эмоционально прозвучавшего вопроса у меня закололо в кончиках пальцев. Я что-то сказала или сделала не так?..
– Она назвала тебя миссис Крайтон, – самодовольно ухмыльнулся Байрон.
– Скажите, Тереза, на кого больше похожи наши с Байроном дети: на меня или на моего мужа?
Я не понимала при чём здесь…
– Что ж, думаю, что больше на Вас, – совершенно растерянным тоном дала ответ я.
– И это логично, ведь их родила я, а не мой брат, – с этими словами Августа покровительственно положила свою руку на высокое плечо Байрона. И здесь меня словно громом поразило отчётливое воспоминание из прошлого: Байрон показывает мне фотографию, на которой запечатлены его сестра и двухлетняя племянница, и называет их имена – Августа и Гера! Как я могла не узнать в этой загоревшей и пышноволосой женщине ту коротко стриженную, и выкрашенную в карамельный цвет молодую мать?! Она ведь очень сильно была похожа на ту красавицу с фото!
Продолжая смотреть на брата и сестру Крайтон неприкрыто растерянным взглядом – их обоих моё потрясение явно повеселило, как я это оценила позже – я не заметила, как в комнату вошёл высокий мужчина, не намного старше Августы, может быть года на три. Он был в деловом чёрном костюме, застёгнутом на все пуговицы, с кейсом в левой руке, а в правой он держал белоснежную чашку, которую он вскоре опустил рядом с моей папкой, лежащей на каменной столешнице. Незнакомец не являлся особенным красавчиком, но в нём прослеживался особенный, южный шарм: смуглокожий, темноволосый, темноглазый и очень высокий, выше даже Байрона, превышающего меня в росте почти на целую голову.
– Тереза, познакомьтесь, это мой муж, Марк Дженкин, – представила нас Августа и, уже спустя пару секунд я пожала крепкую руку мистера Дженкина. – И, соответственно, я официально являюсь миссис Дженкин, счастливой женой успешного банкира, – горделиво положила свою руку на плечо мужа Августа. – Дорогой, представляешь, Тереза решила, будто я – жена Байрона.
– И вправду смешно, – заулыбался в ответ мужчина, уже отпустив мою руку. – Разве по Хорхе не заметно, что он мой сын? – заигрывающе подмигнул своей жене Марк. – Прошу тебя, дорогая, не задерживайся. Я буду ждать тебя в машине.
Не успел Марк выйти за пределы кухни, как Августа вновь всецело сосредоточила своё внимание на мне:
– Мать Марка испанка, отсюда и имя для сына – Хорхе, – для чего-то вдруг решила просветить меня она, что лишь ещё больше продолжало вгонять меня в дискомфорт. – И потом, я не идиотка, чтобы подцепить мужчину наподобие Байрона.
Это что, случайное попадание?.. Или она знает всю подноготную нашей с Байроном истории? Ей мать рассказала или Байрон сам всё слил? Ну да, я идиотка, я повелась на чары её брата-красавца-мерзавца, но я не позволю себя унижать, тем более образом, подразумевающим нападение исподтишка.
– Да уж, только идиотка могла бы повестись на Вашего брата, – сквозь зубы процедила я, но мои слова Августа неожиданно приняла не за уверенное отражение удара или откровенное нападение, а за чистый сарказм во имя поддержания общего веселья. Засмеявшись ещё сильнее, Августа хлопнула Байрона по плечу, и я поняла, что упустила момент – я не увидела, как среагировал на мои слова сам Байрон. Сейчас же на его лице была застывшая маска с непонятной эмоцией, которую невозможно было хоть как-то трактовать, что немного сбивало с толку.
– Я ведь говорила тебе, младший, что ты отталкивающий персонаж для женщин! – в ответ на моё замечание ещё громче засмеялась Августа. – Тереза, представьте себе, но помимо того, что этот красавец не женат на мне, он в принципе ни на ком не женат! Он заботливый дядя, внимательный сын и душевный брат, но он всё никак не женится! Хотя лично для меня это не удивительно, ведь наш Байрон никогда не был склонен к семейной жизни, с головой ушёл в бизнес… Так что можете ловить момент, – заговорческим тоном заключила старшая и единственная (я вспомнила это!) сестра Крайтона, при этом возмутительно недвусмысленно подмигнув мне.
– Нет, спасибо, я состою в счастливом браке, – неожиданно даже для себя самой, совершенно уверенным, слегка насмешливым тоном отозвалась я, но, в следующую секунду, встретившись взглядом со стоящим справа от Августы Байроном, отвела глаза в сторону. Я не умею врать глядя в глаза собеседнику: моё достоинство – мой бич.
***
Августа ретировалась вслед за своим мужем, так что дизайнерский проект мне предстояло обсуждать не с вымышленной миссис Крайтон, а с мистером Крайтоном лично – хозяйки в его доме не было.
Сидя на краю глубокого кресла напротив рабочего стола Крайтона, за противоположной стороной которого он восседал в своём рабочем кресле, внимательно наблюдая за движениями моих рук, я размышляла совершенно о сторонних вещах. Кабинет хозяина дома, в котором мы сейчас находились, как и женскую гардеробную комнату я всё ещё не продумывала, считая правильным для начала обсудить конкретно эти комнаты с их владельцами, но, по-видимому, обе комнаты в итоге придётся обсудить именно с Байроном. И ещё я непроизвольно думала о призрачных причинах, по которым помолвка Крайтона с загадочной дочерью венецианского банкира, ради которой он меня кинул, могла сорваться. Не состоялась ли она по той же причине, по которой не состоялась моя личная жизнь? Или, быть может, свадьба всё же была, но брак распался после того, как итальянка поняла, за кого она вышла замуж…
– Вот это замечательно, – прервав мои спутанные мысли, Байрон взял со стола эскиз, на котором была изображена прихожая комната.
– До сих пор я не видела Ваш дом изнутри, поэтому я рисовала по наитию…
– Это хорошо. Совсем не похоже на то, что я имею сейчас.
– Сейчас у Вас тоже не так уж и плохо всё обставлено, – заметила я, в слабой и оттого жалкой попытке отговорить Крайтона от идеи полностью изменить внутренности этого дома, то есть отговорить его от этого катастрофически (для меня) масштабного проекта.
– Ты не находишь текущий дизайн слишком помпезным?
Я понимала о чём он говорит, потому как я находила увиденные мной внутренности этого дома именно помпезными и именно с приставкой “слишком”. Хрустальные люстры, зеркальные мозаики, сусальное золото – и это только то, что я успела увидеть в промежутке между прихожей, гостиной и кухней.
– Ну, в этой помпезности тоже “что-то” есть, – пожала плечами я, прекрасно понимая, что мои слова ни на йоту не совпадают с моим реальным мнением.
– Не верю в то, что ты действительно так считаешь, – отложив эскиз прихожей, он взялся за эскиз одной из гостевых комнат. – Мне больше нравится
