— Не вини себя. Я же тебя не виню.
— Должно быть, ты ужасно злишься.
— В такой момент? Нет. Мы вместе уже много веков, любовь моя, — в радости и в горе. Могу ли я сказать, что ты сглупила? Конечно, но я сама, наверное, поступила бы так же. Какой смысл убивать просто так, не позабавившись? — Она оттянула вниз вырез платья, демонстрируя шрам в виде пентаграммы. — Я ношу на себе эту отметину потому, что однажды слишком долго играла со смертным.
— Хойт, — со злостью проговорила Лора. — Ты сражалась с магом. А в той суке, что изуродовала меня, не было магической силы.
— Когда мама убьет волшебника, я буду лакать его кровь, как щенок лакает молоко.
Рассмеявшись, Лилит взъерошила волосы Дэви.
— Вот какой у меня малыш. И не нужно думать, что охотница на вампиров не владеет магией. — Она посадила Дэви себе на колени. — Иначе ей это не удалось бы.
— По крайней мере, она ранена. Может, даже смертельно.
— Вот видишь, во всем есть что-то хорошее. — Лилит поцеловала Дэви. — Мидир во всем виноват. Разве ночь не ускользнула от него? Разве белая магия не оказалась сильнее?
Лилит пришлось сделать над собой усилие, чтобы погасить ярость, вызванную очередной промашкой чародея.
— Я избавлюсь от него, как только мы найдем хотя бы равного ему по силе. Обещаю тебе. Клянусь. Но они за все заплатят. Наступит Самайн, и ты будешь купаться в ее крови, моя дорогая девочка. Мы все насладимся ее кровью. А когда миры станут моими, ты будешь рядом со мной.
Успокоенная, Лора вытянулась на кровати.
— Ты побудешь еще немного? Останешься, пока я засну?
— Конечно. Ведь мы же семья.
Блэр проснулась не сразу. Очнувшись, она пыталась понять, где она и что случилось. Боль — слабая, непрекращающаяся пульсация — появилась сначала в голове, потом распространилась на глаза. Постепенно захватила плечо, ребра, живот, ноги. Лежа неподвижно и собираясь с мыслями, Блэр поняла, что болит буквально каждая клеточка ее тела.
Но такую боль уже можно было терпеть — в отличие от той, что свалила ее с ног. Во рту еще ощущался вкус лекарства, которое дала ей выпить Гленна. Не такое уж противное, подумала Блэр. Только слишком густое и терпкое — не мешало бы запить его водой.
Она осторожно открыла глаза. Свечи, камин. Значит, еще не рассвело. Хорошо. В целом ей не так уж и плохо.
Она почувствовала, что проголодалось, и это хороший признак. Блэр попыталась сесть и заметила Ларкина, который спешил к ней от окна.
— Эй, ты бы поспал немного.
Он остановился и несколько секунд пристально смотрел на нее.
— Ты проснулась.
— Да, и пока ты не успел спросить: меня зовут Блэр Мерфи, я нахожусь в Гилле, и мне надрала задницу шайка вампиров. Как ты думаешь, мне можно что-нибудь поесть?
— Ты голодна! — пропел он, бросаясь к кровати.
— Да, не отказалась бы немного перекусить посреди ночи — не знаю, который там час.
— Тебе больно?
— Голова просто раскалывается, — призналась Блэр. — И в других местах тоже болит. Но в основном вялость и сонливость. А еще, — поморщившись, прибавила она, — я очень хочу писать. Так что исчезни на минутку.
Но Ларкин подхватил ее на руки и отнес за занавеску с ночным горшком.
— Я не могу, когда ты здесь. Правда не могу. Выйди из комнаты и досчитай до тридцати. — Блэр поежилась, едва сдерживаясь. — До сорока. Давай, оставь девушку на минуту.
Ларкин закатил глаза, но выполнил ее просьбу. Ровно через сорок секунд он вернулся и увидел, что Блэр неуверенной походкой пересекает комнату. Подскочив к ней, он взял ее под локоть.
— Гленна сказала, что у тебя может кружиться голова.
— Немного. Чуть-чуть кружится голова, чуть-чуть дрожат колени, и все болит, причем довольно сильно. Но могло быть гораздо хуже — я могла быть мертва и в этот самый момент пить чью-то кровь. Хочу взглянуть на себя.
Опираясь на Ларкина, она доковыляла до зеркала. Два заплывших глаза, царапина на левой щеке от носа до виска. Гленна соорудила повязку в виде бабочки, чтобы стянуть края раны на лбу. Повернувшись, Блэр заметила, что синяки на плече уже приобрели желтовато-зеленый оттенок.
— Да, могло быть и хуже, — она провела рукой по ребрам. — Дотрагиваться больно, но ничего не сломано. Это плюс.
— Никогда в жизни я так не боялся.
— Я тоже. — Она посмотрела ему в глаза — в их отражение в зеркале. — Не знаю, поблагодарила ли я тебя, или это было во сне, но ты меня спас. Никогда не забуду, как ты расправился с этими тремя вампирами, словно с беспомощными котятами.
— Вернись я раньше…
— Тебе не кажется, что все это не в нашей власти? Если бы тебе было суждено вернуться раньше, ты бы вернулся. Но ты успел, вот что главное.
— Блэр. — Ларкин нагнулся к ее здоровому плечу и тихо что-то зашептал на гэльском языке.
— Что ты сказал?
— Потом. — Он выпрямился. — А теперь я принесу тебе поесть.
— Большое спасибо. С удовольствием подкреплюсь. Такое впечатление, что я не ела несколько дней. Я не хочу в постель. Лучше посижу.
Ларкин помог ей устроиться в кресле у камина, укутал одеялом ноги.
— Хочешь, я раздвину занавески?
— Конечно. Послушай, ты распорядись насчет еды, а потом поспи… Ой!
Заморгав, Блэр прикрыла рукой глаза от яркого света, льющегося в окно.
— Я немного вздремнул, — с улыбкой сказал Ларкин.
— Кажется, я тоже. Который час?
— Если можно так выразиться, полдень давно миновал.
— Полдень… — Она присвистнула. — Похоже, моя способность быстро выздоравливать на этот раз дала сбой.
— Я распоряжусь насчет еды, если ты пообещаешь сидеть на месте.
Блэр осторожно потерла больное колено.
— Я никуда не собираюсь.
Очевидно, Ларкин не поверил ей — через несколько секунд в комнату вошла Гленна.
— Выглядишь лучше.
— Представляю, какой у меня был вид.
— Да уж. — Гленна поставила чемоданчик на стол, открыла крышку.
Блэр хмуро посмотрела на него.
— Мне больше не нужно твоей волшебной древесной коры.
— Перейдем на что-нибудь другое. В глазах двоится?
— Нет, зрение восстановилось. Голова только сильно болит.
— Это дело поправимое. — Гленна подошла к Блэр и прижала пальцы к ее вискам. — Как плечо?
— Болит — сильнее, чем ребра, но терпимо. Наверное, здорово ударила колено. Оно немного вихляется.
— Когда Ларкин тебя принес, колено было в два раза больше, чем обычно. Так что «немного вихляется» — это хорошо. Знаешь, он в первый раз вышел из комнаты, с тех пор как вы вернулись.
— Он сказал, что немного вздремнул.
— Я уговорила его лечь рядом с тобой.
