class="p1">– Как тебе сказать, – пробурчала Морриган. Сказала, уже громче: – Великолепно.
Она без труда нашла, как отключить магическую защиту – нужный рычаг прятался за одной из картин, которыми были увешаны стены.
Самая невообразимая троица на свете – ведьма, берсерк и полицейский – рассредоточилась по квартире Колдуэлла. Первые двое, похоже, служили исключительно телохранителями третьего. Не зря Ник считался одним из лучших следопытов Кенгьюбери: сотканный из тэны След привел его в дальнюю комнату, к встроенному в стену сейфу, традиционно для Колдуэлла спрятанному панелью.
Церемониться Дэмьен не стал – разъярившись, просто вырвал дверцу. А внутри сейфа – целый арсенал. Чары, чары, чары. Филактерии – дорогие и не очень, грубоватые и изящные, на любой вкус и цвет. И на размер кошелька, разумеется. На каждом – огамические знаки.
Как оказалось, Дэмьен знал тайнопись друидов лучше Морриган. С его помощью она отыскала среди множества других «чары кладбищенской смерти» и «утопленника», «чары куколок вуду», «кровопийц» и «некрочары».
Все виды чар, выбранных Колдуэллом в качестве причин смерти представителей Высокого Собрания.
Она не нашла только чар, каким-то образом связанных со снами и смертельными кошмарами. Впрочем, совсем не удивительно: судя по тому, что о подобных чарах не слышал никто из заклинателей Пропасти, они просто невероятно редки. Или вообще уникальны. Должно быть, на Руану Колдуэлл потратил последнюю – или даже единственную в своем роде – коробочку с чарами.
Нашлось и еще кое-что любопытное. А именно, толстая папка со спектрографиями, мемокардами с именами колдунов-целителей, вырезками из книг и медицинских журналов. Содержимое папки объединяли три темы: магические болезни, последствия неверно проведенных ритуалов и… греческие ламии.
– Что такое?
– Похоже, Колдуэлл страдает от какой-то странной болезни или… – Морриган пробежалась взглядом по очередной записи, – результата сильного проклятия.
– Читай, – требовательно сказал Дэмьен. – Это поможет нам найти его слабость.
– А я что делаю? – огрызнулась она.
Морриган нашла что-то вроде… нет, не дневника, такое явно не в стиле Колдуэлла, а скорее отчета, набора последовательных заметок о его состоянии после неких, оставшихся за кадром, ритуальных действий. Жар, головокружение, ощущение нереальности происходящего, спутанность сознания и даже галлюцинации. Из череды сухих заметок выделялась одна.
«Я должен был стать змеей, но они, змеи, стали мною. И они постоянно голодны».
Похолодев, Морриган продолжала листать папку. Вырезки из газет с разницей в несколько лет – Трибунал обнаружил в правительстве Ирландии очередного ментального колдуна. Менталисты давно пытались пробраться в различные министерства. Цель очевидна: используя магию, внушать другим свою волю. И ключевое слово здесь именно «внушать».
Их отлавливали раз за разом, но менталистов это не останавливало. Однако Колдуэлл нашел обходной путь. Во всяком случае, так ему казалось.
– Наш колдун отчаянно стремится к власти, – негромко сказала Морриган парням. – Не знаю, в чем причина – в его идейности или в обычном желании диктовать другим свою волю, но настроен Колдуэлл весьма серьезно. Понимая, что на правительственные должности не пускают ментальных колдунов, он решил превратить себя в почти исчезнувший вид существ древней крови – в греческую ламию.
Ник закашлялся.
– Проклятье, как?!
– Должно быть, вытянул из какой-нибудь ламии или где-то добыл ее колдовской дар… и вживил себе.
– Говорят, ламии обладают силой внушения, – кивнул Дэмьен.
– Что Колдуэлла в них и привлекло.
Морриган наблюдала за ним недолгое время, но уже успела почувствовать в каждом его движении не только властную силу, но и жажду контролировать все и вся.
– А вот что стало с ним потом, сказать сложнее. Он пишет о змеях, которые «стали им». Ясно одно: ритуал не удался. Похоже, вместо способностей ламии Колдуэлл получил только серьезные проблемы.
– В этом и опасность несанкционированных Трибуналом ритуалов, – проворчал Ник. – Никогда не знаешь, к чему они приведут.
Две пары глаз уставились на него в упор. Он, смутившись, потер нос.
– А что, я не прав? Вон целая папка доказательств. Да и сам Колдуэлл – одно сплошное доказательство.
– О да, что бы мы делали без Трибунала! – ядовито бросил Дэмьен. – Не будь его, стоящего на страже порядка всего мироздания, мы, бедные глупые овечки, давно бы друг друга погубили. И мироздание заодно.
– Замолчите оба и дайте мне сосредоточиться! – прикрикнула Морриган.
Склонившись над записями, она размышляла. Что если Колдуэлл однажды спустился в Пропасть в поисках лечения таинственного недуга, желая избавиться от последствий неудачного ритуала? И уже оказавшись в подземном городе (что с его-то связями наверняка не было проблемой), не мог не оценить потенциал Пропасти. В качестве подходящего места для «фабрики чар», а возможно, и идеального рынка сбыта для созданных им филактериев.
Ник спектрографировал папку и филактерии. По оживлению на его лице Морриган с легкостью угадала его мысли: о том, как найденные улики порадуют и Департамент, и Трибунал.
Праздновать победу оказалось рано. Вероятно, в хитрой магической защите таилось некое подобие сигнала – на случай, если ее отключит кто-то, кроме хозяина. Когда Морриган, почуяв неладное, развернулась, триумфальная улыбка слетела с ее лица.
Разломив вынутый из кармана филактерий и резко вскинув руки, Колдуэлл отправил в полет стоящий посреди комнаты стол. Удар пригвоздил стоящих рядом Морриган и Дэмьена к стене, попутно выбив воздух из их легких.
Держась за ребра, Морриган со стоном рухнула на пол следом за столом. Дэмьен с трудом, но устоял на ногах. Ник стремительно выхватил из кобуры револьвер… который Колдуэлл, увы, притянул к себе одним только взглядом.
Телекинез – редкий дар ментальных колдунов. Но что продавцу чар до редких даров?
Колдуэлл наставил револьвер на Ника. Услышав выстрел, Морриган подавила вскрик. Инспектор увернулся, и пуля вошла в стену. Воспользовавшись тем, что Колдуэлл отвлекся на Ника, Морриган послала по полу заряд молнии. Колдуэлла нехило тряхнуло. К несчастью, он был слишком далеко – молния по пути к нему успела растерять впустую часть своей силы.
Дэмьен не терял времени зря. Бросился вперед, пытаясь подобраться к Колдуэллу. Серость глаз прорезали алые вспышки – предвестники боевой ярости. Колдуэлл сорвал со стены сразу несколько картин в массивных рамах. Ник тяжело осел на пол, осоловело мотая головой, пока из раны на виске текла кровь, но обрушившийся на Дэмьена удар оказался куда слабее.
Запечатанные в филактерий чары не могли принадлежать владельцу вечно. Как только иссякала впитавшаяся в его руки колдовская энергия, способность творить чары пропадала. Однако не Колдуэллу расстраиваться по таким мелочам. Разломав другой филактерий, он что-то прошептал, активируя новые чары. Дэмьен, захрипев, схватился за горло. Алое пламя погасло в его глазах, кожа стремительно белела. Что-то в отлаженном механизме крепкого, здорового тела сломалось,
