– Кэл? – настойчиво спросила Лараль. – Почему же ты мне не сказал?
– Прости, я сомневался, что отец настроен серьезно. И решил промолчать.
Это была ложь. Он знал, что отец не передумает. Кэл просто не хотел говорить о том, что ему придется уехать и сделаться лекарем, – особенно обсуждать это с Лараль.
Она уперла руки в боки:
– Я думала, ты собираешься стать солдатом.
Кэл пожал плечами.
Девочка закатила глаза и перепрыгнула со своего валуна на тот, где сидел он.
– Ты разве не хочешь стать светлоглазым? Добыть осколочный клинок?
– Отец говорит, такое случается нечасто.
Она присела рядом с ним:
– Уверена, ты мог бы этого добиться.
До чего же у нее яркие глаза, мерцающие зеленым, цветом самой жизни…
Кэл все сильнее понимал, что ему нравится смотреть на Лараль. Он знал, в чем причина. Отец объяснил ему, что такое взросление, с хирургической точностью. Но оказалось, что в этом деле весьма важную роль играют чувства и эмоции, по поводу которых стерильные описания отца ничего не проясняли. Некоторые эмоции касались Лараль и других девушек из города. Иные возникали, когда его без предупреждения окутывала тоска, словно укрывая причудливым одеялом.
– Я… – начал Кэл.
– Погляди-ка. – Лараль вновь забралась на свой валун. Ее красивое желтое платье трепетало на ветру. Еще год, и она начнет носить перчатку на левой руке – так принято было указывать, что девочка превратилась в девушку. – Ну же, вставай. Посмотри туда.
Кэл заставил себя подняться и повернулся к востоку. Там у корней крепких маркеловых деревьев темнели густые заросли лохматника.
– Что ты видишь? – требовательно спросила Лараль.
– Коричневый лохматник. Кажется, мертвый.
– Там Изначалье, – сказала она, тыкая пальцем. – Это буре-земли. Отец говорит, мы тут словно ветролом, что защищает более нежные края на западе. – Лараль повернулась к нему. – У нас благородная миссия, Кэл, и у темноглазых, и у светлоглазых. Поэтому в Алеткаре всегда рождались лучшие воители. Великий князь Садеас, генерал Амарам… да и сам король Гавилар.
– Наверное.
Она преувеличенно вздохнула:
– Чтоб ты знал – ненавижу с тобой разговаривать, когда ты такой.
– Какой?
– Вот такой. Хандришь, вздыхаешь.
– Это ты сейчас вздыхала.
– Ты знаешь, о чем я.
Она спрыгнула с валуна и пошла прочь, надув губы. Иногда подруга устраивала такие сцены. Кэл остался стоять на валуне, глядя на восток. Мальчик сам не знал, что чувствует. Его отец действительно хотел, чтобы он стал лекарем, но Кэл колебался. Не только из-за историй, которые восхищали и удивляли. Он чувствовал, что если сделается солдатом, то сможет что-то изменить. На самом деле изменить. Часть его мечтала о том, как отправится на войну, будет защищать Алеткар, сражаться рядом со светлоглазыми героями. Делать что-то хорошее в другом месте, а не в городишке, куда важные люди даже не заглядывали.
Он сел. Иногда ему о таком мечталось. А в другие дни было на все наплевать. Внутри его черным угрем извивалось уныние. Лохматник внизу выживал в бурю, потому что его кусты росли очень плотно и близко друг к другу у стволов могучих маркеловых деревьев с каменной корой и ветками толщиной с мужскую ногу. Но теперь лохматник умер. Он не выжил. Сплочения оказалось недостаточно.
– Каладин? – раздалось позади.
Он повернулся и увидел младшего брата, который сложил ладони ковшиком. Тьену исполнилось десять – на два года меньше, чем Кэлу, – хотя мальчишка казался совсем маленьким. Другие дети дразнили его карликом, но Лирин объяснил, что Тьен просто еще не начал по-настоящему расти. Но хрупкий, круглолицый и румяный Тьен в самом деле выглядел так, словно ему было в два раза меньше лет.
– Каладин, – сказал он взволнованно, – на что ты смотришь?
– На мертвые сорняки.
– А-а. Погляди-ка теперь на это.
– На что?
Тьен раскрыл ладони, демонстрируя маленький камень, обточенный ветром; по одной стороне змеилась трещина. Кэл рассмотрел камешек. Не увидел ничего особенного. Обычная галька.
– Просто камень.
– Не просто камень!
Тьен взял его флягу. Намочил большой палец, потер плоскую часть камня. От влаги тот потемнел и покрылся россыпью белых узоров.
– Видишь? – спросил Тьен, протягивая камень обратно.
В камне чередовались белые, коричневые и черные слои. Переплетаясь, они образовывали удивительный рисунок. Конечно, штуковина, которую Кэл держал в руках, оставалась простым камнем, но он почему-то улыбнулся.
– Тьен, это здорово!
Он протянул камень брату. Тьен покачал головой:
– Я для тебя его нашел. Чтобы у тебя поднялось настроение.
– Я… – Это ведь был просто глупый камень. Но Кэл необъяснимым образом и впрямь почувствовал себя лучше. – Спасибо. Эй, знаешь что? Готов поспорить, где-то в этих камнях прячется парочка лургов. Давай посмотрим, сумеем ли мы найти хоть одного?
– Да-да-да! – воскликнул брат.
Тьен засмеялся и начал спускаться с груды валунов. Кэл последовал было за ним, но остановился, вспомнив, что сказал отец.
Он вылил немного воды из фляги на ладонь и обрызгал коричневый лохматник. Куст мгновенно зазеленел, словно на него угодили капли краски. Растение не умерло; оно просто пересохло и ждало, когда придет буря. Кэл следил, как зеленые пятна медленно превращаются в коричневые, по мере впитывания воды.
– Каладин! – прокричал Тьен. Он часто называл Кэла полным именем, хотя тот просил этого не делать. – Это они?
Каладин сунул в карман подаренный камень и стал спускаться, пробираясь сквозь валуны. Он прошел мимо Лараль. Она смотрела на запад, на особняк своей семьи. Ее отец был градоначальником Пода. Кэл опять с трудом отвел от нее взгляд. До чего красивы эти двухцветные волосы…
Она повернулась к Кэлу и нахмурилась.
– Мы собираемся поохотиться на лургов, – объяснил он с улыбкой и махнул в сторону Тьена. – Идем с нами.
– Что-то ты вдруг повеселел.
– Сам не ожидал. Мне лучше.
– Как он это делает? Просто чудо.
– Делает – кто?
– Твой брат. – Лараль бросила взгляд на Тьена. – Он тебя меняет.
Голова Тьена то появлялась, то исчезала за камнями, и он нетерпеливо махал, подпрыгивая от возбуждения.
– Просто рядом с ним тяжело быть угрюмым, – пояснил Кэл. – Пошли. Ты хочешь поймать лурга или нет?
– Думаю, да. – Лараль вздохнула и протянула ему руку.
– Это еще зачем? – удивился Кэл.
– Помоги мне спуститься.
– Лараль, ты карабкаешься по скалам лучше, чем я или Тьен. Тебе не нужна помощь.
– Тупица, это называется «вежливость».
Кэл протянул ей руку, а потом девочка спрыгнула, не опираясь и ничуть не нуждаясь в его помощи.
