Тамсин вздохнула.
- Я спрашивала отца, в чем мы провинились. Отец немного учил меня истории. Он сказал, все из-за того, что люди стали пленниками Ветров. И что Ветры - наши враги.
Девушка настороженно глянула на Джордана. Тот кивнул. Кое-что из того, о чем Армигер говорил с королевой, стало наконец проясняться. Королева хотела изменить мир. Поэтому парламент взбунтовался против нее.
- Как-то я полола огород, - продолжала Тамсин. - На окраине деревни, возле дюн. Неожиданно появился дядя и сказал, что мы с ним должны уехать как можно скорее. Мы побежали в дюны - там у него была лошадь - и поскакали к ближайшему холму. В поселок вошли солдаты. Казалось, Каллен наводнили полчища муравьев. Я слышала крики бегущих людей. А потом загорелись дома.
Тамсин сжала руки, отрешенно глядя вдаль. Глаза у нее были сухими, но губы предательски подрагивали.
- Я хотела вернуться, - сказала она наконец. - Узнать о судьбе родителей. Как я ни вглядывалась, мне не удалось их увидеть. Но дядя сказал, что нас тоже убьют. И мы уехали. На следующий день мы добрались до оазиса, где стоял его фургон, и поехали на север. Это было три месяца назад.
Тамсин посмотрела на Джордана, потом опустила глаза и уставилась в землю.
Джордан задумался. Что он мог ей сказать?
- Значит, твой дядя привел солдат?
Девушка кивнула, по-прежнему не глядя на него.
- Или по крайней мере точно знал, что они придут. И никого не предупредил. Он просто приехал и увез меня. Я пыталась внушить себе, что он не мог предупредить остальных. Я очень старалась… и в конце концов убедила себя, что он спас меня по доброте сердечной. - Тамсин поежилась. - В общем-то он всего лишь торговец, который хотел вернуть свой магазин, верно? А солдаты, убившие всех жителей этой деревеньки?.. Когда закончится война, все тоже вернутся на поля и в магазины, будут жить долго и счастливо и никто не узнает о том, что они сделали здесь.
- Мы же с тобой знаем! - вот и все, что Джордан смог сказать в ответ.
Лошади упирались и не хотели сворачивать в пустыню. Животные выглядели усталыми и больными. Джордан и Тамсин не понимали почему. Лошади закатывали глаза и тяжело дышали, но как только ветер переменился и они почуяли запах долины, то сразу ускорили шаг.
- Если это была «Интеграция», значит, мы уже близко, - сказала Тамсин чуть погодя. - Еще полдня езды - и мы доберемся до опресня.
Она показала на юго-восток.
- Откуда ты знаешь?
- Деревни построены вокруг низкого плато. Отсюда опреснь почти не разглядишь, если не знаешь, куда смотреть. Видишь там что-то похожее на стены? - Девушка показала в пустыню, и Джордан действительно заметил у горизонта какие-то красноватые линии. - Земля там поднимается чуть выше, а в центре находится опреснь.
- Хорошо. Мы доберемся туда до темноты, - бодро ответил Джордан.
- Их всех надо казнить!
Джордан сжал бока кобылы коленями, догоняя Тамсин. Лошадь вяло взбрыкнула, потом смирилась и потрусила вперед.
- Их всех надо повесить!.. Но их не казнят. Им все сойдет с рук. Они посмеются над этим, а когда состарятся, будут рассказывать детям о своем благородстве!
- Тамсин…
- Они убили моих родителей!
Тамсин закрыла руками лицо. Джордан скакал рядом с ней, почесывая шею и мрачно вглядываясь в пески. Он мог бы сказать что-нибудь резкое - в конце концов, у него тоже были свои тайны, которые редко волновали Тамсин, - но сегодня он почувствовал что-то необычное в ее слезах.
- Я не хотела верить. Просто ехала вместе с дядей и твердила себе: «Подожди, подожди, все скоро кончится». Как будто потом я снова вернусь домой, к маме и папе, и все будет хорошо. Но ничего этого не будет. Солдаты сожгли Каллен дотла, как. и «Интеграцию». И я видела это! Я помню, как видела дым, поднимавшийся над дюнами… и не верила своим глазам. Точно так же, как не верила, что дядя знал обо всем заранее. - Тамсин помолчала. - Я дура.
- Ты жертва, - возразил Джордан. - Это они дураки.
Он вспомнил сваленные в кучу тела. Дураки или чудовища? В голове у Джордана царил сумбур. Это сделали люди, живые люди, и они все еще продолжали убивать себе подобных. Чем же Ветры хуже? Быть может, их правление справедливее?
Джордан закрыл глаза и увидел королеву Япсии, в растерянности стоящую в громадной библиотеке. «Я должна была прекратить долгую ночь, поглотившую всю планету!»
Тамсин все плакала, и в мире не было слов, способных облегчить ее боль.
«Прекратить долгую ночь…»
Если настанет эпоха чудес, будут ли люди по-прежнему убивать себе подобных? Может, они попросту начнут убивать с большим размахом, приказывая океанам поглощать целые города?
Похоже, так оно и будет, если учесть, что войны обычно развязывают власть имущие, у которых вроде бы все есть.
Эта мысль привела Джордана в ярость. Такая же ярость погнала его в ночь вслед за Эмми и побудила бросить вызов Небесным Крюкам, громившим поместье Боро. Он никогда не примет такую правду! Пусть его убьют, пусть весь мир рухнет, когда он расскажет Армигеру секреты опресней. Вопреки всему, он не смирится с тем, что мир обречен на вечные страдания!
Горизонт прочертила короткая вертикальная линия. Шпиль опресня? Скоро он узнает. И тогда потребует, чтобы Ветры ответили за сожженные города, разбитые семьи, за несчастья и страдания всех людей в эту долгую эпоху тьмы.
Джордан даже и не понял бы, что находится на плато, если бы Тамсин ему не сказала. Время от времени приходилось взбираться на невысокие пригорки, и в конце концов они спешились, поскольку обе лошадки были совершенно взмыленные и тяжело дышали. Живот у кобылы Джордана вздулся, и бедное животное вздрагивало, когда к нему прикасались. Джордан с Тамсин волокли почти все свои пожитки на себе, а лошади понуро брели следом.
- Что с ними?
Тамсин попыталась приласкать свою кобылу. Лошадь понюхала руку, и по коже ее пробежала дрожь.
- Не знаю, - ответил Джордан. Он поморщился, услышав в собственном голосе жалобные нотки. - Ка!
Ветерок не смог определить, чем больны лошади. Ка была шпионом, а не врачом.
- Возле опресня есть вода?
Тамсин помотала головой. Теперь на горизонте отчетливо виднелись торчащие кверху зубцы. Впереди простирались бурые пески и каменистые площадки. Здесь ничего не росло; порывистый ветер гнал песчаные волны на камни, и в воздухе все время слышался шорох песка. Над этим пейзажем нависли тучи, из которых, казалось, вот-вот пойдет дождь… но он так и не шел. Джордан никогда в жизни не чувствовал себя таким беззащитным. Быть может, оттого, что горизонт казался недостижимо далеким… Глаза Крюков или Лебедей могли без труда заметить его в пустыне, и на сей раз ему некуда будет бежать.
Все вокруг застыло без движения; никакие силы, ни добрые, ни злые, не прерывали их медлительный путь через плато. Мимо то и дело проносились тучи пыли, и Джордан видел, как в этих тучах летают вездесущие механы, словно мошки в саду. Опреснь наверняка заметил их приближение, но Джордан был не в состоянии воспринимать его как живое, сознательное существо. Выглядел он в точности как недостроенная и заброшенная башня.
Тамсин суетилась вокруг своей лошадки; это было неплохо, поскольку отвлекало девушку от мрачных мыслей. Ее слезы невольно заставили Джордана вспомнить о родном доме, и размышления о том, помирится ли он когда-нибудь с близкими и вообще увидит ли их снова, нагнали на него тоску. Что он делает здесь, в пустыне, открытый всем силам, которые несколько месяцев за ним охотятся? Приходилось признать, что идей у него больше никаких нет. Если план провалится…
Возможная потеря лошадей волновала юношу не так уж сильно. Вряд ли они им понадобятся.
Наконец они достигли ровного, как стол, плато диаметром около двух километров. Посреди плато возвышался опреснь. Пять сторожевых башен звездой окружали центральный шпиль. Джордан впервые в жизни видел такой высокий шпиль - метров шестьдесят, не меньше. Все башни сужались кверху, образуя заостренный зубец, и, когда путники подошли поближе, Джордан увидел, что камень у оснований потрескался, словно опреснь вырос из скальной породы. В сущности, так оно и было. Джордан понял это без труда, поскольку знал, что механы пожирают камень. Опреснь казался застывшим подземным взрывом, чем-то вроде механского гриба.
Когда они оказались на равном расстоянии от двух сторожевых башен, Джордан закрыл глаза и направил на опреснь свои внутренние слух и зрение. Перед ним замельтешили тучи механ. Шпили, как обычно, стали видны в виде силуэтов, однако на сей раз непрозрачных. А услышал он лишь невнятное бормотание камней, называющих свои имена.
- Зря мы это затеяли, - сказала Тамсин. Вид у нее был встревоженный, словно она только что пришла в себя после кошмарной ночи. - Пойдем лучше назад.
- Лошади… Не думаю, что они одолеют обратный путь.
- Что же нам делать?
Джордан посмотрел на задыхающихся лошадей.
