— Чего это с ним? — подивился Полоз.
— Никак, умом тронулся, а, сержант? — высказал опасение Хорёк.
— Может, случилось чего? — предположил Степняк.
Вот его-то вопрос и навёл меня на некоторые предположения. Сопоставив все события прошедших дней и кое-что быстренько обдумав, я уже сделал некоторые выводы, но пока решил не торопиться с высказываниями. А потому, просто пожав плечами, неопределённо ответил:
— Сейчас узнаем…
Зелёный заметил наше присутствие, лишь оказавшись в полусотне шагов от нас. По крайней мере, именно в этот момент он радостно улыбнулся и приветливо помахал нам рукой, даже не подумав придать своей лошади хоть какое-то ускорение.
Парни с недоумением переглянулись и вновь уставились на него.
— Хоть не ранен, — с некоторым облегчением выдохнул Степняк.
— Угу, — хмуро кивнул Хорёк. Похоже, ситуация с «нераненным», но довольно странно ведущим себя Зелёным начала его напрягать.
Тем временем Зелёный подъехал вплотную ко мне и остановился.
— Здравия желаю, господин сержант! — звонко выкрикнул он, вскинув руку в воинском приветствии, — Рядовой конно-пикинёрного полка Его королевского величества Зелёный прибыл для дальнейшего прохождения службы! — и радостно мне улыбнулся.
— Гляди-ка, — вновь подивился Полоз, — вроде нормально разговаривает. И не сказать, что умом тронулся…
— Всё? — поинтересовался я у Зелёного, — Добавить ничего не желаешь?
— Никак нет, господин сержант! — так же чётко отрапортовал Зелёный, улыбаясь во весь рот.
— Тогда, может быть, уважаемый Великий охотник и рядовой войска Его королевского величества объяснит своим боевым товарищам, где он шлялся полтора суток!? — постепенно повышая тон, последнюю часть фразы я буквально проорал в лицо опешившему от такой встречи Зелёному.
Всё ещё продолжая неуверенно улыбаться, он оглядел нас всех и, запинаясь, произнёс:
— Но вы же сами мне разрешили, господин сержант… отлучиться… не надолго…
— Вот именно, — рявкнул я, — НЕ надолго! Или для тебя отсутствие на посту в течение полутора суток, это — «ненадолго»!? Тогда скажи мне, что в твоём понимании означает — «надолго»!? Чтоб я на будущее знал и учитывал твои временные рамки! НУ!?
Однако Зелёный и сам уже понял, что сморозил глупость. Виновато опустив голову, он тихо произнёс:
— Простите меня, пожалуйста. Я, конечно, виноват… Но тут, понимаете, такое дело, — лёгкая, блуждающая улыбка вновь чуть заметно скользнула по его лицу. Мелькнула и — пропала, оставив на лице едва заметный след своего сияния.
Я отвёл свой взгляд в сторону, вздохнул и вновь посмотрел ему прямо в глаза. Не отводя глаз, он чуть заметно пожал плечами и опять улыбнулся.
— Ладно, — невольно усмехнулся я, — поздравляю. А за опоздание — три ночи подряд — дежурство на площадке. Начнёшь сегодня же! Это тебе урок на будущее, — и, разворачивая коня, добавил, — всё, возвращаемся. За мной — марш!
Хорёк догнал меня на обратном пути и, поровняв своего коня с моим, спросил:
— С чем это вы его поздравили, господин сержант?
— А ты что, не понял? — хмыкнул я.
— Нет… Вы о чём!?
— Ну, если говорить грубым солдатским языком, то вчерашней ночью Санчара отдалась ему! Вот так-то, парень! Дождался наш охотник своей добычи.
— Да ладно! Не может быть!? — поразился Хорёк, — Это ж надо, а? Полгода ходил за ней, а всё ж таки добился своего?
— Может, Хорёк, может! Молодец, Зелёный! Настойчивый…
— Да, дела, — протянул Хорёк, оглядываясь на нашего охотника, — ей же теперь в родной аил дорога заказана. Прибьют её родичи за такое. И замуж её там теперь никто не возьмёт.
— Значит, она для себя всё решила, — сделал я вывод, — да и Зелёный наш, похоже, тоже…
Хорёк, придержав коня, дождался, пока Зелёный поравняется с ним и с силой хлопнул его по спине:
— Поздравляю!
— С чем? — удивлённо глянул на него охотник.
— Да ладно, — заржал Хорёк, — не прикидывайся. Мне сержант уже сказал. Про подружку твою.
— Спасибо, — Зелёный был заметно смущён и раздосадован тем, что тайна его так быстро открылась.
А Хорёк, размахнувшись во второй раз, влепил ему увесистый подзатыльник:
— Балбес!
— Теперь-то за что? — обиженно вскинулся Зелёный.
— Не делай так больше! Знаешь, как мы тут все переволновались! Чего только не передумали… Парни всю ночь не спали.
Последние слова он произнёс, уже спрыгивая с седла возле конюшни.
— Извините, — только и смог произнести Зелёный, виновато глядя по сторонам.
К вечеру разыгралась метель. Нагнавший из-за перевала снежные тучи ветер выл и свистел вокруг нашего небольшого поста, сразу показавшегося нам островком тишины и покоя посреди разбушевавшейся стихии. В казарме было уютно и тепло. Отряд отдыхал. Лезть в такую погоду на смотровую площадку было величайшей глупостью, поскольку на расстоянии десятка шагов уже было абсолютно ничего не видно. Зелёному явно повезло с отрабатыванием назначенных дежурств. Но я не преминул ему напомнить, что должок в три ночные смены он мне обязательно вернёт сразу же, как только закончится это погодное безобразие. Он согласно кивнул и завалился на свою лежанку спать, пояснив, что будет таким образом подготавливать свой организм к ночным бдениям. Я и не возражал, поскольку заняться всё равно было больше нечем.
Двое суток продолжалась эта круговерть. К вечеру второго дня ветер постепенно утих, тучи на небе убежали дальше, на запад и вскоре над горами засияли крупные, яркие звёзды, засветила луна.
Постояв у порога казармы и полюбовавшись на чистое звёздное небо, я вошёл внутрь и толкнул дремлющего с самого обеда Зелёного:
— А ну, подъём! Хорош спать! На службу пора.
Зелёный, приоткрыв глаза, сонно уставился на меня.
— Метель кончилась, — сообщил я ему, — пять минут на сборы и — бегом на площадку!
Сев на лежаке и спустив на пол ноги, Зелёный потёр руками лицо и потянулся к сапогам.
— Эх, господин сержант, — вздохнул он, — какой сон не дали досмотреть…
— Хе, — усмехнулся Грызун, — то-то я гляжу, ты во сне руками по поясу елозишь! Небось, подружку свою горскую под себя подминал?..
— Отвали, — лениво отозвался Зелёный, — зависть — тяжкий грех!
— Да мне-то чего грехов бояться? — махнул рукой Грызун, — Я уж чего только не повидал. Это тебе, молодому, о грехе рукоблудия надлежит помнить, — язвительно добавил он.
— Да иди ты, — невольно покраснел Зелёный, — чего говоришь-то?
— Послушайте, сержант, — подал голос Цыган, — а может не стоит нашего влюблённого охотника одного на площадку отправлять? А то начнёт он там о своей подружке вспоминать… Так и до греха, Грызуном озвученного, недалеко. Воспоминания, должно быть, ещё свеженькие…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
