сделает!
Мы уедем… Да. Это лучший вариант. Лучшее решение в сложившейся ситуации. Затягивать нельзя. Денег на первое время у меня хватит, но всё же стоит взять в долг. К примеру, у Алана. Потому как у Астрид и Грира я до сих пор по горло в долгу.
К концу недели нас с Береком не будет в Роаре и даже в Мэне.
…Всегда мечтала побывать в Калифорнии.
***
В общем пространстве офиса было пусто, но Алан Пасс уже заседал в своём кабинете. Он всегда являлся на работу на полчаса раньше команды и зачастую уходил на полчаса раньше всех. Увидев меня в дверном проёме своего кабинета, он не удивился моему появлению, что было бы логичной реакцией с его стороны, так как я редко появлялась в офисе и совсем никогда не появлялась здесь раньше десяти часов. За исключением того утра, в которое я по-наивности считала, будто Байрон Крайтон не подписал жизненно важный для “Шатем” контракт, будто он мог отпустить меня с миром… Он не мог. А я вновь поняла это слишком поздно.
– Привет, подруга, – вздохнув, Алан прокрутился на своём директорском стуле и, оперевшись на указательный палец виском, невнятно взмахнул свободной левой рукой. – Проходи.
За большим панорамным окном, расположенным за спиной Алана, разливалась октябрьская серость, сам же Алан явно забыл уложить свои густые чёрные волосы, ворот его рубашки был небрежно расстегнут, и вся эта картина в целом располагала к унылому настроению.
– У тебя снова осенняя депрессия? – облокотившись руками о кресло, стоящее напротив рабочего стола моего начальника, поинтересовалась я.
– Нет, просто меланхолия.
– Что-то случилось? – напряглась я, опасаясь услышать неприятные новости о Крайтоне, в которые до сих пор была посвящена только я.
– Мы ведь с Филиппой уже два года как в разводе, – не отрывая взгляда от стола, к моему облегчению, смешанному с сочувствием, с небрежной лёгкостью выдал ответ Алан. – Честно говоря, все эти два года у меня никого не было, как никого не было и у Пиппы, но, похоже, у неё появился воздыхатель. Она ходила с ним на свидание, вернулась домой поздно и с большим букетом дурацких астр, перемотанных в дурацкую ярко-зелёную обёртку.
– Откуда тебе известны такие подробности?
– Труди рассказала. Ей уже семь лет, так что она прекрасно понимает, что происходит, – сказав это, Алан несчастно вздохнул. – Тесса, ты ведь и мне, и Пиппе подруга… Скажи, что мы сделали не так?
– Я не могу тебе сказать, Алан… Ты всё ещё любишь её?
В ответ он немного помолчал, но его взгляд вдруг сорвался со стола в мусорную корзину.
– Я не красавчик, да и не особенно интересная личность. Я люблю выпить и часто переедаю, через силу занимаюсь спортом, терпеть не могу стирку одежды, а ещё на протяжении всей жизни мечтаю завести себе одновременно трёх собак, но до сих пор ни разу не решился на заведение хотя бы одной. Подозреваю, что только Пиппа и способна любить меня такого, какой я есть. Она даже родила от меня дочь… Она делала меня смелее, увереннее… Одна мысль о том, что она ходит с каким-то ловеласом на свидания и принимает от него букеты цветов, заставляет меня… Грустить.
В этом был весь Алан. Другой бы мужчина был агрессивен в своей ревности, Алан же мог снизойти только до грусти. Права была Пиппа, ставя этому мужчине диагноз “мягкотелость”. Но правда заключалась в том, что и с ней-то, носительницей мужского темперамента, мало какой мужчина сможет быть рядом. Алан же мог быть с ней и был… Но они расстались, прошло уже два года, а это немалый срок.
– Если хочешь что-то исправить, хотя бы предприми попытку. Под лежащий камень вода не течёт, Алан.
Да что же в этом году за осень такая?.. Сначала этот скандал с Крайтоном, потом Оливия рассталась с Брэдом, теперь Филиппа окончательно уходила от Алана. Вчера утром я решила составить компанию Астрид и вместе с ней навестила её отца, живущего на берегу в трейлере со спущенными колёсами. Гай Уэнрайт, как всегда, был немного пьян, гладил своего грустного старого пса Беби и наблюдал за тем, как Астрид расставляет в его допотопном и всегда пустом мини-холодильнике разноцветные пластмассовые контейнеры с едой… Я уже давно заметила, что когда моя старшая сестра обращается к этому человеку словом “пап”, меня всегда передёргивает, так как в моём восприятии отцом Астрид всегда безраздельно являлся мой отец. Однако правда заключается в том, что это моё понимание ложно – отцом Астрид на самом деле всегда являлся этот небритый, неухоженный мужчина, неспособный прожить ни дня без выпивки. Как бы это ни было странно, но по отношению к этому потерянному человеку я никогда не испытывала негативных эмоций – только жалость. Даже несмотря на то, что моя любимая старшая сестра наделяла его коротким словом “пап”, которое, как я считала в детстве, к нему никак не могло относиться. Однако именно это слово отчётливо создавало между мной и этим странным человеком неосязаемую, наподобие невидимой нити, связь: я осознавала, что без существования этого человека было бы невозможным и существование Астрид. Одна только мысль о том, что моей старшей сестры могло не быть в моей жизни, хотя бы в одной из её многочисленных альтернативных реальностей, всякий раз приводило меня к фантомной боли в грудной клетке, и потому я была благодарна этому человеку если не за его существование, тогда за существование моей сестры. В детстве я следующим образом рассудила для себя: если этот человек близок моей сестре, значит он близок и мне. И потому в этот раз я принесла ему собственноручно приготовленные сэндвичи. Перед глазами застыл образ небритого, худого мужчины, трясущегося в нервном ознобе, вызванного недостатком алкоголя в крови, на который он пошёл, чтобы купить своему псу лучший сухой корм: “Слышал, завтра будут похороны той учительницы, Ванды Фокскасл… Надо же, её убили совсем рядом с моим трейлером… А я ничего и не видел… И даже не слышал… Всю ночь провёл в хмельном сне, только полицейские один раз разбудили…”
– Ты права, Тесса, – вдруг вырвал меня из моих покрытых поволокой тумана воспоминаний о вчерашнем дне Алан. – Мне необходимо что-то решать с Филиппой… Но зачем ты сегодня пришла? – он посмотрел на свои блестящие наручные часы. – Да ещё так рано… Я думал, что ты сегодня отправишься на церемонию прощания с миссис Фокскасл.
– Отправлюсь чуть позже. Алан, ты не можешь занять мне денег?
– Конечно могу. Сколько тебе необходимо?
– Пять-семь тысяч.
– Немало, –
