– А кто этот Семён? – заинтересовалась Галина.
– Если бы я знал, Галина Александровна, он был бы уже в СИЗО. Возможно даже, что на самом деле он не Семён, мало ли у кого какой псевдоним. Вы уж простите, что мы при вас ведём такой разговор…
– Ничего, я понимаю: это для моей же безопасности. А всё-таки: получается, о этот бандит покушался на Любу, раз это не в первый раз?
– Скорее всего, хотели убить вас обеих, иначе действовали бы осторожнее.
Тут Олег приник к уху жены и прошептал:
– Ничему не удивляйся.
И вдруг развернулся, следуя за «Скорой помощью», увозящей киллера. Тут Люба заметила, что подобный манёвр совершил не только муж: одна из иномарок, ожидающих в пробке, рванулась с места, рискуя столкнуться с соседями. Раздались десятки недовольных сигналов клаксонов.
– Люба, держись! Сейчас начнётся!
– Что происходит? – послышался испуганный голом Меньшиковой.
– Галина Александровна, не волнуйтесь, всё под контролем…
«Жигули» супругов Зелинских рванулись на помощь медикам. Люба с лёгким удивлением увидела, как один из седоков иномарки поднимает автомат Калашникова.
– Олег, разверни! Подстрахуй меня!
Зелинский понял, чего хочет жена, и резко вывернул руль. Люба подняла пистолет и выстрелила в покрышки иномарки.
– Бинго! – восхищённо воскликнул муж. – Они спеклись!
Следующая пуля, посланная женой, выбила автомат из руки преступника. Машина «Скорой помощи» остановилась, и из неё выпрыгнул милиционер с оружием наготове.
– Дурак, что ты делаешь?! – бессильно выкрикнул Зелинский, но поздно: очередь, пущенная с заднего сиденья иномарки, прошила отважного, но неосторожного парня.
– Все, кто на линии, ко мне! – закричал майор в рацию. – На нас напали! – и назвал координаты. «Жигули» рванулись к иномарке, и Люба, жертвуя лобовым стеклом, выстрелила ещё дважды. Огонь из иномарки прекратился. Зелинский затормозил рядом с ней и выскочил с пистолетом в руке.
– Стоять, милиция, руки вверх!
Кто-то с заднего сиденья поднял ствол – и тут же уронил после очередного выстрела Любы. Разозлённый майор распахнул переднюю дверцу, вышвырнул двоих парней на асфальт. Через секунду рядом с ними свалились ещё двое сзади.
– Чёрт, да сколько же вас? – прорычал Зелинский. – Это всё на сегодня или продолжение будет?
– Олег, я их узнала! – закричала жена. – Это они напали на меня в Александровском саду!
Второй милиционер, также выскочивший из «Скорой помощи», начал надевать на преступников наручники.
– Перестрелка в центре Москвы, – меланхолично прокомментировал один из водителей, ожидавших в пробке рядом с местом событий.
– Вам-то что? – зло отозвалась Люба. Недомогание, преследовавшее её каждый раз после стычек с бандитами, да и несколько минут назад тоже, ушло куда-то на задний план. Сейчас в опасности были многие люди, муж, и заламывать руки в угрызениях совести не приходилось.
– Что у вас происходит? – донёсся из мобильного телефона выкрик Кароля.
– Всё уже в порядке, ситуация под контролем, – как можно успокительнее ответила Люба. – Андрей, пожалуйста, отвези Галину домой, а то тут невесть что происходит.
– Любочка, береги себя! – отозвалась Меньшикова.
Рядом остановились две милицейские машины. Из первой вышел подполковник.
– Что здесь происходит, Олег? – обратился он к Зелинскому.
– Ничего особенного, Вадим. Наш друг Семён решил играть жёстко. Люба уже узнала этих молодчиков: они напали на неё возле Кремля.
– Да-да, помню. Добрый вечер, Люба! Как – сегодня закроем, наконец, это расследование?
– Здравствуйте, – с трудом выдавила из себя молодая женщина. Азарт боя миновал, и её снова начало лихорадить. Врач опасливо выглянул из «Скорой помощи» и склонился над раненным милиционером.
– Не думаю, Вадим, – возразил майор. – Это всё пешки с мелкими фигурами. Им заплатили, они порвали когти. Вряд ли выведут на Семёна.
– Однако это уже очень серьёзно. У нас потери…
– Начальство хотя бы поняло, что убийство депутата Иванова – это так, для отвода глаз?
– Начальство на нашей стороне. Но, Олег, что там с депутатом – не знаю, для отвода или нет.
Зелинский вернулся в «Жигули» и виновато поцеловал руку жене.
– Поедем в больницу, за ребятами, – коротко ответила она, без слов поняв мужа.
Андрей Кароль
Лучший детектив Европы сидел за письменным столом, обхватив голову, и пытался размышлять. Минувшее сражение в центре Москвы ставило уйму вопросов, на которые пока не было ответов. Явилось ли нападение на Любу и Галину реакцией на парижские события или просто совпало? Сработано топорно, поспешно, шаблонно, но если бы Люба оказалась чуть менее внимательна или просто задрожала рука – всё могло обернуться гораздо хуже. Впрочем, раненный милиционер – и без того очень плохой итог этих событий. Твоя недоработка, детектив Андрей Кароль. Парня сейчас оперируют, задето правое лёгкое, одна из пуль прошла рядом с печенью… Остаётся только надеяться, что всё обойдётся. Надеяться – и чувствовать себя беспомощным дураком.
Была ли мишенью первого нападения Люба или Галина? Первоначальный лихой ответ на этот вопрос, заданный Меньшиковой, никуда не годился. Если убийц интересовала именно Люба, значит, от запугиваний и имитаций несчастных случаев преступники перешли к обычной ликвидации. Почему хотят убить именно Любу? Она что-то успела узнать за время своего короткого расследования? Или у убийц с ней какие-то другие счёты, возможно, старые? А если киллеры охотились за Меньшиковой… получается – она знает нечто такое, что сильно задевает интересы преступников. И это совершенно случайно совпало с событиями вокруг покойного депутата Иванова? Или случайность чисто видимая, а на самом деле гибель этого господина подтолкнула какую-то цепь событий, в результате которых Галина стала кому-то сильно мешать?
Подвиги господина Висюкова в магазине – просто пьяная блажь или попытка убрать кого-то? И не принесла ли эта попытка нужный бандитам результат? Ведь одна женщина погибла, есть и раненые… Надо выяснить, с кем они связаны, что могли знать. Да и семьям их небольшое пособие не помешает.
Отправка Висюкова в Париж – просто акт покровительства со стороны сильных мира сего или названный господин имеет там какую-то конкретную миссию? Кстати, о Париже: похоже, Валя нарвалась на сильного противника в лице господина Иванова. Впрочем, это не удивительно: как-никак. бывший майор ФСБ. Первый день слежки ничего не дал, разве что Иванов дважды попытался уйти от преследования, и оба неудачно. Действительно не получилось или проверял способности Вали? Проверка номера его машины мало что дала: арендована у одной парижской фирмы, заказчик – одно московское туристическое агентство.
Ко всему прочему, немцы, недовольные событиями в поезде, крайне неохотно делятся сведениями о том, что же случилось с Вальтером. Действительно ли он вдруг напился, махрово нарушив свой служебный долг, или его как-то переиграли? Жак предположил клофелин, но подобные вещи нужно проверять, и тут без содействия немецуой полиции – никак.
В комнату заглянула жена:
– Милый, пора ужинать!
Андрей прервал рассуждения – всё равно бестолковые – и поднялся с места. Обнял, поцеловал Таню:
– Любовь моя, ты не возражаешь, чтобы мы перевели тысяч двадцать евро семье того парня, которого сегодня ранили?
– Не возражаю, мой хороший! – улыбнулась жена. – Иди, мой руки, а деньгами распоряжайся как считаешь нужным.
События последних лет сделали семью Кароль весьма состоятельной не только по российским меркам, но также по европейским. Более того: недавняя успешная операция в Аргентине против последышей Гитлера принесла совершенно немыслимые сокровища, оценивать которые у Андрея не хватало духу, но назвать эти деньги своими супруги Кароль никогда бы не решились. Сокровища Гиммлера тихо лежали в сейфе одного парижского банка, пока от них отщипывалось по малюсенькому кусочку, и использовались для негласной помощи тем, кто её заслуживал и в ней нуждался. Однажды получателем её чуть не стала злосчастная Евгения. Вместо неё – милиционер, раненный её сообщниками. Сегодня – очередь другого раненного милиционера. Завтра – ещё чья-нибудь. В таких случаях, главная проблема была обычно связана с тем, что честные люди не хотели принимать солидный денежный подарок непонятно от кого, и приходилось как-то объяснять. Сегодня соответствующий намёк жене раненного милиционера сделает Олег. В другой раз – придётся исхитриться ещё как-то. Предлагать деньги через филантропические организации Кароль давно зарёкся: эти господа оставляют себе львиную долю, а то и всё, выделяя тем, кому предназначены деньги, благочестивые увещевания и призывы помогать ближним. Конечно, можно открыть и собственный благотворительный фонд, но он окажется чужаком для сильных мира сего, а значит, вызовет много ненужных вопросов. Андрей предпочитал оставаться в глазах государства скромным налогоплательщиком… с двойным гражданством. А вся благотворительность – сугубо неофициально. Сделал добро – и исчезни, пока тебя не вознаградили больно.
