твоё ви́дение.
– Это только наброски… – нервно заморгала я, наблюдая за тем, с каким вниманием он изучает каждый мой рисунок.
– Что ж, это замечательные наброски. Мне в них всё нравится.
– Но ты ещё не всё посмотрел.
– И тем не менее… С какой комнаты начнём обсуждение?
Подобного вопроса я не ожидала. Я считала, что он будет командовать, самостоятельно указывать мне на комнаты вразброс, критиковать моё видение, навязывать своё, как это всегда и бывает с заказчиками…
– Оу… Ну, я предлагаю начать с… – мой взгляд совершенно неожиданно зацепился за комод, стоящий позади Крайтона. Я знала этот предмет мебели. Комод из тёмного дерева, явно выбивающийся из общей концепции интерьера – старый и потёртый предмет, не подходящий ни рабочему кабинету, ни спальне, в которой однажды я проснулась за несколько минут до того, как первая ложь начала всплывать на поверхность моей искаженной блефом реальности. Однажды я спросила Байрона, чем ему дорог этот комод, ведь я была уверена в том, что он должен быть связан с какими-то тёплыми воспоминаниями, и Байрон ответил, что этот комод он в детском возрасте собственными руками смастерил со своим отцом, специально для хранения в нём роскошной коллекции оловянных солдатиков, которую он продемонстрировал мне в тот же вечер. Интересно, та необычная коллекция всё ещё хранится в этом комоде? Прежде хранилась, красиво разложенная в специальных поролоновых вставках, обшитых велюром зеленого цвета… Повезло Байрону в детстве: он имел любящего отца, с которым мог все выходные мастерить комод и затем раскладывать в него уникальную коллекцию солдатиков, которую подарить своему ребёнку может позволить себе далеко не каждый родитель. Например я не могу позволить себе подарить Береку столь потрясающий, дорогостоящий подарок. А ведь он бы наверняка пришёл в восторг от подобной коллекции.
Перехватив мой взгляд, Байрон понял, что именно сбило меня с мысли, но я не хотела акцентировать на этом внимание и потому поспешно продолжила:
– Предлагаю начать с прихожей и постепенно обсудить каждую следующую за ней комнату по порядку.
И тем не менее, предложив начать по порядку, я схватилась не за эскиз прихожей, а за эскиз гостиной, который лежал ко мне ближе остальных работ:
– Я принесла наброски только первого этажа, так как Вы слишком поздно сообщили о своём желании начать новый проект, не завершив текущий, – с едва уловимым укором произнесла я.
– Что ж, у нас будет достаточно времени, чтобы детально обсудить каждую комнату отдельно, – уверенно отчеканил в ответ Крайтон, и эти его слова лишь ещё больше подпитали моё убеждение в том, что его скорее интересует моё время, выделенное на пребывание в его обществе, нежели сам проект.
Я решила прощупать почву, чтобы убедиться в своих опасениях окончательно. Уже доставая свой мини-макбук с установленной на нём программой, необходимой для создания детализированного 3D-проекта, я как бы между прочим произнесла:
– Нам нет необходимости встречаться для обсуждения деталей. Я могу демонстрировать свою работу и обсуждать процесс в онлайн-режиме.
– Предпочитаю живое общение.
– Ладно, – поджала губы я, установив макбук прямо на распечатанные эскизы.
Я уже закрывала свою сумочку и отставляла её в сторону, как вдруг услышала звук открывающейся двери за моей спиной. Я не оборачивалась, но по цоканью каблуков сразу поняла, что к нам приближается женщина.
– Дорогой, вот ты где, а я тебя везде ищу! – раздался самоуверенный женский голос, который я сразу же опознала по едва уловимым высоким ноткам в его звучании.
Повернув голову вправо, в следующую секунду я встретилась взглядом с остановившейся рядом с моим креслом Лурдес Крайтон. За прошедшие пять лет она полностью поседела, но на её лице по прежнему наблюдалось критически мало морщин – неоднократные устранения признаков старения лица при помощи хирургического вмешательства были очевидны.
– Тереза?! – в голосе этой женщины прозвучало не просто удивление. Я готова была побиться об заклад, что в секунду встречи наших взглядов она перенесла нечто наподобие шока.
***
– Ты решил переделать дизайн интерьера за моей спиной?! – услышав от Байрона информацию о том, что я назначена вести дизайнерский проект по этому дому, Лурдес едва не подпрыгнула на месте.
– Я говорил тебе стучаться, прежде чем входить в мой кабинет? – ещё более неожиданно для меня, жёстким тоном отчеканил в ответ своей матери Байрон.
– И когда ты хотел мне сообщить о том, что мои гостиные комнаты, которые я собственноручно обставляла, будут сметены, чтобы на их месте появилось вот это… – Лурдес взялась за ближайший к ней эскиз, который изображал вовсе не гостиную комнату, а уборную, и, держа его кончиками пальцев, неудовлетворённо цокнула языком. – Примитивизм и безвкусица. Нет, клянусь, мой дом не будет выглядеть, словно ридикюль с забытыми всем миром вещами. И потом, дизайн моего дома должен проектироваться так, как того хочу я, а не так, как того желает какой-то посторонний дизайнер, который… – попыталась завершить свою громкую мысль Лурдес, но в следующую секунду произошло то, чего ни я, ни, очевидно, миссис Крайтон не ожидали. Прежде, чем она успела договорить свою частично справедливую, но в большей части хреновую мысль, Байрон с невообразимой силой, хотя и без размаха, ударил кулаком по поверхности своего рабочего стола так, что лежащие на нём мои карандаши подпрыгнули и звучно ударились от повторного соприкосновения с поверхностью. Я и миссис Крайтон одновременно вздрогнули: от неожиданности я едва не подпрыгнула на краю своего кресла, она же едва не подпрыгнула на своих каблуках. Тем временем голос Байрона начал поражать громом:
– Это мой дом и спроектирован он будет только так, как того пожелаю я. Если ты желаешь спроектировать дизайнерский проект твоего дома, я могу помочь тебе с поиском дизайнера. На Терезу можешь не рассчитывать – в ближайшие недели она будет целиком занята моим проектом. Обсудим это за ужином, если пожелаешь. А сейчас я занят, – Байрон перевёл свой многозначительный взгляд с ошарашенной матери, явно не привыкшей к такому обращению с его стороны, тем более в присутствии постороннего человека, в сторону выхода.
Миссис Крайтон понадобилось несколько секунд, чтобы воспринять только что свершившийся факт своего поражения. Выпустив эскиз из своих тонких пальцев, она даже не пыталась попасть им обратно на стол – лист завертелся в воздухе и упал на пол к моим ногам. Не обронив ни слова, обдав сына ледяным взглядом, способным, казалось, пронзить насквозь даже саму зиму, она повернулась на своих высоких шпильках и ещё спустя несколько секунд за моей спиной раздался гулкий шлепок красноречиво захлопнувшейся двери. Чтобы не встретиться озадаченным взглядом со взглядом
