лице этому народу явился не только вождь, но и спаситель[401].
В предисловии Геббельс признает, что этот альбом – продукт «истинной» пропаганды, которая не имеет ничего общего с рекламой. Ее особый успех, по мнению самого лживого министра пропаганды, заключается в правдивости, поскольку «она ничего не убавляет, но и ничего не прибавляет к сущности рассматриваемого предмета»[402].
Из последующих статей альбома, озаглавленных, как правило, «Вождь и…» или «Вождь как…», читатель узнает о Гитлере как о неутомимом труженике, в окне кабинета которого по ночам горит свет; об уникальном политике, спасителе и объединителе нации и подлинном представителе народа; о художнике и покровителе искусств, сопоставимом с Фридрихом Великим, любителе музыкального, театрального и киноискусства; о строителе и архитекторе, создателе партии, вооруженных сил и современных дорог, гаранте единства партии, армии и народа. Читатель должен умилиться скромности Гитлера в быту и простоте в общении, беззаветной любви к нему со стороны рабочих и военных, художников и литераторов, молодежи и стариков, женщин и детей. В двух текстах повторяется одна и та же история о «простых» рабочих, которых Гитлер подбирает на дороге и подвозит на своей машине[403].
Тексты призваны убедить читателя в желании нацистского режима развивать страну в долгой, стабильной и мирной перспективе. О войне, насилии и антисемитизме читатель не найдет в тексте ни единого упоминания. Из статьи о строительстве вермахта читатель узнает, что на Нюрнбергском съезде НСДАП 1935 года Гитлер, обращаясь к представителям армии, выражал надежду, что жертвы, которые приносит армия и народ во имя «великой Германии», не потребуют искупления войной[404]. Красной нитью через весь альбом проходит идея устремленности в будущее и долговременного эффекта политики Гитлера. Так, в статье о гитлеровской программе строительства автобанов приводится цитата из его речи на закладке первого автобана во Франкфурте-на-Майне 23 сентября 1933 года:
Мы стоим сегодня перед началом гигантской работы. Ее значение не только для германского транспорта, но и для германской экономики в самом широком смысле слова будет по достоинству оценено лишь в последующие десятилетия…
Через десятилетия увидят зависимость движения от этих новых транспортных путей, которые мы проложим через всю Германию…
Я знаю, пройдет этот праздничный день, наступят времена, когда дождь, мороз и снег омрачат и затруднят работу. Но это необходимо, работа должна быть завершена. Нам никто не поможет, если мы сами себе не поможем[405].
Нацеленностью в будущее гитлеровских планов объясняет молодежный лидер Третьего рейха Бальдур фон Ширах любовь молодых людей к «фюреру»: «Они знают, что он служит будущему, которым являются они сами»[406].
* * *
Статьи богато иллюстрированы. Вернее, фотографии, сопровождающие тексты, не иллюстрируют, а дополняют их. И даже больше: фото не только несут дополнительную информацию, но и выполняют функцию самостоятельных аргументов и должны не только убеждать, но и возбуждать. Наиболее интенсивно снабжены фотографиями статья «Фюрер и вермахт» (с. 91–104, двадцать семь фото), «Фюрер в частной жизни» (с. 35–43, двадцать одно фото) и «Фюрер как государственный деятель» (с. 44–55, двадцать одно фото). Некоторые страницы альбома состоят исключительно из фотографий с подписями к ним. Их подбор и расположение должны были обеспечить динамичный образ вождя и его связи с народом. В статье «Гитлер как оратор» «фюрер» во время выступления на Нюрнбергском партийном съезде 1935 года изображается покадрово. Альбом комбинирует изображения Гитлера крупным планом, с волевым, напряженным, радостным или печальным лицом, и фотографии масс издали, динамично выбрасывающих руки в нацистском приветствии или синхронно марширующих по улицам и площадям. В альбоме чередуются образы представителей народа с восхищенными лицами и гитлеровские строительные проекты с высоты птичьего полета или в качестве объектов аэросъемки. На фото, сопровождающем поздравительное радиовыступление Геббельса, изображены солдаты труда в Нюрнберге с поднятыми лопатами – в той же форме и на том самом месте, где годом позже будет стоять восемнадцатилетний Рольф Клеменс…[407]
Фотоальбом «Адольф Гитлер» как целое является весьма изобретательным фототекстом. Во-первых, в нем кумулятивный эффект текста и изображений значительно превосходит сумму текста и фото. Оба медиума поддерживают и усиливают друг друга, не выступая исключительно пояснением к фотографии или иллюстрацией к тексту. Кроме того, – и этот пункт представляется особенно важным, – нацистские пропагандисты избрали весьма тонкий и эффективный способ воздействия на потребителя альбома. Его обладатель был одновременно его создателем. Тем самым он как бы становился соучастником изображенных и описанных в них событий, запускал их героев в свой дом, превращал деяния «фюрера» в часть своей жизни, которую выстраивал как осмысленную, целенаправленную, разумную и успешную. В случае фотоальбома «Адольф Гитлер» мы имеем дело с артефактом изощренной, виртуозной пропаганды.
Война и революция на толкучке
Встреча на блошином рынке с фотоальбомом «картин из жизни фюрера» указывает на то, что поворотные исторические события недавнего прошлого, так называемая «большая история», то и дело оставляют свои следы вдали от музейных экспозиций и мемориальных комплексов. Так случилось, что одним из самых значительных явлений ХX века для немцев стал национал-социализм, выросший из поражения в Первой мировой войне и разрядившийся десятками миллионов жертв во Второй мировой. Этот феномен притягивает внимание немецких историков с интенсивностью, сопоставимой с интересом их российских коллег к эпохе сталинизма в 1990-х годах.
Но эпоха национал-социализма – не только предмет профессионального интереса историков и музейщиков. Ее следы сохранились не только в музеях. Они встречаются среди городской архитектурной субстанции, пережившей бомбардировки участников антигитлеровской коалиции. Среди вещей, которые его обитатели при уборке дома выставляют на улицу в коробках с надписью «Gratis» («бесплатно») в надежде, что прохожие заберут их с собой, то и дело встречаются тарелки, книги, вазочки или чайники, произведенные в Германском рейхе. Так что нет ничего удивительного, что и на блошином рынке вещи из национал-социалистического прошлого представлены в избытке.
Но на толкучке можно встретить материальные осколки и иных эпох. Предметы исторической значимости и архивно-музейного уровня, как, например, третий рукописный список американской конституции 1787 года, сенсационная весть о находке которого на блошином рынке облетела американские газеты[408], встречаются там исключительно редко. Чаще это остатки повседневной предметной среды. Мне как-то попалась, например, римская легионерская пряжка, которую знакомый итальянский торговец хотел продать мне непременно с баварским значком участника движения по охране народных традиций. В другой раз среди завалов книжного антиквариата я обнаружил французский настольный календарь 1789 года – первого года Великой французской революции. К сожалению, продавец хорошо представлял себе, что продает, поэтому, когда он назвал цену, осталось только крякнуть с досады и ретироваться.
* * *
Но однажды и мне повезло. Несколько лет назад на мюнхенском блошином рынке среди книг на прилавке антиквара мне попался франко-немецкий и немецко-французский словарь, изданный в Лейпциге в 1812 году (см. ил. 46). Чтобы читатель смог оценить находку, стоит коротко обрисовать место и время издания[409].
Ил. 46. Титульная страница франко-немецкого словаря. Лейпциг, 1812
Лейпциг входил тогда в дружественное наполеоновской Франции Саксонское королевство, которое находилось в напряженных отношениях с северо-западным соседом – Пруссией. Хотя на территории Саксонии в 1791 году была заключена Первая коалиция против революционной Франции и Саксония воевала в 1806 году в союзе с Пруссией против Наполеона, после разгрома союзнических войск в ряде сражений в октябре 1806 года Саксония стала союзником Франции, верность которой хранила по 1813 год.
Наполеон превратил Саксонское княжество в королевство, а курфюрста Фридриха Августа III – в короля Фридриха Августа I. Саксония поставила в наполеоновскую армию 20 тысяч солдат, избежав в знак благодарности военной контрибуции в 25 тысяч франков и радикальных реформ управления. Под эгидой Наполеона Саксония пережила политический и хозяйственный расцвет. По Тильзитскому миру 1807 года ей были переданы новые территории ее давнего заклятого врага – Пруссии, в том числе герцогство Варшавское, приобретенное той благодаря разделам Польши 1793 и 1795 годов. Наполеоновская континентальная блокада Англии привела к тому, что английские товары были заменены саксонскими. Новая конъюнктура вызвала бурный рост саксонской экономики.
Поход Наполеона на Россию 1812 года стартовал из Саксонии. После гибели Великой армии Наполеон в декабре
