Пернатый Герцог.
– Эйна! – следом рванул Кайден с перекошенным от ужаса лицом.
Спину охватило теплом, оно пробежало по телу, смыкаясь пламенной завесой.
Говорили, охраняющий трон огонь мгновенно убьёт нарушителя, но я не ощущала боли, только жар. Крылья пернатого Герцога вспыхнули, он шире распахнул клюв. Он горел. Я рухнула на пол.
Кайден, скрестив руки для защиты глаз, бросился за мной в огонь.
«Надо потушить, исцелить», – проскочила мысль, а затем я поняла, что не ощущаю покалывания в пальцах, как бывает рядом с пострадавшими.
Пернатый Герцог взлетел к потолку, его перья сгорали вспышками, пламя охватывало тело и голову.
Кайден медленно, словно сквозь толщу воды, шёл ко мне. След от брачной ленты полыхал на его руке разноцветными языками пламени.
– Эйна, Эйна, – повторял он.
Сквозь пелену пламени просматривались вытянутые лица остальных участников коронации. Я повернулась: Венанция замерла на полпути к трону и изумлённо на меня смотрела. Выражение её лица стремительно менялось со злорадного на удивлённое, а потом – полное ненависти.
Она рванула к трону, но пламя вокруг него было гуще, чем по краям охраняемой области, и замедляло явно сильнее.
Почему я не сгорала?
Орлиный крик заглушил рокот голосов, пробрал до мурашек. Запрокинула голову: шея пернатого Герцога вытянулась, горящие крылья увеличились вдвое, а хвост медленно удлинялся языками пламени. Он превращался в феникса.
– Эйна, иди к трону! – выкрикнул Кайден. Он прикрывал глаза скрещёнными руками. Одежда на нём тлела, расползалась, а на коже вспухали волдыри ожогов. – Иди!
Трон? Но я не хотела становиться королевой! Я вообще не должна, я же просто Эйна из леса!
– Если проиграешь поединок за власть над духом, мы умрём! – хрипло выкрикнул Кайден.
Он посмотрел на меня из-под своих рук. В его тёмных волосах вспыхивали искорки, трещали от жара чёрные опалы короны и обугливался жемчуг. Огонь вёл себя, словно живой, он будто пробовал Кайдена на вкус, решая, заглотить или нет.
А Венанция, тоже прикрывшись руками, упорно шагала к трону.
Если она его получит, мы умрём? Кайден умрёт?
Не позволю. Я её не пущу!
Но пока я просто сидела на горячих каменных плитах. Рывком перевернулась и качнулась вперёд. Огонь сопротивлялся. Он был густым и горячим. Шептал что-то.
– Ты не сможешь, не сможешь, ты слишком слаба, отступись, – бормотали незнакомые голоса.
Хотя пернатый Герцог – феникс – затолкнул меня на несколько метров вглубь охраняемого периметра, Венанция находилась ближе к трону.
Стиснув зубы, я двинулась за ней.
Я должна её обогнать.
Шаг за шагом.
Кожа горела.
– Ты недостойна, ты не дойдёшь, – шептали бесплотные голоса.
Невыносимая тяжесть давила на плечи, пригибая к полу. Так вот как родовой дух испытывал кандидатов на главенство в роду. Боль мешала задаваться вопросом, почему я вдруг оказалась способна в этом испытании участвовать. Впереди Венанция покачнулась и упёрлась коленом в первую ступень возвышения для трона.
«Соберись, – приказала себе и сделала ещё один шаг. И ещё. Кожа горела, но целительские способности подсказывали, что физически со мной ничего не происходит. – Это иллюзия. Я не горю».
Возможно, даже невыносимой тяжести на самом деле не было. Откуда ей взяться? Огонь сам по себе не тяжёлый… О чём я думаю? Почему остановилась? Правда, и Венанция впереди тоже не двигалась, она теперь стояла на четвереньках и пригибалась, будто под каменной плитой. Но сантиметр за сантиметром двигалась вперёд.
– Ты Эйна, ты просто Эйна… – напоминали голоса.
Набрав в лёгкие воздуха, я рванула вперёд – и прошла ещё несколько шагов. Снаружи казалось, что до трона идти всего ничего, но внутри охранного круга расстояние до него представлялось невообразимым. И я не ощущала себя вправе претендовать на этот престол.
– Эйна из леса, – шептали голоса. – Куда ты идёшь? Зачем?
Они проникали под кожу, сверлили разум. Заставляли вспоминать: на меня обрушились до боли знакомые осуждающие взгляды, шепотки, злые слова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не достойна, не достойна…
– Незаконнорождённая…
– Дочь блудницы…
– Сама шлюха.
– Да пошли вы! – возмутилась я, в ярости черпая силу.
Вспыхивали образы: я и другие люди. Я, забившаяся в угол и рыдающая. Мама. Надменные взгляды…
Победа будет за мной!
В спину ударилось что-то твёрдое.
– Эйна, – голос прижавшегося ко мне сзади Кайдена вибрировал от силы. – Ты сможешь. Ты – лучшая и самая достойная.
Он мощно меня подтолкнул, заставляя преодолеть ещё несколько метров.
Там было ещё труднее. Кожу невыносимо жгло. Тяжесть словно ломала кости.
«Ты… самая достойная», – я заставляла себя повторять это снова и снова, заглушая рокот осуждающих и отговаривающих голосов: пусть идут куда подальше!
Сверху пылал феникс, с его крыльев сыпались искры.
На плечи будто свалили несколько мешков с мукой. Я рухнула на колени. Перед глазами плыло, вспыхивали цветные круги.
Рядом на четвереньках стояла Венанция. Она зарычала. И вместо того, чтобы рвануть вперёд, ухватила меня за руку, впиваясь ногтями. А я оглянулась: Кайден лежал недалеко от нас. Его бархатный дублет осыпался пеплом, пламя разъедало рубашку, облизывало пряди волос и оставляло ожоги на коже. Казалось, он не дышал. Глаза застелило алой пеленой: не позволю.
Я поползла дальше, по ступеням.
– Стой, не смей, – взвыла Венанция. – Это мой трон! Мой!
Она тянула меня назад, царапала, пыталась ухватить за волосы. А я сдёрнула герцогскую корону и наотмашь ударила ею Венанцию по лицу. Пальцы закололо от зова целительской магии, но я не имела права на слабость и сомнения: жизнь Кайдена зависела от моего успеха, он ворвался в пламя, потому что верил в меня и хотел помочь.
Герцогская корона с растрескавшимися опалами покатилась по полу, а я вползла на последние ступени, ухватилась за подлокотник трона. Венанция дёрнула меня за подол, но я рывком поднялась и рухнула на твёрдое золотое сиденье.
Оглушительно вскрикнул феникс и обрушился на меня, охватывая огненными крыльями. Всё вокруг стало пламенем.
– Кайден! – я рванулась к нему, но огненные крылья удержали меня на месте.
– Ты победила в поединке за право повелевать, – прошелестел властный вибрирующий голос. – Прими силу!
Огонь проник под кожу. Его жар испепелял, но не убивал. Он пугал и воодушевлял. Только всё это меркло перед страхом за Кайдена, я пыталась рассмотреть его сквозь огонь. Он не должен был входить следом за мной, он же Канис! А внутри всё переворачивалось, скручивалось, сгорало и восстанавливалось…
Пламя схлынуло резко, осталось лишь сияние проникающих сквозь потолочный витраж солнечных лучей, и я, наконец, увидела лежащего на полу Кайдена. Его одежда, до этого казавшаяся сгоревшей, была в полном порядке. Опалы и жемчуг в герцогской короне остались целы. На открытой коже не алели и не пузырились страшные ожоги, которые я видела до этого. Грудь мерно вздымалась.
Живой… навернулись слёзы. Утирая их, я заметила странное свечение над собой. Кажется, над моей головой горело пламя. В остальном со мной тоже всё было в порядке: одежда цела, кожа не обожжена.
В порядке были и гости церемонии, только будто онемели от шока.
А на ступенях рядом с женской герцогской короной Канисов – там, где осталась Венанция – лежал пепел.
Сглотнув, я вжалась в спинку трона, убирая ноги подальше от пепла.
Венанция не дотянулась совсем немного.
Её молодой муж Лан открыл было рот, но его отец Лесьяр положил руку ему на плечо, и Лан промолчал, как и отец глядя куда-то поверх моей головы.
Я приподнялась, собираясь броситься к Кайдену, но тут он довольно резво встал. От моей руки с отметкой брачной ленты потекла огненная нить. Красиво извиваясь, она добралась до брачной метки Кайдена и вспыхнула на его запястье. Его объял огненный свет, и из спины выскочил призрачный пёс, точно сошедший с герба Канисов. Остановившись в нескольких шагах, он с грустью посмотрел на Кайдена.
