— Эмбер, нужно уходить! Мы не успеем добраться до Витрума, если задержимся хотя бы на десять минут, — Адам держал меня за плечи, готовы поднять на руки и выбежать к грузовику.
— Немного. Хотя бы ты…
— Меня оставь. Чисти свой код и… — блондин выглянул за дверь, — Черт! Так, все! Я придумаю что-нибудь на месте!
Я прямо продолжила кодировать данные. Адам попытался снова вразумить, но мне казалось, я успеваю.
— Ладно, раз так, у меня не остается выбора!
Командующий взял меня за руку и закинул ее себе за шею, второй подхватил под коленями и поднял вверх. Я успела только ахнуть, когда яркий свет ударил в глаза. Высокий военный добрался до кабины за пару шагов. Открыл ее и забросил меня на мягкое сидение рядом с Иваном. Сам забрался следом, и водитель отпустил сцепление. Мы двинулись вперед, наращивая скорость. Последними, ведь основной караван уже уехал.
— Я не успела…
— Иди ко мне, — Адам прижал меня к своей груди. Сердце мужчины билось быстро. Он не скрывал тревоги, но пообещал, — Мы что-нибудь придумаем!
Глава 27 Обмен
'Дорогая Нэн. Я очень устала. Мой путь долог и конца ему нет. Дорогая Нэн, ты учила быть сильной, верить в себя и никогда не сдаваться. Ты говорила, что нет пределов, если ты идешь к мечте. Нет препятствий и даже бессилие можно преодолеть.
Я всегда верила, что смогу. Даже когда забыла тебя и родителей. Но сейчас мне так сложно. Чем ближе город под куполом, тем меньше остается сил. Я не готова туда вернуться, пусть и понимаю, что должна. Мне страшно.'
— Эмбер? — Адам потряс меня за плечо, — Эмбер, просыпайся. Мы приехали!
Я лежала на его коленях, ногами к двери. Видимо Иван вез нас осторожно, раз мне удалось уснуть. Супруг помог привстать и осмотрел лицо.
— Нужно показаться лекарю. Ты бледна и выглядишь уставшей.
— Ага, — пробубнил Иван. Мужчина положил руки на руль и наклонился вперед, — Снаружи настоящее пекло, а постовые Витрума по десять минут проверяют каждый экипаж по номерам.
— Обычная процедура. Пересечем ворота, свяжусь с базой. Дальше нас в любом случае не пустят. А для проверки прибывших им придется разбить шатер. За бортом плюс сорок два.
— Я слышал такие температуры были в пустынях на Земле. И не три дня, а постоянно. Как же там люди выживали?
Я еще не проснулась, но вопрос Ивана вызвал интерес.
— Земля была разной, Иван. Пустыни занимали чуть больше тридцати процентов планеты. Остальное моря, океаны, зеленые континенты и даже острова из льда.
— Не знал. Если там так классно, почему первая планета человечества стала непригодной для жизни?
— Люди потребляли слишком много. Я знаю, что земля и вода стали ядовиты от загрязнений.
— Но здесь мы живем очень давно и до сих пор удается поддерживать экологию. Мы потомки тех людей, не могло же все так поменяться? Я думаю, причина глубже, чем просто в загрязнении.
Вопрос будто с издевкой. Я устало выдохнула и вдохнула, только открыв рот, как Адам прижал меня к себе одной рукой. Мне казалось, нарочно, но командующий не слушал наш разговор и думал о своем, буравя номера впереди стоявшего грузовика. Желание спорить иссякло.
— Эй, парень, может свяжешься с ними? Пусть готовят поскорее этот чертов шатер. Я не готов и нос высунуть наружу, не то, чтобы простоять тут часами.
Адам только кивнул в ответ. Он достал устройство связи и набрал код Витрума. Я помнила его, а вот вторая часть была не известной. Мышление программиста так устроено — стараешься запоминать комбинации.
— Командующий Даттон. Прибыли в расположение под Витрум с гражданскими на борту, — громко возвестил блондин, — Да. Да. Боксы выделены. Нужно провести регистрацию и расселить. У нас семьдесят процентов военных. Да. Мои люди. Да, все верно. Принято!
Когда устройство было отключено, мы с Иваном в один голос спросили, — Ну как?
Военный пожал плечами, осмотревшись.
— Сложно сказать. Напряженно. Возможно, это связано с войной и новостями об уничтоженном повстанцами Приграничье.
— Да, сынок, повезет, если проберемся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Медленно, но мы добрались до первых ворот. Машину проверили, сканировали номера и документы Ивана. Далее мы проехались по прямой дороге и свернули направо. Красавец стеклянный Витрум возвышался впереди, частично сливаясь с пустыней. Он отражал дюны и небо, исчезая, будто призрак.
Нас же туда пока не пустили. Заставили выйти и пройти к темному навесу. Там проходила идентификация.
Простись в преддверии солнцепека непросто, ведь жара буквально обдавала нас горячим паром. Я чувствовала, как нос обжигало изнутри, а подошва обуви нагревалась. Благо, под навесом стало лучше, но охрана Витрума не позволили расслабиться. Они сканировали коды с рук вручную. Тех же, кто не прошел распределение, проверяли либо по чипам, вшитым за ухом, либо по сетчатке глаз, если это был житель Пустоши. Однако найти ничего не удалось. Военным было не за что зацепиться. Формально мы не из Сильвы, путь машины были с номерами из города лесорубов.
Адам не оставался в сторону. Он выступал как организатор эвакуации. По версии командующего, граждане Сильвы перебирались из транспортных узлов, нарушенных действиями повстанцев. Все эти люди направлялись в Витрум, а военные, выехавшие с разведки на подмогу Сильве, приняли решение спасти людей от гибели в жаркие дни. Если бы все военные Сильвы выбрались из города, подобная легенда была бы провальной. Но выбралась только часть. Судьба остальных — не известна. Супруг говорил, что они спрячутся в убежище. Может им все же удалось спастись? — Мы можем ускорить процесс? — Я услышала, как Даттон твердо и настойчиво обратился к мужчине в военной форме. Так Адам рассчитывал на содействие в скором расселении гражданских. Но тот был намного старше и не скрывал презрения к молодому командующему, решившему указать ему как работать. Он даже не обратил внимание на воинский чин.
— Можем оставить всех здесь до открытия Витрума, если не терпится. А уже через три дня пообщаемся, проверим данные и расселим.
— Эти люди проехали огромное расстояние без еды и воды. Температура растет. Это может спровоцировать ухудшение состояния здоровья.
— Ничего, мы же терпим.
— Разве мы здесь не для того, чтобы обеспечивать мирным безопасность? — Холодным ровным голосом спросил Даттон. Я заметила, как военные Витрума становились расторопнее, — Мы с вами на одной стороне. Нельзя допустить жертв на пропускном пункте Витрума. Это портит престиж Андариона.
— Престиж Андариона портят солдаты, сдавшие Приграничье, парень!
Вот как они считают? В этот раз в глазах Командующего я увидела блеск, знакомый с детства. Боль предательства. Так же сказали и мне, когда мои родители погибли в Черных топях. Они шли бороться за лес, а получили пулю в висок и клеймо диверсантов. Это был мирный протест, запятнанный грязной ложью города под куполом.
— Оценивать бои в Приграничье очень удобно, когда сидишь за надежными стеклами Витрума, лейтенант.
Он ниже по званию. И только сейчас понял с кем говорил. Но это не мешало мужчине буквально выйти из себя. Его глаза налились кровью, а крупное лицо раскраснелось. Даже крохотный нос будто бы стал больше. Ответить военный ничего внятного так и не смог, а вот скорость проверки прибавилась. Я ликовала, позабыв о том, что мои данные остались в системе. И Эбена. Но где же он? Я не успела предупредить лекаря!
Я стала искать его взглядом, обернулась назад, вперед. Нигде и только до слуха донесся голос Миты. Пара стояла в стороне ото всех. Эбен что-то говорил девушке, а та кивала. Вид у нее был счастливый. Я не хотела им мешать, но пришлось. Я должна была успеть.
— Эбен? Мое присутствие рядом с ребятами создало неловкую паузу. Но скорее у Миты, нежели у брюнета. Он нисколько не смутился, посмотрел на меня и заботливо коснулся плеча.
— Эмбер, ты бледна словно снег. Как себя чувствуешь?
— Я? Не знаю…. Ох, да все в порядке. Не в порядке. И уже как несколько часов. Я устала. Очень сильно устала. А еще волненик сковало грудную клетку. Но это не важно. По крайней мере, сейчас.
