— Ну да… — Кир отводит взгляд. — Просто как-то… Так вам не надо?
— Ну пошли посмотрим, — соглашаюсь.
Игрушек у Алэка во много раз больше, чем сам Алэк, что по весу, что по занимаемому пространству. Но мне любопытно, почему Кира так волнует этот товар. Он прямо закапывается в лоток, щупает и рассматривает всё подряд, от погремушек до кукол и от игрушечных телефонов до книжек. У меня язык чешется спросить, уверен ли он, что всё это нужно Алэку, а не ему самому, но тактичность побеждает. Ладно, пусть поглядит, чего ему самому в раннем детстве не досталось.
В итоге с базара Пудинг увозит два огромных мешка детских причиндалов, я еле помещаюсь между ними в седле. Кир, оплативший больше половины покупок, на ходу листает интерактивную книжку муданжских сказок для самых маленьких. Хорошо, что лошадь — не машина и в столб не войдёт. Впрочем, заметив, что всадник не следит за происходящим, скотина стала потихоньку заниматься своими делами — понюхала забор, наподдала копытом какой-то ящик, брошенный на дороге…
— Э, ты чего отстаёшь? — слышу сзади голос очнувшегося Кира. — Ну давай, давай, пошёл!
Животное упирается. Мы с Алэком плывём на диванообразном Пудинге, по бокам мешки болтаются, разворачиваться и ждать Кира не очень удобно, тем более, что Алэк через моё плечо с интересом наблюдает за ссорой брата с лошадью.
— Ну ты, шакал, шевелись давай! — понукает Кир.
На шакала конь обижается, пытается встать на дыбы, получает тычка и оскорблённо трусит вперёд нас. К счастью, дворец уже близко.
Дома Кир жадно смотрит на мешки с игрушками, но ни открыть, ни попросить не решается. Тяжело ему, заставляет себя притворяться взрослым, а тут такие соблазны. Но если я заведу разговор, будет ведь всё отрицать. Эх…
— Прежде чем давать игрушки Алэку, — замечаю между делом, — надо их протереть бактерицидными салфетками, вон пачка лежит. Справишься?
Кир проявляет рвение, не очень адекватное задаче: тщательнейшим образом и подолгу трёт каждый предмет, вызывая нетерпение Алэка, который, конечно, хочет сразу пощупать всё новенькое. Но до визга не доходит, и то хорошо. Я же тем временем распаковываю Кирову дублёнку и изучаю её на предмет "каёмок мастерицы", то есть, мест, где надо что-то вышить или ещё как украсить, чтобы одежда стала благопожеланием. Таковые обнаруживаются на малозаметных местах за манжетами и под воротником, а к подкладке прикреплён пакетик с нитками и узором. Сразу видно: вещь дорогая, рассчитана на капризную, ленивую женщину, у которой ещё и руки не очень прямые. Ну что ж, мне же проще, да и узор красивый, несмотря на простоту.
Разобрав все игрушки, Кир принимается читать Алэку сказку. Тот, правда, имеет своё мнение по поводу каждой картинки, перебивает и пытается перевернуть страницу. Не тут-то было, Киру самому интересно узнать сюжет. Вообще, не знаю, чего Азамат имел к его способности читать с выражением, по-моему, у него прекрасно получается. Особенно когда над душой никто не стоит.
— Как вы тут хорошо устроились, — замечает Азамат, входя. Он не добавляет "без меня", но это вполне читается у него на лице.
Кир вздрагивает, замолкает и захлопывает книжку. Алэк тут же требует продолжения банкета со свойственной ему доходчивостью. Я встаю, сгребаю мелкого и выдаю его Азамату, чтобы отвлёкся от невесёлых мыслей.
— Устал? Они тебе там отпуск дать не собираются?
— Они-то, может, и собираются, но что делать в этот отпуск? — задаётся он риторическим вопросом, покачивая Алэка на локте.
— На Дол съездить, погулять, — пожимаю плечами я. — На охоту сходить, в конце концов, давно уже обещал-то.
Азамат косится на Кира, который с деланым безразличием водит пальцем по корежку сказки-раскладушки.
— На охоту можно, да, — соглашается муж. — Кстати, Кир, тебе привет от мясника с Северной улицы.
Кир напрягается ещё больше, если возможно, и медленно поворачивает голову, глядит теперь на Азамата через плечо.
— Да-да, — продолжает Азамат. — У которого ещё дочка — твоя ровесница.
Я теряюсь в догадках, что всё это может значить, и офонарело перевожу взгляд с одного на другого. Кир выглядит готовым к драке, как минимум, сидит ноздри раздувает, только и ждёт повода высказаться.
Азамат усмехается.
— Ты его качественно напугал. Но вот уезжать в ближайшие дни не стоит, а то как бы твоей подружке хуже не стало. Я бы тебе советовал прямо сейчас пойти и проследить, что мясник свои обещания сдерживает.
Выражение лица Кира мгновенно меняется, как по волшебству. Он вскакивает и быстро спрашивает: "Можно?" то ли у меня, то ли у Азамата, и стоит мне едва-едва пошевелить головой в смысле кивка, как ребёнка уже и след простыл.
— Что он натворил? — спрашиваю мужа.
Азамат улыбается в захлопнутую дверь.
— Не то чтобы натворил… Он, видишь ли, подружился с той компанией подростков, которая пыталась его с крыши снять. Главаря-то он поколотил, и остальные быстренько разобрались, кому лучше не перечить. А дочка этого мясника тоже с ними гуляет. Так вот, является ко мне сегодня на приём её папаша и говорит, так мол и так, Ахмад-хон, вчера ко мне в ночи пожаловал ваш сын, с гербом князя, как полагается, привёл мою дочку и стал меня учить её воспитывать.
— Он совсем ошизел? — говорю, имея в виду Кира.
— Не совсем, — улыбается Азамат. — Я расспросил мясника поподробнее, и оказалось вот что. Дочка у него красивая, и он надеется её повыгоднее отдать замуж. Ну, знаешь, за невесту в семьях с глухими именами выкуп полагается, да и есть шанс с женихом более выгодные сделки заключать… Так вот, девочка-то красивая, но гуляет со всякими оборванцами, лазает везде, постоянно вся в синяках и царапинах. А папаша, понятно, её внешностью очень дорожит. И всякий раз, как она оцарапается, он устраивает ей головомойку и запирает в доме на несколько дней. Естественно, девочка свои травмы скрывает изо всех сил. Ну и доскрывалась, что-то там у неё серьёзно заболело, грязь в ранку попала или ещё что… Кир это заметил, сводил её в Дом Целителей, заплатил за осмотр, а потом проводил её до дому и наорал на папашу. Это вот он вчера три часа с собакой гулял, якобы.
— Нормально, — моргаю. — А что же мне Янка ничего не сказала?
— Не знаю, может, он не к ней попал, а к кому из мужчин… Но ты подумай, каков красавец!
Азамат улыбается, с трудом сдерживая накатившую гордость за сына, защитника обиженных и одиноких.
— Я прям не знаю, что и сказать, — развожу руками. — Я себе представляю, что этот папаша устроит этой девочке…
— Вот потому я Кира и послал проследить, — объясняет Азамат, щекоча Алэка. — Ну и сам мяснику сказал, что разделяю недовольство князя, что такими методами он дочку загубит до всякой свадьбы, и тому подобное. Но уезжать сейчас нельзя, куда же. Пускай Кир свою аферу закончит, а то получится, что он девчонку подставил.
— М-да, подумать только, какой герой, — качаю головой, снова принимаясь за дублёнку. Потом спохватываюсь: — Тебе ужин-то заказать?
— Да уж сам как-нибудь, — усмехается муж, вызывая меню на столе.
Заказывает он много, и это хороший знак: в плохом настроении он теряет аппетит. Не знаю уж, произойдёт ли что-нибудь хорошее от Кирова приключения для девочки, но Алэк от него точно выиграл — всё время до ужина папа вертит его над головой и подкидывает в воздух, вот это счастье человеку привалило.
В результате Кир как бы негласно получает разрешение гулять всё время, что не требуется мне непосредственно. В исполнении Азамата воспитательные меры имеют весьма условный и переменчивый характер, и я от этого не в восторге, но воспитывать ещё и мужа не представляется возможным. Впрочем, в данный момент меня вполне устраивает поведение Кира: он не нарушает закон, слушается и с удовольствием помогает мне в работе и в развлекании Алэка, так что у Тирбиша заметно сокращается рабочий день. Вот только с Азаматом он обменивается максимум двумя малозначными фразами в день. Зато дублёнку носит, хотя для неё ещё недостаточно холодно, но воротник поднимает, чтобы было видно вышивку. Надо ему хоть шарфик связать, сиротинушке.
Я укачиваю Алэка, а Кир гуляет где-то со своими шпанистыми приятелями, и тут тишину уничтожает мелодичный сигнал домофона. Я аж подскакиваю, Алэк, естественно, тоже.
— Кто там? — спрашиваю, с трудом перекрикивая громкое "в-я-я-я-я-я", хотя на экране уже вижу: Экдал. Батюшки-светы, ему-то чего от меня нужно? Последний мой разговор с ним не очень-то располагал к дружескому общению.
— Хотон-хон, простите ради богов, что я без договорённости…
— Ладно, заходи уж.
Охране его выслушивать незачем.
Экдал элегантно проскальзывает в приоткрытую дверь и низко кланяется. Ох, чует моё сердце, ему что-то заметное от меня нужно. Алэк на попытки его снова уложить только что пальцем у виска не крутит: как это, гости, да ещё малознакомые, а он — спать?! Экдал косится на него с некоторой опаской, не знаю уж, почему, но Алэк хотя бы примолкает.
