконец я почувствовал, к неописуемой своей радости, что корабль начинает опускаться. Через некоторое время я ощутил толчок: корабль коснулся Земли. Где мы были — в Александрии или Новом Орлеане, в Сахаре или Китае? Еще с добрый час слышал я голоса и шаги, потом все стихло. Я осторожно вылез из своего убежища. Внутренность воздушного корабля была слабо освещена флуоресцирующим светом. Марсиане спали. Я пробрался к выходу и благополучно достиг лестницы. Люк был открыт, но на самой верхней ступеньке лестницы сидел марсианин, в шлеме, предохраняющем его от земного притяжения. Я почти достиг верха лестницы, когда он окликнул меня. Я не отвечал. Тогда он схватил меня, крича: «Это Ват! Что тебе надо здесь?» В то же время он нажал сигнальный звонок. Я не помню ясно, что было дальше. Я слышал только крик боли, который испустил марсианин, получивший от меня удар кулаком, по голове. Я видел, как он свалился с лестницы. Сам же я вылез на крышу корабля, спустился оттуда на Землю и бросился бежать. Ночь была звездная. Я бежал под гору, так как воздушный корабль остановился на холме. Под ногами я чувствовал короткую траву, надеялся найти где-нибудь такое место, в котором можно было бы спрятаться от первых ночных полетов марсиан. Затем я намеревался итти искать приюта у жителей неизвестной мне страны. Я шел всю ночь. На рассвете я съел остаток провизии и продолжал путь. Скоро я встретил толпу туземцев. Люди с криками бросились ко мне, стреляя из длинных ружей. Однако, в меня они не целились. Сперва я испугался, но вскоре оказалось, что это — обычный знак приветствия: я был принят ими, как почетный гость, — и они жестами приглашали меня следовать за ними. Мы скоро пришли в селение, где я провел несколько дней. Затем туземцы повезли меня к югу. После многих дней пути мы достигли большого города. Это была Лхасса, столица Тибета, резиденция Далай-Ламы. Тибетцы были поражены появлением с небес светящегося воздушного корабля и приняли это за чудо. Поэтому они встретили меня в Лхассе с большими почестями, но не выпускали меня из города. Так я провел там целый год. Но, наконец, пришло освобождение. Вы, конечно, знаете, что марсиане устроили на тибетском плоскогории огромные излучительные поля и собирают там в течение всего лета солнечную энергию. Сухость тамошнего климата и высокое положение страны — 5000 метров над уровнем моря — особенно благоприятны для их организма. Корабль, с которым я прибыл, занимался первыми изысканиями; но вскоре стали пребывать один за другим марсианские корабли, и в Тибете появилось много марсиан. Тибетцы взволновались этим и обратились к китайскому правительству Меня же они считали первопричиной чудесного появления чужеземцев с неба. Поэтому мне разрешили примкнуть к каравану, который отправлялся в Индию через Гималаи. После многих приключений, на которых я не буду останавливаться, добрался я до Калькутты Я еще обладал довольно значительной суммой немецких денег. Узнав из газет о маршрутах воздушных кораблей, я сел на корабль, отправлявшийся из Калькутты в Лондон, и через Тегеран, Стамбул и Вену попал в Лейпциг. Из Лейпцига же с первым поездом я приехал во Фридау. И прежде всего направился сюда. Однако, я ни с кем не говорил и ничего не знаю о происшедших переменах. Скажите же мне, какова была наша судьба в войне с Марсом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
